Звонок из Франции

парижских бистро, где часто собирается молодежь. Сандра понятия не имела о том, что Раймон происходит из богатой семьи.

Она не знала об этом до тех пор, пока он не предложил ей выйти за него замуж и не пригласил к себе домой — познакомить с матерью и братом. Филип возглавлял семейный бизнес с тех пор, как много лет назад умер их отец.

Николь была не настолько наивна, чтобы поверить, будто Филип откажется от своей затеи. Самолюбие не позволит ему отступить перед какой-то обыкновенной женщиной. Однако он ничего не сможет сделать. У нее не меньше прав на Робби, чем у него.

После еще нескольких назойливых звонков он поймет это, придумает какие-то отговорки, чтобы сохранить репутацию, и снова начнет править своей империей и гоняться за девицами. По словам Раймона, его брат пользовался бешеным успехом у женщин.

К утру от Филипа Галантуа осталось лишь смутное неприятное воспоминание. Время для Николь было слишком драгоценно, чтобы тратить его на всякие пустяки.

Она почти не вспоминала о тех вечерах после рабочего дня, когда она, понежившись в ванне, наряжалась и направлялась ужинать куда-нибудь со своими спутниками. Ничего удивительного, что у нее тогда водились деньги. Она ведь почти ничего не тратила на еду и развлечения, а свои наряды приобретала на распродажах.

«Посмотри на все с положительной стороны. Тебе не нужно обновлять одежду каждые несколько недель», — сказала себе Николь с кривой улыбкой, оглядев свои джинсы и старую, севшую футболку. Футболка промокла спереди, когда Робби обрызгал Николь, но ей незачем было переодеваться. Все равно ее никто не увидит.

— С кем ты разговариваешь, тетя Ники? — крикнул Робби из ванной.

— С одной чересчур избалованной женщиной, которую я когда-то знала, — откликнулась та. — Не забудь помыть за ушками.

Когда она шла на кухню, раздался звонок в дверь.

— Кто это там? — прокричал Робби. — Если гости, я хочу их видеть.

— Заканчивай свое купанье. Скорей всего, это наша соседка Грейс пришла, чтобы одолжить что- нибудь.

Николь открыла дверь и застыла в изумлении.

В коридоре стоял высокий, широкоплечий мужчина. На нем был элегантный костюм, который, должно быть, стоил целое состояние. Его густые темные волосы были слегка взъерошены ветром, но во всем остальном он выглядел безупречно. У него было волевое лицо — высокие скулы, квадратный подбородок и твердо очерченный рот, строгий и в то же время чувственный.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом он проговорил:

— Мне нужна мисс Николь Трент.

Она сразу же узнала этот голос. Вид Филипа Галантуа был столь же надменным, сколь и его тон. Это совсем не удивило Николь, но она не ожидала, что он окажется таким… Впрочем, ей это было безразлично.

— Я Николь Трент. Как вам удалось так быстро до браться до Калифорнии? — спросила она, машинально одергивая короткую футболку, обнажавшую полоску живота.

Филип едва ли слышал обращенный к нему вопрос. Он неотрывно смотрел на туго натянутую ткань, облегающую грудь Николь словно вторая кожа. Бог мой! Да у этой девушки фигура богини любви.

— Что вы тут делаете? — раздраженно спросила Николь. — Мне кажется, я ясно все сказала по телефону. Вы не получите Робби.

Филип с трудом перевел взгляд на ее лицо.

— Вы и в самом деле думали, что я с этим смирюсь?

— Нет, я предвидела, что вы будете изводить меня, но не предполагала, что вы настолько глупы, что перенесетесь через полмира ради недостижимой цели.

— Вы слишком плохо меня знаете, мисс Трент. Я никогда не останавливаюсь, пока не добьюсь своего, — высокомерно произнес он.

— В этот раз можете не рассчитывать на свое всегдашнее везение.

Ее голубые глаза сердито сверкнули. Она вызывающе вздернула подбородок.

Они обменивались гневными взглядами, когда из ванной донесся голосок Робби:

— Ты где, тетя Ники? — Голосок дрожал. — Ты что, ушла и оставила меня одного?

— Ну что ты, дорогой, я здесь!

Оставив Филипа стоять в коридоре, она поспешила к племяннику. Робби хорошо себя здесь чувствовал, но временами, когда не знал, где находится Николь, начинал нервничать. Разве можно было его в этом винить? Его родители исчезли навсегда. Николь была единственным родным человеком, кто у него остался.

Филип проводил Николь взглядом. Она была очень грациозной. С длинными светлыми волосами, обрамлявшими очень нежное лицо, она выглядела просто неотразимо.

Филип глубоко вздохнул. Что это с ним? Николь Трент несомненно сексуальна и привлекательна, он знал многих красивых женщин. Но эта была его противником. Нужно быть начеку. Если она столь же умна, сколь и великолепна, ему не следует терять бдительность.

С решительным видом Филип вошел в квартиру и двинулся на звук голоса Николь.

— Купанье закончено, — весело произнесла девушка, наклонившись над ванной. — Ты сморщишься, как изюминка, если не вылезешь из воды.

— Я хочу быть изюминкой, — захихикал Робби, подняв руки, чтобы его вытащили из ванны. — Тогда мне не нужно будет больше купаться в ванне, или есть капусту, или… — Он замолчал и устремил взгляд за спину Николь. — Кто это?

Она обернулась и замерла.

— Не будете ли вы любезны подождать в гостиной? — обратилась она к Филипу. — А еще лучше — позвоните мне позже. Сейчас не самое подходящее время.

Не обращая внимания на ее слова, Филип продолжал пристально смотреть на Робби.

— Ты похож на своего отца, — тихо сказал Филип. — У него были такие же темные волосы, как у тебя, но глаза не голубые, а карие.

— И у меня, и у тети Ники, и у мамы — у нас у всех голубые глаза. Только мамы больше нет. — Малыш с любопытством взглянул на него. — Вы знали мою маму?

— Не очень хорошо, — ответил Филип глухо. — Но я знал твоего папу. Он был моим братом. Я твой дядя Филип.

Робби с сомнением взглянул на Николь.

— Это правда?

— Полагаю, что да, — неохотно ответила она.

— Вы знаете это точно! — воскликнул Филип. — Сначала вы пытались изолировать ребенка от нас, а теперь намерены отрицать сам факт существования у Раймона семьи!

Робби обхватил ручонками Николь за шею и прошептал:

— Он мне не нравится.

«Не тебе одному», — подумала Николь, но ободряюще улыбнулась мальчику.

— Не беспокойся, он здесь ненадолго. — Она взяла Робби на руки и повернулась к Филипу. — Надеюсь, вы не возражаете, если я не пойду вас провожать. Я должна уложить Робби в постель.

— Я подожду, — сказал он мрачно.

— Ждать придется довольно долго. Я собираюсь почитать ему сказку. Длинную.

Они обменялись недобрыми взглядами, когда Филип ответил:

— Не беспокойтесь. Мне некуда торопиться.

Николь старалась не показать Робби, что злится, поскольку это расстроило бы мальчика еще больше, и с трудом удержалась от того, чтобы не сказать Филипу, что он просто несносен. Он не имел права приходить сюда и вторгаться в их жизнь. Она никогда не позволит ему отобрать Робби! Он даже не умеет раз говаривать с ребенком, не пугая его.