По-2, на котором должен был лететь Сибирцев, рядом с «дугласами» и «петляковыми» казался маленьким. Летчик стоял возле самолета, опершись на крыло, и курил. Было совсем темно, только огонек его папиросы описывал однообразные дуги и вспыхивал сильнее, когда летчик затягивался. Увидев пассажира, летчик загасил папиросу и поспешил занять свое место.
Сибирцев напряженно смотрел вниз, угадывая на всех дорогах беззвучное, но мощное движение. В тот момент, когда они делали разворот на северо-восток, он увидел справа длинную волнистую дугу огня, затем, даже сквозь рокот самолета, до них донесся непрерывный, все нарастающий грохот: там артиллерия прокладывала дорогу пехотным дивизиям…
Летчик обернулся к майору, что-то крикнул, потом поднял вверх большой палец, сигнализируя, что на земле все в порядке. И хотя никто и нигде не говорил, что должно начаться наступление, Сибирцев понял по этому жесту, что летчик все знает и тоже рад начинающемуся сражению.
Сибирцев пытался разглядеть в темноте места, над которыми они летели, надеясь угадать темные пятна хуторов и перелесков, найти более светлые ленты рек. Но он так ничего и не угадал. Самолет вдруг нырнул вниз, и на земле вспыхнули посадочные огни…
Выскочив из самолета, майор настороженно прислушался к земным звукам. В той стороне, откуда он прилетел, волны грома не затихли, а, наоборот, еще более усилились, так что даже здесь воздух колебался. Вся юго-западная часть горизонта постепенно светлела, как будто грохот этот приближал час рассвета.
К самолету подбежал Демидов, держа в руке включенный фонарик.
— Разрешите представиться… — начал было он, но, узнав Георгия, улыбнулся, крепко пожал руку друга. Потом с нескрываемым чувством радости, которое испытывал и Сибирцев, тихо добавил: — Ну, началось!..
— Началось! — так же тихо ответил Сибирцев.
— Машина рядом, — уже громко и отчетливо сказал Демидов.
— Начальник штаба батальона старший лейтенант Голосков, — представился другой офицер, и для Сибирцева это звучало примерно так: «Мы уже давно были готовы, ждали только приказа!»
— Пакет у меня! — сообщил Сибирцев, садясь вместе с Демидовым и Голосковым в машину.
Они вошли из темноты в комнату, и яркий свет на мгновение ослепил их.
— Так, — сказал Демидов, прочитав сопроводительную бумагу и передавая ее Голоскову. — Наша задача — овладеть мостом через Нордфлюсс в Дойчбурге.
Голосков прочитал бумагу, перевернул ее обратной стороной, словно надеялся увидеть там еще какие-нибудь инструкции. Потом бережно сложил ее и запер в железный ящик.
— Значит, не напрасно работали с макетами, — улыбнувшись Демидову, сказал он.
И Сибирцев понял, что в батальоне уже давно отрабатывали задачу.
Демидов извлек из переданного ему Сибирцевым пакета фотоснимки и разложил их на столе по номерам.
— Тот самый мост!.. — обрадованно воскликнул Голосков, взглянув на снимки.
— Правильно. Тот самый, — подтвердил Демидов. — А теперь давай рассмотрим, что к нему.
Офицеры склонились над столом.
На первом снимке мост через Нордфлюсс и город Дойчбург были сняты сверху, видимо с самолета. Земля внизу клубилась дымками зенитной стрельбы. Мост находился в предместье города, в восточной стороне.
На следующем снимке были видны только восточная часть предместья, тот же мост и поле перед ним. Здания возле моста с той и другой стороны реки еще не распознавались отчетливо. По было понятно, что для захвата моста не надо врываться в самый город, перед мостом большая площадка, к тому же изрытая воронками от бомб, на которой можно приземлиться и собраться, а если понадобится, то и принять бой, так как воронки вполне укроют парашютистов.
Третий снимок и все последующие были сделаны разведчиком. Он сфотографировал мост с разных сторон. На этих снимках были отчетливо видны каменные строения по обеим сторонам моста, очень старинные, с готическими башенками, сложенными из гранитных валунов, должно быть оставшиеся еще от тех времен, когда хозяева Дойчбурга взимали мостовую пошлину с проезжавших здесь путников. Теперь в этих каменных башнях находилась охрана моста. Заштрихованные пятна в устоях показывали заложенные немцами заряды взрывчатки.
— Да, работа, — медленно выдохнув воздух, сказал Демидов. — Как будто уже побывал там. Очень прошу, передай нашу благодарность тому, кто делал эту работу.
— Да я и сам не знаю, — усмехнулся Сибирцев.
— Ладно, ладно, — сказал Демидов. — Я тайн не выпытываю. Я просто прошу от нашего имени поблагодарить их за все, что облегчит наш труд. А труд будет большой…
В этом признании предстоящего труда не было ни боязни, ни сожаления. В нем звучала уверенность, что все будет сделано как надо.
И Сибирцев понял, что каждое добавочное знание только поможет Демидову. Он сказал:
— Все эти снимки сделала Марина…
— Марина? — Демидов смотрел широко открытыми, удивленными глазами. — Да как же она смогла?
— Мы-то с тобой можем?
— Да ведь мы идем с оружием. А она…
И оба замолчали. Молчал и Голосков. Он не знал Марины, но, если его начальник поражен и восхищен, значит, девушка что надо! И он сочувственно ждал, что скажут о ней еще.
Но для Демидова имя Марины прозвучало как напоминание о том, что он должен сделать все как можно лучше, чтобы ее трудная работа не пропала даром. Он знал эту работу! А Сибирцев думал, сумеет ли увидеть Марину до начала наступления…
— Товарищ капитан, телефонограмма, — послышалось за дверью.
— Давай, давай, — ответил Демидов.
Собрав снимки и передав их Голоскову, он торопился перейти теперь к очередным делам.
Расшифровав телефонограмму, сказал Голоскову:
— В четыре ноль-ноль. Подъем в три двадцать, а сейчас пусть люди отдыхают. — Но в голосе его послышалось какое-то недовольство.
— Что-нибудь случилось? — спросил Голосков, привыкший понимать настроение командира.
— Присылают нового связиста, — сердито ответил Демидов. И пояснил Сибирцеву: — Наш связист в госпитале. А с новичками, сам знаешь, трудно срабатываться, да еще в операции.
— Ну, отдел кадров знает, кого послать, — успокоил его Сибирцев, втайне же посочувствовал Демидову.
— Сейчас я тебя провожу, — не принимая утешения, сказал Демидов. — Надо еще подготовить самолеты.
Уже прощаясь, Сибирцев сказал:
— В самом крайнем случае взорвешь мост и отходи на восток. Немцы его подготовили к взрыву, так что тебе надо только отыскать мины.
— Этого не будет, — сердито сказал Демидов. — Взорвать мост, а танки будут стоять на берегу? Ты лучше поторопи танкистов, чтобы вовремя поддержали нас.
— Мы придем к девяти часам…
— Ничего, я смогу и до двенадцати подождать, — уверенно сказал Демидов.
Голосков подтвердил кивком головы это обязательство.
— Ну, все! — Демидов закрыл планшет, протянул обе руки Сибирцеву. — Ты в штаб?
— Нет, сначала заеду к Хмурову.
— Ну, будь здоров! До встречи в Германии! — торжественно сказал Демидов и торопливо попрощался. Было видно, что он уже с головой ушел в свои заботы.
Хмуров сидел у телефона и сердито кричал в трубку. Увидев Сибирцева, он прервал разговор, встал, коротко сказал:
— Лейтенант Стрельцова выехала в штаб армии, — и уже более доверительно добавил: — Вот все еще доругиваюсь по этому поводу… Говорят, сама изъявила желание. А мне ничего не сказала, — с обидой
