чувствовать все с такой же глубиной, как и во времена, когда были живыми. «Я человек», — вспомнились ему слова Дарси.
— Мне пришлось пересмотреть свое мышление.
— Она заслуживает лучшего. У нее душа ангела. — Уголок рта Ванды приподнялся. — В отличие от меня.
— Хочешь признаться, что ты злая?
Ее улыбка стала еще шире.
— Кое-кто не преминул бы так сказать.
— А что ты сделала? Совершила убийство? — сказал он непринужденно, хотя был более чем серьезен.
Ее улыбка погасла.
— Предпочитаю называть это актом справедливого возмездия.
Он прищурился.
— Ты могла бы причинить вред невинному?
— Нет, — ответила она с легкостью. — А ты?
— Никогда.
Она придвинулась к нему.
— Тогда не причиняй боль Дарси.
Остин уловил в ее словах угрозу.
— Я не хочу, но все не так просто.
— Ты утверждаешь, что любишь ее. Она любит тебя.
Проще не бывает.
— Нет. Все очень… запутанно. У меня важная работа…
— Важнее, чем Дарси?
— Нет. Но я не могу позволить себе оказаться в положении, когда придется выбирать.
«И не должен обсуждать сердечные дела с вампиром».
— Если ты ее любишь, то и выбора никакого нет.
— Боюсь, мне придется от всего отказаться. Моя жизнь, мои убеждения — все может измениться.
— И ты пока к этому не готов?
Могли он пойти на это? Бросить работу, друзей? Остаться с Дарси и жить среди вампиров? Его сочтут предателем. Он не сможет даже найти приличную работу.
— У меня была трудная жизнь. — Ванда посмотрела на звезды. — Я видела ужасные вещи. Концентрационные лагеря, истязания, смерть. Невероятную человеческую жестокость. Бывали дни, когда я молила Господа дать мне силы положить этому конец. Я не могла больше выносить эти ужасы.
— Мне жаль.
Он не просто так это сказал, он испытывал искреннее сострадание к ней.
Ванда выпрямилась и посмотрела на него.
— Я бы вынесла все это еще тысячу раз, если бы смогла вернуть к жизни свою маленькую сестренку. — В ее глазах засверкал и слезы. — Она была такой умной, в ней было столько жизненной энергии. Если бы она выжила, то могла бы стать такой, как Дарси.
Остин кивнул. У него у самого защипало в глазах.
Ванда подплыла к нему.
— Нет ничего священнее любви. Не дай ей ускользнуть от тебя.
Слеза как будто вдруг разорвала тьму, и он увидел проблеск света.
— В тебе ведь на самом деле нет зла, верно?
Никто из современных вампов не был в действительности злодеем.
— Мы стараемся изо всех сил приносить пользу.
Остин встал.
— Что ж, желаю вам успеха.
И направился к Дарси. Сердито сверкнув глазами, она повернулась к нему спиной.
— Нам нужно поговорить, — сказал он тихо, сознавая, что их снимают, и зашагал в оранжерею.
Мэгги подала ему полотенце.
— Пожалуйста, оденься для церемонии орхидей в вестибюле.
Он направился к лестнице. Немудрено, что Дарси злилась. У него возникло неприятное чувство, что его сегодня не исключат.
Глава 20
Дарси проводила Ванду в гостиную прислуги, чтобы узнать мнение дам по поводу ночного конкурса. К несчастью все они выразили согласие с Вандой, так что её надежды избавиться от обоих агентов ЦРУ растаяли. Ванда взяла из холодильника две черные орхидеи, и все вместе дамы отправились в вестибюль на церемонию орхидей.
Принцесса Джоанна по дороге споткнулась, запутавшись высоким тонким каблуком в густом ворсе ковра.
— Боже правый, в этих туфлях можно переломать ноги.
— Со временем привыкнете. — Дарси придержала ее рукой. — Выглядите вы все замечательно.
— Благодарю.
В дорогом черном платье с ниткой жемчуга на шее принцесса выглядела элегантно.
— Поначалу я чувствовала себя без корсета голой, — объявила Кора-Ли. — Но теперь мне очень нравится. Впервые за сотню лет могу свободно дышать.
Кора-Ли и леди Памела предпочли молодежный стиль — атласные, обтягивающие бедра брюки и короткие, с блестками, топы.
— Как вам не стыдно, — взглянула на них с осуждением принцесса Джоанна. — Выставили себя напоказ.
— Это грех, — поддакнула Мария Консуэло в платье, достигавшем щиколоток.
Леди Памела пожала плечами.
— Мои прежние платья почти целиком обнажали грудь, и никто не возражал.
— Но оголить пупок — это уже слишком. — Мария Консуэло крутила в пальцах четки. — Я свой даже сама никогда не видела.
— Что? — удивилась Дарси. — А когда принимаете ванну?
— Я моюсь в сорочке, как и подобает благородной даме.
Дарси застонала, понимая, что хоть и заставила женщин сменить одежду на современную, образ их мыслей оставался прежним.
Леди вошли в вестибюль. Мужчины уже переоделись в костюмы. Навстречу дамам, приветствуя их, вышел Грегори. Шестеро конкурсантов остались стоять на ступеньках лестницы.
Дарси бросила мимолетный взгляд на Остина. Широкоплечий, он выглядел потрясающе. В отличие от Реджинальда, ему не требовались подкладки под одежду для придания фигуре объема. Электрический свет, падающий от люстры, играл золотыми бликами в его выгоревших на солнце прядях. Похоже, он наскоро протер волосы полотенцем, и их слегка взъерошенный вид придавал ему еще больше сексуальности.
Он поймал ее взгляд, и Дарси отвернулась. На этот раз она не собиралась быстро его прощать. Он обещал постараться, чтобы его исключили из числа участников, и все же залез к Ванде в джакузи, а поскольку та выбросила микрофон, Дарси не знала, о чем они говорили. Потом ей даже пришлось остановить съемку, чтобы дать Ванде новый микрофон.
— Добрый вечер, — начал Грегори. — Сегодня еще двоих мужчин отстранят от дальнейшего участия в шоу. Но сначала важное объявление. Победитель теперь получит четыре миллиона долларов.
Операторы запечатлели реакцию всех участников. Даже Дарси была удивлена. Слай не сказал ей, что
