— Слушай, Шен. Когда я шлепнул Тиа…
— Едва не шлепнул, — поправил он меня.
— Вот-вот. Тогда повылезало много покойников. В Плеши. Помнишь?
— Да уж. Не забуду. Побочный эффект темной «искры».
— Но с Тальки такого не произошло.
— Разумеется! «Гаситель Дара» выпил всю ее тьму без остатка. Остался только дождь.
Я не слишком удовлетворился этим объяснением и задумался. Он это заметил и, конечно же, поинтересовался, что меня гложет.
— Нестыковка, малыш. У Ласки тоже была темная «искра».
— А, — понимающе протянул он. — Ясно, о чем ты. Лаэн не Проклятая, которая касалась Дара столетиями. Поэтому ничего и не было. Иначе после смерти каждого некроманта… Ну что опять?
— Насколько я слышал от нее, так называемые всплески происходят после смерти и тех, кто не жил несколько веков.
— Да ну тебя! Что тебе эти мертвецы дались! — вспылил он. — Не знаю я, почему так случается, и точка! Тебя такой ответ устраивает?!
Следующий нар мы проехали в молчании. Небо вновь начало затягиваться, и я поспешил набросить плащ. К вечеру как пить дать вновь зарядит треклятый дождь. Я отдал Целителю поводья и слазил в фургон. Рона свернулась клубочком, тихо всхлипывая во сне, я взял лежащий у стены лук и вернулся обратно на козлы.
— Спит, — ответил на молчаливый вопрос Шена.
Когда мы угодили в засаду Белых, я лишился всего оружия. Было ужасно жаль у-так. Я прошел с ним весь Сандон и потерял из-за проклятого Хамзи, не придумавшего ничего лучше, как превратить метательный топорик в черный порошок. Даже сгоревший лук было не настолько жалко. Ему я нашел замену, хорошенько покопавшись в оружейной хозяина поместья и выбрав из всей кучи барахла, совершенно не подходившего мне по руке.
Тисовый, почти два ярда в длину, лук оказался настоящим чудовищем и был гораздо тяжелее рядового двуручника. Натянуть на такую оглоблю тетиву без должного опыта и крепких рук просто невозможно, зато при случае не нужно искать боевой шест. Думаю, если войти в раж, этой орясиной можно забить даже кого-нибудь из Проклятых.
Прежде чем взять лук, я осмотрел волокна на древесине и убедился, что им практически не пользовались, а значит, я не останусь с двумя обломками посреди битвы. Разумеется, при таком весе и размере ни о каких иных крупных предметах, отправляющих людей в Счастливые сады, и речи идти не могло. Я бы просто надорвался. Поэтому недолго думая разжился лишь длинным ножом в простых кожаных ножнах.
Количество стрел в колчане тоже пришлось ограничить. Когда их становилось больше дюжины, я довольно быстро начинал исходить потом. Да и с поиском подходящих пришлось провозиться больше нара. Я перебрал несколько сотен, а приличных нашел всего двадцать четыре.
Так как лук был мне совершенно незнаком, пришлось налаживать с ним общение. Поэтому, смастерив мишень, каждый вечер я до изнеможения упражнялся в стрельбе, привыкая к новому напарнику.
— Меня пугает эта дубина, — сказал Шен.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул я. — Значит, и другие дважды подумают, прежде чем лезть к нам.
— Не надейся, что он избавит тебя от всех неприятностей.
— От всего избавляет только смерть, — резонно возразил я. — Чему ты улыбаешься?
Он недовольно покосился на меня и неохотно снизошел до ответа:
— Роне стало лучше.
— Да ну?
— Она опять может касаться «искры» и контролировать Дар.
— Чудак человек, — вздохнул я. — После того как Проклятая вывернула наизнанку ее голову, девушка останется больной, даже несмотря на временные просветления рассудка. И я бы не стал радоваться соседству свихнувшейся Ходящей, знающей смертоубийственные фокусы.
— Она безвредна!
— Тебе, с твоими новыми способностями, лучше поостеречься. Я, между прочим, не ради тебя прошу, а ради Ласки. Она достаточно успела с тобой намучиться, чтобы ты так глупо отдал Мелоту душу. Но если ты прав — я рад, что она излечивается. Честно. Думал, что перековка сознания необратима.
— На счастье Роны — похоже, старая ведьма оказалась не слишком искусна.
Я не стал заострять внимание на том, что неопытный мастер порой куда хуже опытного. Ломать — не строить. Но оставил этот комментарий при себе.
Из травы на дорогу впереди выбрался блазг. Он приветственно помахал нам рукой, и Целитель сделал то же самое. Когда мы приблизились, я остановил лошадей. На загривке квагера, привычно уцепившись за ядовитые шипы, восседал Юми.
— Где пропадали? — дружелюбно поинтересовался Шен.
— Гулять. Смотреть. Молиться. Охотиться, — улыбнулся Гбабак, и его желтые веки на мгновение закрыли полупрозрачные перепонки.
— И как? Удачно?
— Вот так, собака! — подтвердил вейя, легко прыгнув на крышу фургона.
— Мы строить лагерь. Надо отдохнуть. Скваоро дождь.
— Хорошо. Показывайте дорогу.
Лошади еще не устали, но я не видел причин, почему бы не задержаться и чего-нибудь не съесть.
Блазг тяжело пошлепал по лужам, затем сошел с тракта и показал нам утоптанную полянку. В неглубокой яме уже трепетал огонь. Освежеванный сайгурак лежал тут же.
— Хорошая еда, — оценил я трофей.
— Это не я поймать. Это Юми, — великодушно заметил Гбабак.
Мы с Шеном с удивлением воззрились на застеснявшегося спутника квагера. Оставалось только догадываться, чем и как он смог завалить столь крупное для него существо.
— Юми заметить, что за нами идти.
— Кто и где? — спокойно спросил я, видя, что Шен, помимо своей воли, хватается за кинжал.
— Человеква. Верхом. Он осторожен. Идти по следам, но не приближаться.
— Разведчик?
— Вот так, собака!
— Юми говорить, что он не походить на разведчиква. Мало что уметь. Его было видеть издалеква. Просто ехать за нами, и все.
— Мне это не нравится, — выразил общее мнение Целитель.
— Мне тоже. Но суетиться рано. — Я подошел к фургону, взял лук и колчан.
— Ты куда?
— Проверить, что ему надо.
— Я с тобой!
Угу. Так я тебе и позволил. Только Ходящего с горячей кровью мне сейчас и не хватает.
— Нет. На тебе Рона.
Это подействовало, и он сразу же раздумал бегать вместе со мной по окрестностям.
— Мне сходить с твой, друг?
— Нет, — подумав, решил я. — С одиночкой справлюсь. Лучше тебе остаться в лагере на тот случай, если в округе шастает кто-то еще. Юми может посмотреть, нет ли поблизости засад?
— Вот так, собака! — пискнул вейя и скрылся в траве.
Я упер плечо лука в землю, задержал дыхание, напряг мышцы, всем весом налегая на оружие, и свободной рукой забросил петельку тетивы на второе плечо. Быстро изучил стрелы, оставил в колчане только шесть.
— Если через нар не вернусь, начинайте волноваться.
