Ну, это уж слишком!
– Ангелина! Помилуйте, в чем же я пойду? Ведь я же совершенно раздетый!.. А потом, я всегда моюсь сам.
– Ничего, ничего, – сказала она ровным, спокойным тоном. – А сами вы так хорошо не помоетесь. Вставайте, вставайте, милый… Ну, что стесняться? Вы же не маленький…
Она говорила тоном, не терпящим возражения, спокойно, но властно. Так медсестра убеждает больного, что ему нужно сделать клизму. Как я ни возражал, как ни спорил, пришлось вылезать из кровати, прикрываясь ладонями. Шлепанцы сами полезли на пятки, в прихожей на мои плечи набрасывается чей-то старый плащ.
– Он стерильно чистый, можете не бояться, – говорит Ангелина.
Я уже ничего не боюсь, но… зачем плащ в ванне? Она открывает дверь, мы идем по коридору. Вот будет номер, если кого-нибудь встретим! Выходим во двор. А ведь холодно! Хотел бы я сам на себя посмотреть в одно из многочисленных окон вокруг!.. Пересекаем весь огромный двор, затем ныряем в какую-то черную дверь и спускаемся по каменным ступенькам в подвал. Вижу дрова… Топор!.. Все?… Нет, еще нет. Еще одна низенькая дверь. Мне уже все равно.
Наконец, вот же она стоит – ванна! В помещении с земляным полом, около нее… пень – вся обстановка. На пне мыло и щеточка. Значит, все-таки мыться привели? В окно дует.
– Ну, давай, – говорит Ангелина нежно, – снимаем плащик и залезаем в ванночку, вода теплая.
Подчиняюсь. Она меня поддерживает, чтоб не поскользнулся. Вода действительно почти теплая. Деваться некуда – начинаю мыться. Но ее угроза помыть меня была не пустой: берет щетку и драит меня. Помогаю как могу. Наконец, слава богу, я готов. Хватаю полотенце – не дает. Сама меня вытирает. Может быть, мне всего лишь два годика?
Проклинаю Харли и вижу мысленным взором постель в купейном вагоне любого скорого поезда дальнего следования. Обратную дорогу из «ванной» я теперь знаю. Пролетел ласточкой всю дистанцию. Шлепанцы потерял – черт с ними!
На завтрак… манная каша!
– О боже! Ангелиночка, хоть немного спиртика! Умоляю!
После сложных тактических ходов удается вернуть всю личную собственность. Одеваюсь, беру портфель. Куда? Спешу на лекцию Харли. Не взять ли мне ключ? Нет, не стоит – приду поздно, когда она уже будет дома.
Наконец удается выбраться из дома. И…
Прощай, письменный стол из черного дерева!
Прощайте, боги и черти!
Глава 16
…Кент доехал до Тирасполя, где рассчитывал найти старых друзей. Здесь, в городском автобусе, с ним приключилась беда. Автобус был переполнен, на каждой остановке его брали приступом, люди охали и стонали от тесноты. Кент, стоя у передней двери, услышал у своих ног плач ребенка и увидел двух- трехгодовалого малыша, которого придавили к кассе. Никто не обращал внимания на плач ребенка, и тогда он закричал отчаянно.
– Чей ребенок? – рявкнул Кент, чтобы быть услышанным.
Никто не ответил. Одна шумная баба ругалась на весь автобус с кем-то, не уступившим ей место. Ребенок упал, и Кент его поднял.
– Чей ребенок?! – кричал он, но никто не откликнулся: видимо, в автобусе не было родителей ребенка.
– Возьмите его, – совал он ребенка стоявшим рядом пассажирам, – мне выходить!
Но те отмахивались: раз, мол, ему выходить, пусть и сдаст ребенка милиционеру.
– Да не могу я! – кричал Кент в бешенстве, и ребенок поддерживал его своим криком. Автобус остановился. И те, кому Кент заявил, что ему выходить, помогли ему выйти – вытолкнули из автобуса вместе с орущей находкой.
Автобус укатил. Кент стоял растерянный, не зная, что делать с ребенком, который успокоился и доверчиво обнял его ручонками за шею. «Подкинули, что ли?» – мелькнула мысль. Кент сел на скамью у остановки, где опять собрался народ, и соображал: «Может, где-нибудь тихо оставить ребеночка и дать ходу?» И тут же увидел мужчину, бегущего, слегка пошатываясь, к остановке.
– Ты зачем взял моего ребенка? Зачем моего Ваську брал? Милиция!
Он был пьян. Бормотал, что, сойдя с автобуса, увидел, что ребенка нет, и кинулся догонять автобус, что было не очень трудно, благо стоянки расположены часто.
Стоявшие на остановке окружили их плотным кольцом. Кент сунул запыхавшемуся папаше его чадо и хотел уйти, но тот не дал.
– В милицию его! Он детей ворует!..
Бедный Кент.
И вот пришел милиционер. Кента отвели в отделение вместе с пьяным и ребенком. На этот раз не поверили его липовой справке…
Фатальное невезение!
Оказавшись в камере, он подошел к окну. Во дворе светило солнце, ходили женщины в легких плащиках. На крыше милицейского гаража работал кровельщик. Он стучал, гремел и радовался солнцу, а птички на тополе развлекали его своими песнями. Кровельщик стучал, отдыхал, курил трубку и смотрел на
