силы. Генерал от инфантерии Георг Томас, хорошо знающий круг генералов и старших офицеров, подготавливавших отстранение Гитлера от власти и находящийся со многими из них в переписке, не ожидал для себя ни чего хорошего от этого вызова. Войдя в плохо освещенный кабинет, Томас подошел Гитлеру, смотревшему в темное вечернее окно, и невольно вздрогнул, когда Фюрер повернулся к нему. Перед ним было заострившееся лицо предельно измученного и много дней нормально не спавшего человека. Я рад вас видеть генерал, проходите и, если хотите, садитесь. Как проходит ваша инспекционная поездка? Достаточно сложно, господин рейхсканцлер, но определенные сдвиги уже есть. Гитлер посмотрел ему в лицо и, отвечая скорее каким-то своим мыслям, заметил – да, да, конечно, определенные сдвиги есть. Отошел от Георга и, мрачно глядя в темное окно, продолжил – господин Томас. Я перечитал все ваши доклады за 1939-40ой годы, вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что эта война губительна для Германии!? Генерал некоторое время помолчал, потом твердо произнес – да мой Фюрер, более того, мы, особенно в свете того, что творят на оккупированных славянских территориях националисты и войска СС, сейчас сделали своим непримиримым врагом единственную страну, которая в принципе могла бы поддержать наши притязания на захваченные в Европе территории. Вы считаете, что Сталин, до тех пор, пока я нахожусь у власти, не пойдет ни на какие переговоры с Германией? Томас вздрогнул, но, сдержав нарастающее нервное напряжение, твердо ответил – да, национал социалистическая партия и ваше правительство слишком дискредитировали себя в его глазах, особенно – ничем не спровоцированным нападением. Гитлер мрачно произнес – они вполне были готовы к такому развитию событий … и явно лучше, чем мы… Остановил пытающегося возразить ему Георга жестом руки и, внимательно глядя ему в глаза, спросил – вы можете ответить мне на один вопрос предельно откровенно господин генерал!? Это ваше мнение – мнение военного или вы получили какую то неординарную информацию по этому вопросу? … Я не совсем понимаю, что вы подразумеваете под 'неординарной информацией'!? Вся эта информация имеется в материалах генерального штаба и в моих работах есть на нее ссылки. Я имел в виду некую трансцендентную информацию. Мой Фюрер, начал возмущенно Томас, я военный и экономист, мистические проблемы вне сферы моих интересов … Хорошо, хорошо … Гитлер еще раз прошелся по кабинету, видимо окончательно принимая какое то тяжелое для него решение. Господин Томас, я хочу предложить вам должность генерал губернатора всех оккупированных восточных территорий, с правом вето на действия любых имперских структур в отношении гражданского населения. Что бы это не было фиктивной должностью, соответствующий циркуляр об обязательной поддержке всех ваших решений, за моей подписью, уже подготовлен и будет разослан всем подразделениям СС и вермахта. Вам так же дается право на самостоятельный контакт по линии красного креста с противником, без принятия политических решений и деклараций. Еще раз прошелся по кабинету и тяжело, без обычного для него пафоса произнес – я солдат и не боюсь смерти, страшно знать, что станешь самым проклинаемым человеком для того народа, которому служишь. Начало августа 1941 года Резиденция Абвера 'Дом на набережной Тирпица' Канарис посмотрел на сидящего напротив, в глубоком кресле, Гейдриха и мысленно хмыкнул – да, шеф СД, главного управления имперской безопасности, в штаб квартире Абвера – что бы такое произошло, в рейхе должно было сдохнуть что то значительно большее, чем соседская кошка. Мой дорогой друг – Канарис на правах хозяина первый прервал затянувшиеся молчание – прекратил ли наш обожаемый фюрер свое затворничество!?
