— Скорее, главная сука. Симона Монтан.
— Напомните мне, кто эта дама.
Гейтс издал легкий стон.
— Если бы тебе было за сорок, ты бы знал. Она была тем же для Элмера Крэйтона, чем Марион Дэвис — для Рэндольфа Херста.
Томми ухмыльнулся.
— Вы имеете в виду Элмера Крэйтона — миллионера? Его я помню.
— Одна поправка. Элмера Крэйтона —
— А это кто такая? Его жена или мать? — спросил Томми.
— Жена.
— Я не знал, что он был женат.
Гейтс выпустил колечко дыма.
— Почти никто не знал. Как только появилась Симона, Соня Крэйтон стала затворницей. Теперь, когда Элмер мертв, она вновь вышла в свет. Несколько месяцев назад я встретил ее на ужине в Белом доме.
— Что она делает?
— Соня — одна из сильных мира сего — и самых щедрых. Всевозможная благотворительность. Самолеты в Боснию, одеяла в Судан. Деньги — для всех. Когда она отдыхает от этого, зиму проводит в Аспене, а лето на Винограднике Марты. Одна из немногих, кто зовет членов семейства Кеннеди по именам.
— А Симона?
— Тоже благотворительность, конечно. Но не в таком масштабе, как Соня. Элмер оставил весь бизнес Симоне.
— В чем бизнес?
— Спроси, в чем его нет, — агрессивно ответил Гейтс. — Корабли и самолеты. Железные дороги и банки. Товары и недвижимость. Она, пожалуй, землевладелец покрупнее Ватикана в Италии. И кабельное ТВ, и радио, и спутники. Ей принадлежит больше сотовых телефонных компаний, чем мамаше Белл.[9] И нет такого этажа во всем здании торговли, где бы ты не встретил ее людей, что-то покупающих или продающих — хоть в подвале, хоть на чердаке.
— Все звучит вполне респектабельно.
— О да, это так. Кто только не заглядывал в ее дела: федеральное бюро, Комиссия безопасности, Министерство торговли в Лондоне, французская фондовая биржа. Она платит налоги и извлекает прибыли. Как Мэрдок. Только она получает в неделю больше, чем он — в год.
— Так много?
— Так много, милый Томми. Так чертовски много.
— Что она делает со всем этим?
— Опять вкладывает в тот же круговорот. И, конечно, благотворительность. В этой сфере ей приходится не отставать от Сони.
— Что они за люди, Билл?
Гейтс улыбнулся — у парня прямая манера спрашивать. Ему это нравилось.
— Говорят, Соня была настоящей леди, пока Элмер не выкинул ее. С тех пор она здорово опустилась. Пьянки и мужики. Мужиков она пока умудряется в основном прятать под покрывалом. Пьянки уже начинают понемногу вылезать наружу. Еще у нее рак. Ходят слухи, что ей скорее всего осталось меньше года. Но она никоим образом этого не показывает.
— Мужики у нее — наемные мальчики?
— Нет. Это площадка Симоны, вот у кого репутация настоящего щелкунчика. Расправляется со своими мальчишками быстрее, чем верблюд избавляется от дерьма.
— Здорово, что я уже слишком стар, Билл.
— И что я тоже, Томми. Чертовски здорово.
Рассказ Гейтса прервала официантка. Рыбы почти не было видно за горкой французского жаркого на каждой тарелке. Ломти толстые, как любит Томми. Салат блестел от масла и виноградного соуса. Томми начал есть, а Гейтс набрал полный рот дыма и подытожил:
— Бог его знает, каким образом Крэйтон, пока был жив, ухитрялся делать их обеих счастливыми. Он купил Соне шато во Франции и поселил Симону в Малибу на вилле, которую она недавно отдала Наркреабу под их штаб. При Элмере все, что западнее Нью-Йорка, входило в территорию Симоны. Европа принадлежала Соне. Пока он был жив, ни одна из женщин не заступала на беговую дорожку другой.
Затушив сигарету, Гейтс пальцами взял кусок мяса и отправил в рот.
— А теперь? — Томми вилкой подцепил кусок рыбы.
Прежде чем ответить, Гейтс перемешал салат.
— Как и раньше. Каждая делает вид, что другой не существует. Я слышал, когда они обе появляются в одном и том же месте, это похоже на старые фильмы тридцатых годов — множество ледяных взглядов и грязных перешептываний.
Томми принялся за салат.
— Зачем Симона отдала свою виллу Наркреабу?
Гейтс отодвинул тарелку, съев только половину блюда — у него был аппетит курильщика.
— Быть может, из-за необходимости продемонстрировать, что деньги, оставленные ей Крэйтоном, как-то обязывают ее перед обществом. Может, в пику Соне. Черт, да кто ее знает?
— Как вы думаете, она что-то знает о Транге?
Гейтс закурил новую сигарету.
— Он никогда не достигал даже нижнего ранга в ее окружении. Держать людей в строгом соответствии с их положением — вот одно из их общих с Соней качеств. Второе — то, что обе стали вдруг очень интересоваться наукой после смерти Элмера от сердечного приступа. И взяли за правило появляться на церемониях вручения Нобелевских премий.
Томми отодвинул пустую тарелку.
— В этом году там будет полковник, — сказал он.
— Разумеется… Иосиф. Я совсем забыл. — Гейтс глянул на часы. — Еще успею дать ему поздравительную телеграмму. — Он встал. — Какие у тебя планы на утро?
— Проверить «Держим-в-Форме» Транга.
— Придется поработать ногами, — сказал Гейтс, подарив еще одну пиратскую ухмылку.
Глава 19
Вышагивая по взлетной полосе в Арланде через несколько секунд после приземления «Конкорда», Мортон увидел Битбурга, сидевшего на заднем сиденье лимузина, и нахмурился, а потом вспомнил: это была любезность Министерства иностранных дел — предоставлять машину в распоряжение Уолтера, когда он находился в Швеции. Уолтер вовсе не собирался отказываться от таких подачек. Шофер торопливо отдал честь, Мортон вручил ему свой чемодан и сел в машину.
— Салют, Дэвид. — Несмотря на тепло от печки в машине, Битбург был в сером зимнем пальто и подходящей к нему меховой шапке. Он еще больше, чем обычно, походил на близорукую белку.
Усевшись на мягкое сиденье, Мортон спросил:
— Ты видел Иосифа?
Он пытался дозвониться ему с «Конкорда», но в отеле ответили, что доктор Крамер оставил четкие
