председателем Временного правительства Польши, а затем в течение 6 месяцев являлся президентом Национального правительства. Разногласия в среде патриотов и несогласованность их действий больно ранили самолюбие Адама, так как он считал, что досадные мелочи могут погубить великую идею. С подавлением восстания, ликвидацией конституции и автономии надежды А. Чарторыйского на свободу Польши угасли окончательно. Он эмигрировал в Европу и после двухлетних скитаний возглавил парижское крыло партии консерваторов в эмиграции. В доме Чарторыйского было организовано так называемое «Товарищество 3-го мая», более известное как «Отель Ламбер». Консерваторы считали его будущим королем Царства Польского.
Еще более 20 лет «мятежный Адам» поддерживал все антирусские начинания стран Западной Европы, оказывал большую помощь революционным кружкам и движениям освободительного толка. Он предполагал, что поражение России приведет к успеху Польши и ее самостоятельности. Известно, что во время Крымской войны Чарторыйский активно содействовал организации в Турции польских военных частей. Парижский мир, подписанный весной 1856 г., полностью опрокинул его надежду на независимость Польши. Адам Чарторыйский навсегда оставил занятия политикой, сохранив только звание президента литературно- исторического общества польских эмигрантов. Скончался Адам Чарторыйский в 1861 г.
Николай Николаевич Новосильцев (1761 – 1838)
Верный сторонник и преданный фаворит Александра I, Николай Новосильцев родился в 1761 г. Как гласит семейное предание, он был сыном Марии, сестры графа А. Строганова, родившимся до ее брака с Н. Н. Новосильцевым. Поэтому, хотя Николай и носил фамилию отца, но воспитывался в доме дяди. Новосильцев получил блестящее образование, затем последовательно служил в армии и в Иностранной коллегии (в 1786 г.). Молодой Николай Новосильцев принял участие в войне со Швецией (1788 – 1790 гг.), где проявил себя отчаянным храбрецом. В военных действиях осторожность и медлительность были ему не свойственны. Так, он был отмечен среди участников сражения у пролива Бьерке-Зунд и в знак отличия назначен ординарцем командующего гребным флотом России. На этом его военные подвиги не закончились. Благодаря исключительной смелости, проявленной Николаем во время схватки у группы островов Мусала, уже в августе 1789 г. он получил звание полковника. После окончания войны на несколько лет Новосильцева затягивают обычные армейские будни. В это время он был представлен ко двору цесаревича Александра. Затем долг защитника отечества обернулся для Новосильцева другой стороной: он принял деятельное участие в подавлении знаменитого восстания за независимость польского генерала Т. Костюшко. При этом Новосильцев, которому не исполнилось еще и тридцати, проявил себя не как заурядный каратель, но, скорее, как хитроумный дипломат-переговорщик и умелый администратор. Уже тогда он подумывал о карьере в сфере государственного управления, но в силу некоторых обстоятельств для него это оказалось невозможным. Выход нашелся сам собой. Николай ушел с воинской службы, которая уже начала его тяготить, и снова появился при дворе цесаревича. Там он присутствовал при беседах будущего императора с его свободомыслящими молодыми друзьями из ближнего круга. Основным кредом Новосильцева тогда и на будущее стала благонамеренность, а врожденная дипломатичность позволила находить общий язык с представителями различных политических и философских воззрений: сторонником освобождения Польши А. Чарторыйским, умеренным вольнодумцем Ф. Лагарпом и пылким якобинцем П. Строгановым. Своим друзьям он казался слишком осторожным, но вдумчивый и внимательный Николай приобрел симпатию будущего императора именно своей надежной, лишенной крайностей позицией, внушающей доверие. Из этого равновесия умеренных свобод и патерналистского надзора впоследствии и образовалась государственная идеология «охранительного патриотизма». Вызывали уважение и стремление Николая фиксировать на бумаге отдельные проекты будущих реформ (для того чтобы вернуться к ним впоследствии), и безусловная поддержка идей цесаревича, всякий раз – с соответствующим разумным обоснованием. Но императору Павлу не нравился маленький кружок «юных заговорщиков». Врожденная подозрительность заставляла его видеть заговоры там, где их не было. Поэтому образовавшийся «Негласный комитет» был быстро расформирован, а его члены разосланы: Чарторыйский – послом в Сардинию, Строганов – в имение отца под «домашний арест».
Почувствовав неудовольствие императора Павла, Новосильцев быстро сориентировался и выехал за границу. Там Николай начал вести жизнь образованного русского аристократа: путешествовал по Европе, штудировал книги по медицинскому делу и математике, посещал лекции университетских профессоров. Затем Новосильцев на несколько лет поселился с образовательными целями в Великобритании, где его внимание привлекли традиционное английское право и особенности конституционного правления. Николаю импонировало истинно европейское сочетание свобод и правопорядка, но он был далек от мысли о государственном переустройстве в Российской империи. Он надеялся на лучшее, а пока жадно, как губка, впитывал новые сведения и делал выводы из собственных наблюдений. Новосильцев не ошибся в своих надеждах. Он снова оказался полезным. После гибели Павла I молодой император, еще не вполне оправившись от потрясших его впечатлений, повелел Николаю прибыть в его распоряжение. Новосильцева назначили чиновником по особым поручениям, и это стало первым шагом к его государственной карьере и дальнейшему благоденствию. Исследователи спорят о том, как могли уживаться в одном человеке герой войны и беззастенчивый интриган, реформатор, автор проекта конституции и сторонник жесткой цензуры. Ответ, как представляется, лежит на поверхности. Как известно, Николай не нуждался в деньгах, но в силу определенной сомнительности его происхождения высокого карьерного взлета ему ждать не приходилось. Надеяться нужно было на личные качества и счастливый случай. Поэтому представившуюся возможность закрепиться на вершине власти он не упустил. А дальше постарался удержаться на ней единственным доступным способом: предугадывая и ревностно исполняя желания монарха. Принцип охранительного патернализма как нельзя лучше этому соответствовал, а до поры можно было поддерживать вслед за молодым императором занимавшие его либерально-просветительские идеи. В такой манере поведения его современники видели сходство Н. Н. Новосильцева с С. С. Уваровым – другим фаворитом александровской поры. По словам А. С. Пушкина, Уваров, чей отец был ординарцем Г. А. Потемкина (фаворита Екатерины II), «оставаясь человеком начитанным и умным, сочетал в себе образованность с крайним низкопоклонством и двуличием». Фактически либеральные идеи юности служили и тому, и другому не более, чем пропуском к безбедному существованию. Именно этим и объясняются постоянные интриги, при помощи которых А. Чарторыйский был скомпрометирован в глазах императора Александра I. Речь шла не только о конфликте идей, но и о месте под солнцем. А Александру I, несмотря на молодость, прошедшему хорошую школу «дворцовой дипломатии», требовались для успешного руководства страной не столько глубокомысленные друзья, сколько талантливые и преданные исполнители. Но все это будет в дальнейшем. А пока молодой и исполнительный чиновник Новосильцев стремительно завоевывал доверие императора своим умом, начитанностью и расторопностью. За короткий срок по распоряжению государя Николай изучил множество документов, касающихся новых реформ: относительно сельского хозяйства, торговых отношений, развития казенных предприятий. Искусство и культура, учреждение печатных изданий, народное образование и управление делами религий также входили в круг его рассмотрения. Кроме того, отдельные предложения в налоговом законодательстве принадлежали авторству Новосильцева. Созданный по его предложению «Тайный комитет» только упрочил положение Николая при дворе императора. Он вносил на рассмотрение государя и других членов комитета разработанные им предложения относительно реформы финансовой системы в Эстляндии и Лифляндии. То же самое касалось и предварительного проекта освобождения крестьян этих территорий. Кроме того, Новосильцев создал регламент обязанностей и полномочий нового Сената и составил Положение о министерствах.
Император полностью доверял Николаю. Комнаты нового фаворита располагались недалеко от апартаментов Александра I, и Николай был вхож к нему в любое время. Бурная деятельность Новосильцева не ограничивалась законотворчеством. В дальнейшем он сопровождал императора в путешествиях по Европе и к тому же являлся товарищем министра юстиции, президентом Академии наук, членом законодательной комиссии и попечителем Петербургского учебного округа практически одновременно. Разносторонняя деятельность успешно сочеталась у Новосильцева с тягой к неформальным обществам. Так, он состоял в масонской ложе и еще являлся соучредителем «Вольного общества любителей русской словесности, наук и художеств». Философский подход к истинности и своевременности задуманных преобразований соседствовал у Новосильцева с уместной практичностью. Так, в 1804 г., почувствовав некоторое охлаждение императора по отношению к нему, Николай выехал за границу, где выполнил множество секретных дипломатических поручений. Именно его, как и другого фаворита Александра –
