производила впечатление не внешностью, а интеллектом.
— Я увлекаюсь живописью. У меня большая коллекция картин русских и зарубежных художников. Есть желание взглянуть? Не думаю, что ваши друзья забеспокоятся, не появись мы в ресторане. Совместный ужин можем отложить на следующий раз. Что за времяпрепровождение — ужин? Меняем маршрут? Вы можете выбрать себе любую картину…
— Спасибо за приглашение. Давайте все же обсудим этот вопрос после ужина. Я голодна. А моя подруга Ольга — большая любительница современного искусства, так что было бы несправедливо мне одной любоваться вашей коллекцией. Ольга на меня может обидеться.
— А зачем ей рассказывать? Пусть Влад ей показывает свою коллекцию.
— Простите, но я так не могу. Давайте повременим. Торопиться некуда. Может, моя подруга соблазнится другим предложением Влада. В таком случае я буду вправе принять собственное решение — ехать к вам сегодня или отложить знакомство с коллекцией на следующий раз.
— У меня в особняке повара. Ваш заказ я передам им по телефону, и к нашему приезду стол будет накрыт. Рекомендую французское меню: устрицы, дорадо, артишоки, овощи на гриле, виноградные улитки в пикантном соусе, спинку ягненка. В моем винном погребе можно выбрать марки на самый изысканный вкус.
— Спасибо. Не смею вас утруждать. Мы еще не настолько знакомы, чтобы я могла принять ваше предложение.
— Будьте проще! Зачем усложнять жизнь, и без того нелегкую. Поехали! Вам понравится.
— Вы принуждаете меня поменять приятельский тон общения на деловой. Это не ускорит наше сближение. — Ей понравились собственная категоричность и краткость. Она взглянула через стекло на проспект Мира. По нему в обе стороны неслись автобусы, тяжелые грузовики и легковушки.
— О кей. Как скажите. Едем в ресторан, — беспечно улыбнулся Павел Анатольевич. — «Разговор не клеится, — отметил он мрачно. Что еще предложить? Из какого арсенала? Я ведь научился лишь сыпать деньгами, и, кроме этого мастерства, в моем наборе почти ничего нет! Хороша девица, но долгоиграющая. Видно, придется вызвать в „Лазурный берег“ путану. Отлучусь с ней на часок, чтобы сбить эрекцию, а потом продолжу ухаживание. Да-да, так и сделаю. Можно в „Космосе“ номер снять или прямо в ресторане поиметь ее на подоконнике. Метрдотель получит свое и все организует. Экзотика! На подоконнике я особенно тащусь. Пот ручьями льется… Она стонет на всю улицу, а ты ее трахаешь и трахаешь. И сам от восторга стонешь… Мужики, бабы на улице слышат наши радостные вопли, завидуют. Самим невтерпеж… Решено, так и сделаю. Только вызвать надо кого-нибудь из новеньких. С этой красоткой Настей много времени придется потерять. Влад прав, что выбрал Ольгу. Настя действительно крепкий орешек. Но расколоть его можно! Чтобы сполна вкусить ее прелести, надо лишь запастись терпением. С этим у меня сложно, но надо приучать себя. Секс требует жертв».
— Отлично! Мы с Ольгой так и договорились! — у Чудецкой отлегло от сердца. Страх уже начал подкрадываться к ней.
«Лазурный берег» один из лучших ресторанов Москвы. Центральный вход был торжественно спокоен. У ограды блестел в первых летних сумерках позолоченный купол собора Пресвятой Богородицы. На клумбах росли гиацинты, лилии и анютины глазки, а по стенам заведения тянулись световые гирлянды. Ресторан был богато оформлен, украшен люстрами, канделябрами. Необыкновенные аквариумы, располагавшиеся по периметру, поражали ярким многообразием морской флоры и фауны. Три этажа разных стилей и кулинарных изысков всегда заполнялись. На втором этаже играли поочередно джазовые группы. Именно сюда направились пассажиры двух прибывших «Бентли». Впереди шла Ольга Пурга. В ее темных распущенных волосах сиял гребень, украшенный бриллиантами. Казалось, она сама готова была выйти на сцену, выхватить микрофон и исполнить что-нибудь из репертуара Эллы Фитцжеральльд. Когда Настя едва поспевавшая за подругой ступила в ослепительный зал, то застенчиво остановилась. Следом неторопливо вошел господин Зипута. Павел Анатольевич отстал, переговариваясь с кем-то по мобильнику.
— Ну, как твой? Что-нибудь предложил? — шепотом спросила Пурга, чуть повернув голову к Насте.
— Звал к себе на ужин. Якобы осмотреть коллекции картин.
— Супер! А ты что?
— Отказалась. Сказала, что это ты любительница живописи и обидишься на меня, если я без тебя приму приглашение.
— Правильно, правильно. А мне Влад предложил за неделю заработать сто тысяч долларов.
— Каким образом?
— Слетать с ним в Мексику на рыбалку. Сама понимаешь в какой роли.
— А ты что?
— Про себя я уже согласилась. Но пока держу стойку, хочу поднять цену. Имеет, гад, деньги, пусть раскошеливается. Вообще-то он неплохой мужик, только больше недели я не выдержу. Жутко грузит меня своей угодливостью. Для русской женщины это смерть. Вот, уже подарил гребешок с бриллиантами.
К ним подошел метрдотель.
— Чем могу быть полезен?
— Нас четверо. Хотим поужинать, — сказала Пурга.
— Прошу вас к этому столику. — Он протянул им меню.
Пока девушки изучали карту блюд и напитков, за стол сел господин Зупута, а пару минут спустя и Забелин.
— Официант! — бросил Павел Анатольевич требовательно. — Принесите нам все ваше меню: устрицы, икру белужью, рыбу, мясо, овощи, свежевыжатые соки всех видов фруктов, воду с газом и без. Из белого вина — Шабли, из красного — шато Марго 1999 года. Что забыли? Да, принеси обжаренных королевских креветок. Какие еще идеи, девушки?
— Я бы съела тонко нарезанный испанский хамон с дольками дыни, — улыбнулась Ольга.
— Слышал? Хамон с дыней! — бросил он официанту.
— А вам что, Настя?
— Я выберу из заказанного.
Через пару минут стол был заставлен блюдами.
Влад, Забелин, Ольга с аппетитом начали уплетать яства. Только Настя, положив на тарелку ломтик жареного баклажана, никак не решалась к нему притронуться.
— Настюша, почему не ешь? — удивилась Ольга.
— Пока не хочется. Вначале выпью вина. А потом… — в голосе Насти звучала какая-ьл робость.
— Пейте, кушайте, дорогие дамы! — перебил девушек господин Зипута. — Все для вас! Если не хватит, еще закажем еще! Все что душе захочется!
— Успокойся Влад, мы в состоянии сами себе заказать все что угодно. Прошу, не играй в богатея, угощающего бедненьких родственников. Захочет, — съест, но пока такого желания у моей подруги нет. Оставь ее в покое! — Ольга была восхищена своей независимостью и властью над мужчиной и в конце тирады рассмеялась своим звонким, неотразимым смехом.
Высокомерный тон Пурги несколько взбодрил Чудецкую. Впрочем, ее взгляд не стал живее.
Взяли первые ноты саксофонист и два гитариста — квартет заиграл блюз. Ударник ворвался в мелодию глухими раскатами, но саксофон заглушил их, погружая слушателей в сентиментальные мечты. Публика в зале по большей части продолжала чавкать, греметь тарелками и приборами. Время приближалось к одиннадцати — пику застолья. На лицах полупьяных посетителей отражались тайные страсти, сокровенные желания и борение чувств. Воздух пропитывался винными парами, ароматами снеди и эротическими токами. Хотелось жить красиво, вечно и богато!
К столу подошла цветочница, тоненькая девушка с россыпью веснушек на лице.
— Чем украсить ваше замечательное женское общество, господа? — у нее был нежный, негромкий голос.
— Принеси два букета бордовых роз, пятьдесят в каждом. — Павел Анатольевич вынул из бумажника пятьсот долларов и бросил их в корзинку с цветами. — Наши женщины должны ощущать неусыпную заботу кавалеров. Иначе они начнут поглядывать по сторонам в поисках новых ухажеров.
— Господин Забелин, — раздраженно заметила Пурга, — почему вы позволяете себе оскорблять
