и под российским протекторатом. То, что этот план стратегически являлся несколько преждевременным, а на практике не велось планомерной подготовки к началу боевых операций, обучение солдат было недостаточным, как и снабжение войсковых частей необходимыми материалами, наконец отсутствие согласованности в действиях союзников – все это не беспокоило молодого реформатора. «Маленькая победоносная война» должна была обеспечить суверенитет родине Чарторыйского, и он использовал представившуюся ему возможность. Перед началом войны Александр I посетил родовой замок Адама в Пулавах, беседовал с его семьей. С его стороны это был жест приязни, не более того, но местные жители понимали это иначе. Польская общественность восприняла визит императора с одобрением, близким к ликованию. Патриоты Царства Польского увидели в этом посещении доказательство того, что близок момент осуществления всех доселе несбыточных мечтаний и чаяний. Дружественные России настроения были сильны как никогда. На императора Александра возлагались большие надежды по урегулированию вечного вопроса о польском суверенитете. Казалось, этот исторический момент совсем близок. Неожиданное поражение русской армии при Аустерлице снизило накал патриотических страстей и в России, и в Польше. Как следствие, для придворных императора не осталось незамеченным личное недовольство Александра I и самим Адамом, и его несвоевременным проектом. Насколько горячо молодой император теоретически поддерживал утопические планы Чарторыйского, чтобы стяжать себе лавры победителя Наполеона и освободителя Европы, настолько резко он осудил их поспешность и неподготовленность. Император был разочарован в своем прежде непогрешимом советнике. Он не без помощи недоброжелателей Чарторыйского начал подозревать только личный интерес с его стороны. Политическое влияние А. Чарторыйского заметно ослабло. К нему больше не прислушивались в Иностранной коллегии. Более того, уже в начале 1807 г. Адам вынужден был оставить службу в Министерстве иностранных дел. Правда, император по-прежнему принимал Адама во дворце и с удовольствием выслушивал его советы, но не собирался применять их на практике. Он ясно дал понять, что пылкие диалоги остались в прошлом. Вместо горячего реформатора перед Адамом предстал рассудительный молодой самодержец.
Крайне разочарованный Чарторыйский в 1810 г. навсегда покинул Северную столицу и посвятил себя просветительской работе в Виленском учебном округе, попечителем которого по-прежнему состоял. Тем не менее переписка между ним и императором продолжалась. Это было вполне в духе потомка Екатерины II – вести просвещенный диалог на почтительном расстоянии. В письмах Александр I выражал свое расположение к Адаму и его близким, вспоминал сентиментальные моменты их знакомства и дружбы и как бы между прочим интересовался, какими средствами можно преодолеть заинтересованность польского общества в победе Наполеона в грядущей войне. Непостоянные соседи, разочаровавшись в российском покровительстве, теперь уже видели своим освободителем французского императора. Трудный ход Отечественной войны 1812 г. многому научил императора Александра. Можно сказать, что он возмужал как руководитель и с удовольствием прислушивался к тем голосам, которые называли его «гарантом мирового спокойствия». Он очень много ездил по Европе, и вновь поверивший в свою счастливую звезду Адам сопровождал его. Эта возобновившаяся близость к императору снова укрепила политический вес А. Чарторыйского и подняла его престиж как в самой Польше, так и среди европейских государственных кабинетов.
С новой силой Адам берется за проект создания суверенного Царства Польского. С завидными упорством и дипломатичностью преодолевает он возникшие в 1815 г. на Венском конгрессе разногласия между европейскими державами относительно организации польских территорий. Формальное подчинение России сопровождалось в его планах насчет Польши такими неслыханными свободами, как собственная конституция, выборные сейм и правительство, создание польских вооруженных сил. В России о подобных переменах еще и не мечтали. Соглашаясь с проектом, Александр был намерен опробовать на польской территории конституционное правление и добиться благодарности мятежного польского народа. Польская общественность видела в Чарторыйском народного героя, а представители свободомыслящей интеллигенции и аристократии только его считали достойным титула наместника Польши. На деле все обернулось иначе. Это звание получил преданный императору бывший генерал-губернатор герцогства Варшавского В. Ланской. Затем в связи с назначением Ланского членом Государственного совета наместником стал князь И. Зайончек – бывший активист восстания Т. Костюшко, а потом участник наполеоновских войн, захваченный в плен в ходе войны 1812 г. Получив от императора Александра прощение и титул, Зайончек стал его горячим сторонником и безоговорочно поддерживал все действия российского самодержца. Адаму достались титул сенатора-воеводы и членство в административном совете. Чарторыйский был лишен возможности принимать деятельное участие в административной работе новых структур управления Польшей, но по-прежнему пытался вносить какие-то дополнения в постановления и законы, писал многочисленные доклады на имя императора, стремясь занять прежнее положение. Александр I явно стремился отдалиться от прежнего фаворита, причинявшего своей активностью слишком много неудобств. А. Чарторыйский никак не хотел «знать свое место» в давно изменившейся иерархии ценностей российского самодержца, объясняя его резкое охлаждение к нему временным неудовольствием и государственными заботами. Большим ударом стало для Адама расследование по делу Вольного общества филоматов, тайно действовавшего в 1817 – 1823 гг. на территории подконтрольного ему учебного округа. Разумеется, польское студенчество, интеллигенция и образованные офицеры всегда были склонны к некоторой оппозиции существующему режиму. Эти настроения только укрепились, когда стало ясно, что преобразований, дарованных русским правительством, явно недостаточно. Связи ряда кружков филоматов с обществами декабристского толка в России придали их деятельности значение антимонархического заговора и чуть ли не государственной измены. А император Александр I ощутил себя обманутым в лучших чувствах. Неблагодарные поляки получили столько прав и свобод, сколько и не снилось благонамеренным русским либералам, и все еще недовольны! Поистине они приняли его преждевременное великодушие за слабость характера. По словам современников, император был крайне разгневан. Предпринятые по итогам следствия меры уничтожили в умах поляков всякую надежду на свободу под имперским флагом. Более 100 человек были арестованы и подвергнуты тюремному заключению, монастырскому заточению или ссылке. Это окончательно подорвало доверие Адама к режиму российского самодержца, при котором внутри мягкого пряника всегда был спрятан стальной крючок. Тем более, что расследование проводил бывший товарищ по «Тайному комитету», а ныне соперник и недоброжелатель Н. Н. Новосильцев, благодаря интригам которого Чарторыйский и лишился доверия императора Александра. Итоги расследования были исключительно неблагоприятны лично для Адама. Обвиненный в неблагонадежности, он был вынужден в 1823 г. уйти с поста попечителя учебного округа и отстраниться от всякой общественной деятельности.
До момента нового польского восстания осенью 1830 г. Чарторыйский, по словам современников, не имел былой политической и общественной значимости ни в Польше, ни в России, где его воспринимали как заговорщика и врага империи. В то же время на родине некоторые считали его потерпевшим крах ставленником императора. Подвергнув себя добровольному «внутреннему изгнанию», Адам практически затворился в родовом имении Пулавы и посвятил свой досуг занятиям искусством, филологическим изысканиям и воспитанию детей. Еще в 1817 г. Адам женился на 18-летней графине Анне Сапега, принадлежавшей к роду великих гетманов литовских. В браке у него было трое детей. Кроме того, современники считают именно Адама Чарторыйского истинным отцом Марии дочери императрицы Елизаветы (жены Александра I). Как утверждают придворные очевидцы, девочка, умершая во младенчестве, как две капли воды походила на Адама. В этом обстоятельстве некоторые историки и поныне видят причину глубокого охлаждения императора Александра к своей законной супруге и ее дальнейшей бездетности.
Считается, что женитьба на молодой графине, приходившейся к тому же дальней родственницей русским монархам, сильно поправила как материальное состояние Адама Чарторыйского, так и его положение в обществе. Но он все время тяготился вынужденной бездеятельностью. Поэтому весть о начале восстания воспринял как сигнал к долгожданному действию. Уже в самом начале движения Адам Чарторыйский был выбран членом административного совета польского правительства. Новые события вдохнули в его жизнь прежний смысл. Его общественный статус снова поднялся, и в декабре 1830 г. он стал
