— Лисианне?! — изумилась Терри.
— Да. Лисианне. Моей сестре.
— А кровь? Зачем тебе кровь? — спросила Терри.
Бастьен медлил с ответом — это объяснить было гораздо сложнее.
Терри же тем временем продолжала:
— И еще Кейт сказала, что ты должен мне кое-что рассказать и что мы должны будем с чем-то разобраться, если вообще захотим разбираться.
— Да, верно, — кивнул Бастьен, радуясь, что вопрос о крови можно будет на некоторое время отложить. — Нам с тобой необходимо кое-что обсудить, если ты согласишься выйти за меня замуж. Но речь пойдет вовсе не о болезни. Поверь, я не болен.
— Значит, ты хочешь на мне жениться? — спросила Терри.
Бастьен уставился на нее с удивлением:
— Терри, милая, я только что пролетел две тысячи триста миль в погоне за тобой. Неужели ты думаешь, что я сделал это только для того, чтобы пригласить тебя на свидание?
— О, любимый! — Она спрыгнула с дивана, и Бастьен, тут же заключив ее в объятия, пробормотал:
— Терри, милая, подожди… Нам действительно необходимо серьезно поговорить.
— Позже, — промурлыкала она. — Я чувствовала себя такой несчастной после того, как случайно подслушала разговор Кейт и Лисианны в дамской комнате. Я… — Она помолчала, потом вопросительно взглянула на него. — О чем же они могли говорить? Видишь ли, речь шла о том, что я «с моим опытом с Йеном», как они выразились, смогу что-то понять. Я думала, они говорили о том, что ты болен и что я смогу отнестись к этому с пониманием, так как уже прошла через такое вместе с Йеном.
— Нам необходимо поговорить, — повторил Бастьен со вздохом.
— Просто скажи, в чем дело, — попросила Терри.
— Это в двух словах не объяснишь. — Бастьен снова вздохнул.
Терри взглянула на него с беспокойством:
— Теперь ты снова заставляешь меня нервничать.
— Милая, мне очень жаль, но это… — Он взял ее за руку и подвел обратно к дивану. Усадив, сел рядом с ней и проговорил: — Поверь, все не так плохо, как ты, наверное, думаешь.
— В самом деле?
— Да, поверь, дорогая. — Немного помолчав, Бастьен спросил: — Ты ведь смотрела фильм «Американский оборотень в Лондоне»?
Терри невольно рассмеялась:
— Конечно, смотрела. Кто же его не смотрел?
— Так вот, моя дорогая, я, конечно, не оборотень, но… — Собравшись с духом, Бастьен заявил: — Дело в том, Терри, что я вампир.
Она замерла на мгновение. Потом, взглянув на него, спросила:
— Бастьен, ты себя хорошо чувствуешь?
— Но, Терри, я ведь…
— По-твоему, это удачная шутка? — Она нахмурилась.
Бастьен промолчал. «Черт возьми, как же Этьен с Люцерном рассказывали Рейчел и Кейт, что они — вампиры?» — думал он.
В смущении откашлявшись, он вновь заговорил:
— Терри, милая, это вовсе не шутка. Я действительно вампир.
— А… понятно. — Терри кивнула и, презрительно фыркнув, проговорила: — Что ж, если так, если ты и впрямь вампир, — в таком случае укуси меня. — С этими словами она с вызывающим видом протянула ему руку.
Бастьен нахмурился и пробормотал:
— Но я не хочу тебя кусать. — Немного помолчав, он добавил: — Если честно, то я в данный момент действительно проголодался, но мне бы не хотелось…
— Укуси меня! — потребовала Терри. — Если ты вампир, укуси меня.
Бастьен с минуту смотрел на ее протянутую руку. Потом поднес к губам и укусил.
— Ой! — вскрикнула Терри. Отдернув руку, она спрыгнула с дивана, и Бастьену пришлось тут же убрать клыки, чтобы удержаться и не вонзить их в ее очаровательную шейку.
— Ты меня укусил! — закричала Терри. — У тебя действительно есть клыки!
Он со вздохом кивнул:
— Конечно, есть. Теперь ты мне веришь?
Прижимая руку к груди, Терри медленно попятилась.
— Не бойся меня, милая, — сказал Бастьен. — Я люблю тебя, — добавил он с мольбой в голосе, протягивая к ней руку.
Тут Терри наконец остановилась и взглянула на него с любопытством. Бастьен же, с облегчением вздохнув, продолжал:
— Поверь, милая, все не так уж плохо. И тебе никогда не придется опасаться, что я умру от какой- нибудь ужасной болезни. Я просто не смогу умереть.
Терри долго молчала, потом вдруг сказала:
— Но ведь твой отец умер, не так ли? Значит, ему вонзили кол в горло?
Бастьен покачал головой:
— Нет, он сгорел. Потому что сгореть мы все-таки можем. Но эта смерть не будет долгой и мучительной, — добавил он поспешно. — И вообще ни один из тех способов, которыми мы можем умереть, не предполагает долгой мучительной смерти.
— Значит, кровь в твоем холодильнике…
— Предназначалась для питания. Мы больше не кусаем людей, вернее — только в самых крайних случаях.
— Значит, ты… не человек, — в страхе прошептала Терри.
— Нет-нет, конечно же, человек, — возразил Бастьен. — Только я — не совсем обычный человек. Можно сказать, что мы просто представляем собой особую народность. И мы почти бессмертны в отличие от обычных людей. Наверное, можно назвать нас атлантами, обитателями древней Атлантиды. Хотя теперь мы канадцы, по крайней мере моя семья. Теперь ты поняла?
Терри молчала, и Бастьен, нахмурившись, подумал: «Кажется, я говорю что-то не то… Так можно только все испортить».
Взглянув на Терри, он проговорил.
— Милая, присядь, и я все тебе объясню. Видишь ли, наш вампиризм имеет вполне научное объяснение. И это вовсе не проклятие. Более того, нельзя сказать, что у нас нет души. Разгуливающие по ночам чудовища, какими все представляют себе вампиров, — это просто глупое заблуждение.
Но Терри не стала садиться. Прищурившись, она спросила:
— Значит, вампиры могут выходить и в дневное время?
— Да, конечно, ведь я же выхожу. Правда, солнечный свет причиняет нам большой вред. И если мы находимся на солнце, то нам приходится потреблять больше крови, чем обычно. Но все же мы можем выходить в любое время суток.
Терри долго молчала, потом вдруг спросила:
— А сколько тебе лет?
— Четыреста двенадцать.
— Четыреста?.. Черт побери! — воскликнула Терри. Она наконец-то села и пробормотала: — Значит, все, что ты мне рассказывал, когда мы были в музее…
— Да, я жил в те времена, о которых я тебе рассказывал, — подтвердил Бастьен. — Правда, не в Средние века, но начиная с 1600-х.
— Но ведь это… — Терри недоверчиво покачала головой. — Такого просто быть не может. Это просто выдумки, глупости!
— Нет, это наука, — возразил Бастьен. — Понимаешь, наши ученые с древней Атлантиды создали
