Вторая Мировая война осталась позади. Вот уже больше года прошло с момента капитуляции Германии. Полгода, как сдалась Японская Империя. Но эта страшная, не видевшая в человеческой истории даже и малейшей аналогии бойня была лишь первым таймом схватки за господство над миром. Схватки, участвовать в которой Советский Союз начал слишком рано. Не по своей воле – но все же.
'Полуфинал' остался позади. Пришло время финального матча. И здесь пощады уже не будет. Победитель получает все, проигравший – все теряет. 'Горе побежденным' – древние римляне знали, о чем говорили.
Советский Союз, оккупировавший Иран вместе с британцами, уходить из своей части не собирался. Слишком уж подозрительную возню устроили там, на юге, извечные враги России. СССР был нужен буфер, было нужно предполье – и вождь сдавать его вот так просто не собирался.
В Европе задача построения пояса 'дружественных государств' фактически уже решилась. Германия практически полностью под контролем СССР. Союзникам досталась только Бавария – тоже, без всякого сомнения, немало, но не идет ни в какое сравнение с остальной территорией. Конечно, из-за этого пришлось уйти со своей части Японских островов – лишь Северный Хоккайдо удалось оставить за собой. Но – договор есть договор. США получает практически всю Японию, СССР – почти всю Германию. Честная сделка.
Так что и в Азии все относительно неплохо. Корею тоже удалось поставить под свой контроль – пусть пока не полностью, из-за отвратительнейшего поступка американцев, высадивших свои войска на южной части полуострова в самом конце июня уходящего уже года… Безумие, если подумать – но безумие хорошо продуманное и подготовленное.
В Китае все еще бушевала гражданская война, но стороны уже готовы были сесть за стол переговоров. А вот Маньчжурия в братоубийственной войне не участвовала, оставаясь суверенным просоветским государством. И вместе со значительно увеличившей свою территорию Монголией укрепляла восточные границы СССР неимоверно, отдаляя опасность от сибирских городов с новыми заводами.
А значит, последним местом, где ситуация все еще не определилась, оставался Иран. Южное подбрюшье Советского государства.
И американцы, и англичане, и их марионетки требовали вывести войска. Пока еще мягко, но тон с каждым днем становился все жестче, а призывы звучали все воинственнее. Иностранные газеты захлебывались желчью в своих статейках по поводу государства рабочих и крестьян, а западные политики стремились набрать как можно больше очков на обвинении СССР во всех смертных грехах. Словно и не было многих лет фронтового, скрепленного кровью союза против Гитлера и его шавок…
Что ж, такой исход не казался чем-то из ряда вон выходящим. Еще Даннинг писал про 'любое преступление капитала за триста процентов прибыли'. А сейчас на кону стояло мировое господство. Что здесь могли значить слова о союзе и дружбе, что здесь могла значить совместно пролитая кровь, совместная, общая Победа над нацистским чудовищем?…
Поэтому выхода у товарища Сталина не оставалось. Иран должен был стать советским – и никак по- другому.
Впрочем, шах уже согласился на все поставленные ему условия. А его армия обучалась под руководством командиров, прошедших ад Великой Отечественной и бравших Кенигсберг, Варшаву, Вену, Берлин… И оружие, которое по-хорошему следовало бы списать или, как минимум, положить на склады, широкой рекой потекло в части Иранской Национальной Армии – той самой, что создавалась Советским Союзом для Иранской Народной Республики.
Тоже, кстати, та еще ирония – в советизируемой стране, называемой республикой, существовала монархия, на троне восседал шах. И здесь, в Кремле, были с этим согласны…
А молодые персы учились обращаться с заслуженным пистолетом-пулеметом Шпагина, пистолетом- пулеметом Судаева, трехлинейными карабинами и пулеметами Дегтярева, разъезжали на 'пятидесятках' и на 'сорок вторых', покоряли небеса на третьих 'МиГах' и 'Яках'.
На Юге, впрочем, англичане и американцы не отставали. Вождь, сейчас задумчиво глядевший в окно, на падающий огромными хлопьями снег, прекрасно знал, что и 'народное правительство' уже ими создано, и в процессе формирование своей, 'южной' армии, и даже идеологическая работа среди населения проводится…
Война была неизбежна, и самый главный вопрос состоял в следующем: перехлестнет ли она за границы Персии или останется внутри? Перерастет ли в следующий этап мировой войны?
Этого не хотелось, совсем. Страна только-только начала отходить от разрухи. Шутка ли, Белоруссия и Украина разрушены чуть менее чем полностью, РСФСР тоже досталось – миллионы людей погибли, сотни городов и сел сожжены… Восстановление займет как минимум несколько лет. И большая война Советскому Союзу сейчас не нужна. Но вот оставят ли ему выбор?
Радует только одно – американцы и англичане пока не собираются атаковать СССР напрямую. Попытаются использовать своих марионеток. А значит, тоже не стремятся к очередному витку бойни.
Что ж, выбор сделан. Из Ирана Союз не уйдет.
— Товарищ Молотов, — вождь повернулся к напряженно ожидающим его решения людям. Тем, кто еще совсем недавно был основой Государственного Комитета Обороны. — Передайте нашим иранским друзьям, что мы согласны поставить им еще сто сорок самолетов, сто десять полковых орудий, триста двадцать ротных минометов и двадцать тысяч винтовок. Как они и просили.
Завязка нового акта мировой драмы состоялась.
Глава 14
Их было двенадцать. Двенадцать человек, имеющих более чем веские причины для мести. Курды, персы, арабы и даже азербайджанец. И во главе них – русский командир. Офицер, который поведет их на смерть.
Нет, шансы выбраться всегда остаются. Но в этот раз они выглядели особенно плохо. Потому, что с недавних пор в составе кортежа шефа САВАК появился грузовик с солдатами. Еще восемь бойцов с автоматическим оружием. Учитывая, что и без того в кортеже было три машины – пусть и легковые, но по три-то охранника в них сидело (два – в машине самого генерала), включая водителей – и американский бронетранспортер, атака на маршруте казалась самоубийством. Но даже и это не являлось основной проблемой. Самым главным и, пожалуй, что и неразрешимым вопросом был другой: как узнать, едет ли Бахтияр в машине?
Единственным вариантом в таком случае оставалась атака генерала на пути из штаба САВАК, с площади Свободы до дома, поскольку в обители 'объекта' агентов у Нефедова не было, в отличие от здания южно-иранской службы безопасности…
Впрочем, шансы на успех у диверсионной группы имелись, и довольно неплохие.
Вооружены бойцы были до зубов: несколько ППШ, два пулемета Дегтярева и даже противотанковое ружье Симонова, находившееся в распоряжении самого Андрея. Плюс американская базука, прямиком с армейских складов – в конце концов, солдаты и офицеры в охране тоже хотели хорошо и сытно кушать…
План был прост до безобразия – человек Нефедова в САВАК звонком в неприметную лавку кодовой фразой подтверждал наличие в кортеже генерала, после чего Андрей занимал позицию с ПТРС.
Дальше все элементарно: расстрел головного бронетранспортера из ружья, из базуки – замыкающего грузовика с солдатами, а пулеметы и автоматы высаживают все, что у них есть, по легковушкам. Затем в дело идут гранаты и дымовые шашки, а уже за ними – отход.
Но это только на словах выглядело легко. На деле в план могли вмешаться любые факторы. Кроме того, полиция и войска спать не будут, а вполне себе попытаются помешать скрыться нападающим.
Поэтому особняком стоял вопрос выбора места атаки на генеральский конвой.
Как ни странно, с этим Нефедов определился быстро. На стадионе, построенном вскоре после войны на другой стороне делившей город надвое реки, должно было состояться мероприятие, которое Бахтияр пропустить не мог никоим образом. И состояться оно должно было вечером того же дня, что и встреча
