— Привет, милая. — Он взял со стола бутылку. — Ты снова собиралась напиться?
— С меня хватит вчерашнего.
— Странно. — Остин со стуком вернул бутылку на место. — А мне мало.
Она состроила гримасу и тихо прикрыла за собой дверь.
Он сел на плетеный диванчик рядом с ней.
— И как? Помогло?
Дарси осторожно приблизилась к нему.
— Что помогло?
— Что ты налакалась? Помогло забыть, что любишь меня?
Она присела на краешек плетеного шезлонга. В ее глазах промелькнула боль.
— Ничто не может меня заставить забыть это. — Тут ее лицо приобрело суровое выражение. — Еще я помню, что кто-то дал слово вылететь из шоу в этом туре.
— Я не мог уйти. Во всяком случае, не поговорив с тобой.
— Тогда пришли мне телеграмму. — Ее глаза гневно блеснули. — Ты добиваешься, чтобы меня уволили? Что и произойдет, если ты станешь победителем.
— Не волнуйся. Завтра я стану грубым и невыносимым.
— Следующие две ночи съемки не будет. Завтра ночью начинается показ второго этапа шоу. Ты не увидишь меня до пятницы. Это будет последняя ночь съемки. И тебе лучше проиграть.
— Я сделаю это. Поверь мне.
— Не смеши меня, Остин.
— Но я не лгал тебе, когда говорил о своих чувствах.
Она прищурила глаза.
— Как это у тебя получилось — на шоу? Как удалось поднять диван одной рукой?
Остин сосредоточил взгляд на перевернутом кресле. Медленно оно поднялось в воздух и опустилось в вертикальном положении.
Дарси разинула рот и, не веря своим глазам, посмотрела сначала на Остина, потом на кресло.
— Что это было?
— Телекинез.
— Боже, какой ты сильный.
Он пожал плечами.
— Но я чувствую себя чертовски беспомощным там, где дело касается тебя. Я хочу пронести с тобой всю оставшуюся жизнь. А ты отталкиваешь меня, как будто я — пустое место.
— Думаешь, мне это легко? — Она помассировала лоб. — У меня чудовищно болит голова.
— Похоже, у тебя есть только два выхода: либо выйти за меня замуж, либо провести вечность в пьяном ступоре.
Массируя виски, Дарси сердито стрельнула в него глазами.
— Благодарю. Лучшего предложения девушке трудно дождаться.
Остин присел на край шезлонга рядом с ней.
— Позволь мне. — И прижав пальцы к ее лбу, начал растирать, описывая окружности.
Дарси закрыла глаза.
— Мне не следовало разрешать тебе прикасаться ко мне.
— Почему?
— Потому что при этом моя воля тает.
— Вот и хорошо. — Он переместил руки на ее шею и помассировал. — Ты не любишь, когда тебе холодно. Перестань сопротивляться, милая, и будем таять вместе.
Не открывая глаз, она застонала.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Остин. Это невозможно рядом со мной.
— Я люблю тебя, и все у нас будет хорошо.
Он сконцентрировал взгляд на стакане с водой. Стакан подвинулся ближе, чтобы он мог до него дотянуться. Остин выудил из него кусочек льда и провел им по шее Дарси.
Замерев, она распахнула глаза.
— Холодно.
— Знаю. Я здесь, чтобы согреть тебя. — Он потерся носом о ее шею и слизнул языком холодную струйку воды, оставленную льдом.
— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила она, вздрагивая.
— Соблазняю тебя. — Он провел кусочком льда по ее ключице, затем вниз по ложбинке между грудями.
Ее кожа покрылась мурашками.
— Я не могу покинуть мир вампиров. Я в нем застряла. Тебе придется разделить эту участь со мной.
— Я знаю. — Водя ледяными кубиками поверх майки, он повторял форму ее грудей. — У меня есть к тебе один вопрос.
По ее телу прошла дрожь.
— Интересно какой?
Он начал водить льдом по ее соскам, пока майка и бюстгальтер не промокли.
— Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда я состарюсь и поседею? Или стану лысым?
— Конечно.
— Значит, все решено. — Остин бросил лед на стол.
— Тебя послушать — все так легко. — Дарси поежилась. — Как тебе не стыдно? Ты же знаешь, что я не люблю холод.
— Но тебе нравится, когда я тебя грею. — Он снял с нее майку и расстегнул бюстгальтер.
— Господи, помоги мне. Я так люблю тебя. — Она обняла его за шею.
Да! Он опрокинул ее на шезлонг, и его охватило радостное возбуждение. Дарси любит его. Она хочет его. Он погладил ее грудь, потом расстегнул ее джинсы и начал стягивать. Но они зацепились за кроссовки. Тогда он рванул их вниз и стащил вместе с обувью. Дарси лежала на цветастых подушках практически нагая, если не считать красных кружевных трусиков.
— Ты выглядишь соблазнительно. — Он присел рядом.
— Спасибо. — Она протянула к нему руку.
— Минутку. — Он вынул из стакана еще один кусочек льда и уставился на ее трусики. — Хм.
У нее расширились глаза.
— Даже не думай.
— Но я обещаю, что согрею тебя.
Она вскочила с шезлонга, но он поймал ее за резинку и все же запустил кубик внутрь.
— А-а-а! — Дарси сорвала с себя белье.
— Ого! — Он с улыбкой поднялся. — Я никогда не видел, чтобы дама с такой скоростью снимала с себя стринги.
— Ах ты, плут, — Дарси подперла бока руками и окинула его взглядом. — У нас серьезные проблемы.
— Какие же?
Ее глаза блеснули озорством.
— Я совершенно голая, а ты в костюме и при галстуке.
— О, ты права.
Он начал снимать пиджак, но она его остановила.
— Мне так нравится. — Она медленно обошла его, проводя рукой по его груди, руке и спине. — Я чувствую себя… испорченной и распутной.
Ее грудь скользнула по его руке, и он порывисто втянул в легкие воздух. В паху у него затвердело.
— Должен признаться, что это зрелище мне по душе.
— Мне тоже. — Взяв конец его галстука, она провела им вниз по своей шее и груди.
