— Хорошо, говорите. Но не более пяти минут.
— Тогда начнем с вас. Вчера вечером вы покинули работу в восемнадцать часов пятнадцать минут. Дорогу опускаем. С восемнадцати двадцати семи до двадцати двух пятидесяти вы находились по адресу: Зеленый проспект, семнадцать, в квартире сорок девять, у свой любовницы…
— Как вы смеете?! Частная жизнь неприкосновенна!
— Откуда вы сделали несколько междугородних телефонных звонков. В том числе по номеру 277– 117, — продолжил посетитель, никак не реагируя на протесты. — После чего имели пятнадцатиминутный разговор с неким Суреном о сдаче в долгосрочную аренду имеющихся в распоряжении железной дороги складских помещений и подъездных путей. В разговоре неоднократно звучала цифра сто пятьдесят тысяч долларов наличными и просьба включить в состав учредителей…
— Прекратите!
— Я могу прекратить, но тогда вы не узнаете еще очень много интересного.
Начальник дороги замолчал.
— При возвращении домой на замечание вашей жены по поводу вашего позднего прихода вы сказали следующее, — посетитель раскрыл блокнот. — «Я устал, у меня был трудный день, только сейчас закончилось селекторное совещание с отделениями дороги». На реплику жены: «Я звонила тебе, тебя не было в кабинете. Ты опять был у нее!» — вы ответили: «Отстань от меня, дура, я пашу как вол, чтобы тебе безбедно жилось»…
Начальник дороги побагровел.
— Дома из кабинета вы сделали несколько телефонных звонков…
— Не надо, я помню, куда звонил! Что вы хотите?
— Беспрепятственного прохождения указанных нами грузов. Вот список составов и вагонов, которые желательно пропускать в первую очередь. Вы будете получать треть от сэкономленных нами средств.
— Но это…
— И еще треть от сумм, которые мы выручим в результате снижения тарифов на грузоперевозки. По нашим подсчетам, это будет порядка тридцати-сорока тысяч долларов в месяц на каждые десять процентов сброшенных нам цен. А сбросить можно больше десяти. Можно и половину. Это хорошая цена, это больше, чем вам предлагал Сурен.
— Это невозможно.
— Почему — можно указать в документах заниженный вес, ошибиться в расстояниях, забыть посчитать пару вагонов… Вы лучше нас знаете, как это делается. Или мне рассказать, куда, кому и зачем вы еще звонили?
— Не надо меня пугать! Я пожилой человек, мне терять нечего!
— Вам да, нечего. Но вы почему-то забываете о ваших близких. О вашей старшей дочери, ее муже, их детях Павле и Саше, которые приходятся вам внуками, о вашем младшем сыне, вашей снохе, их детях Пете и Миле… Насколько мы знаем, вы больше всего любите Милу?
— Если вы тронете мою семью!..
— Пока никто никого не трогает. Хотите убедиться? Посетитель поднял трубку замолчавшего телефона.
— Соедини меня с квартирой. Раздались длинные гудки.
— Прошу.
Начальник дороги схватил трубку.
— Это я…
И поперхнулся, не зная, что сказать дальше.
— Что у тебя с голосом? Что случилось? — почуяла неладное жена.
— У меня?.. У меня ничего. Просто решил позвонить, спросить, что у вас нового?
— Но ты никогда…
— А сегодня решил! Что у вас?
— Все нормально.
— А Мила? С ней все в порядке?
— Ах да, забыла! Мила просила передать тебе большое спасибо.
— Мне? За что?..
— Как за что — за подарок. Ты же сам предложил купить ей все, что она захочет. Машину прислал…
— Я — машину?
— Ну конечно. Разве ты не помнишь?
— Нет… То есть да, помню. Она ездила?
— Конечно, твой заместитель, Сергей, очень симпатичный парень, жаль, что я его раньше не видела, свозил ее в «Детский мир», и она выбрала себе большого льва.
— Она дома, ее привезли?
— Давно.
— Тогда пусть сидит и никуда!.. Связь прервалась.
— Сволочи! — свистящим шепотом сказал начальник дороги.
— Это кому как! С нашей точки зрения, сволочи те, кто держит составы неделями в тупиках! Что вы решили?
— Я ничего не могу гарантировать.
— Тогда мы тоже не можем…
— Ладно, я согласен. Но… не согласен на треть.
Началась обычная торговля. Что было хорошим признаком, потому что торгуется только тот, кто принял решение. Положительное решение. А тот, кто соглашается без раздумья, собирается или бежать в милицию, или лезть в петлю.
— Сколько вы хотите?
— Половину.
— Половина — слишком много.
Сорок процентов. И давайте на этом поставим точку.
— Ладно, согласен.
Посетитель встал. И начальник дороги встал. Он думал, что разговор закончен. Думал, что ничего хуже быть уже не может.
— Ах да, совсем забыл, — произнес, остановившись у самого порога, посетитель. — Забыл сказать, что если вы вдруг решили, что мы тут просто болтали, то… То зря так решили.
Посетитель приподнял и поставил на отставленное колено большой, квадратной формы кейс. Откинул два замка. Отбросил крышку.
В кейсе, в прозрачном полиэтиленовом пакете, лежало что-то круглое.
Посетитель взял пакет за ручки и вытащил из кейса.
— Узнаете? — спросил он. И высоко поднял пакет.
В пакете была голова. Человеческая голова с куском косо отрезанной шеи! На дне черным пятном выделялась стекшая вниз кровь.
— Но это, это же!.. — забормотал враз побледневший начальник дороги…
— Да, это ваш хороший знакомый, ваш компаньон — Сурен. Он!
Хотите посмотреть поближе?
— Нет, нет! — отчаянно замотал головой начальник дороги. — Не надо!
— Тогда возьмите вот это, — протянул посетитель видеокассету. — Это наговорил он, — кивнул на голову, — про вас.
И так и замер в позе аптекарских весов, с отрезанной головой в одной руке и кассетой в другой.
— Надеюсь, вы поняли все правильно.
Начальник дороги все понял правильно. Понял — что эти люди не шутят, что способны на все. Хотя бы потому, что Сурен был не мальчик и имел очень серьезную охрану. И все равно…
И еще понял, что в следующий раз в этом пакете может оказаться что угодно. Вернее, кто угодно…
