Так, постепенно и незаметно для себя, сексот все более и более привыкал к новому положению, извлекая из него свои маленькие выгоды. И смирялся с ним.
Что и требовалось его новым хозяевам, заполучившим очередной, хорошо информированный, разбирающийся в местных условиях «источник». К которому они обращались при планировании очередных боевых операций.
И с личными просьбами тоже.
Как теперь…
— Нужно помочь, нужно найти одного человечка.
И разведчики врубили видеозапись. Ту, где была похищенная девочка. И был один из ее похитителей.
— …шутить не любим, — кричал, заводя сам себя, чеченец на экране. — Ты просил неделю — мы дали неделю. Ты просил еще — мы согласились. Слушай, сколько можно тянуть! Ты что — не любишь свою дочь?..
— Знаешь его? Из какого он тейпа? Чечня — территория маленькая, живут в ней тесно, и потому все друг друга знают. По крайней мере могут знать. Ну или хотя бы раньше где-нибудь случайно встречались.
— Что скажешь?
— Нет, я его не видел. Ни разу.
— А если так?
И спецназовцы выложили свой главный аргумент — выложили на стол доллары.
— Может, это тебе память освежит. Сексот жадно смотрел на деньги, потому что для него это были немаленькие деньги — большие деньги. Разоренная Чечня жила бедно, но на доллары можно было купить все.
— Я попробую узнать!
— Попробуй, только поторопись, а то «бабки» уйдут.
С этим не вышло…
С этим не вышло — с другим выйдет. Давай следующего!..
Со следующим встречались в районной администрации, где за спецназовцами была закреплена своя комнатка, куда они вызывали сексотов под каким-нибудь благовидным предлогом.
— Узнаешь?
Сексот внимательно просмотрел видеозапись. И просмотрел еще раз.
— Я не уверен, но, кажется, это Шарип…
Значит — Шарип… Вот и замечательно! Кто-то должен был его узнать. Мир и вообще-то тесен, а чеченский мир тем более.
— Где он сейчас может быть?
Сексот виновато развел руками. Раньше он мог сказать, где искать Шарипа, но не теперь, когда война всех разбросала и перемешала, как в гигантском миксере.
— Из какого он тейпа?..
Зная тейп, найти нужного человека было легче. Свои обычно про своих знают больше, чем чужие. Правда, просто так на него не укажут. И за деньги тоже не укажут.
— Ладно, иди…
Соваться к родственникам Шарипа сразу было бессмысленно — и так было понятно, что они будут молчать, изображая глухонемых. Но можно попытаться потрясти соседей, желательно из тех, что с ними враждуют. Потому что без врагов люди не живут, враги, если хорошенько поискать, находятся у всех и всегда.
Спецназовцы навели необходимые справки, очертив круг наиболее перспективных информаторов.
— Ну что, наведаемся к ним в гости?.. Гостями они были непрошеными и поэтому забились под покровом ночи, изображая типовую зачистку. Для чего подняли по тревоге и посадили на «Уралы» два взвода срочников, отправив их шерстить «населенку». Всю, а не только тот, который их интересовал, двор.
— Выезжайте через полтора часа после нас, — поставили они боевую задачу командирам. — Начнете работать в два двадцать пять, по дворам с северной окраины. Особо можете не стесняться, будет шум — пусть будет. Чем больше — тем лучше. Задача ясна?
— Так точно…
Больше им ничего не объясняли, а они не спрашивали. В армии говорят ровно столько, сколько тебе положено знать в рамках выполняемой тобой задачи. Сказано выехать через полтора часа — значит, выезжай ровно через полтора часа. Приказано быть на месте в два двадцать пять — будь добр быть в два двадцать пять — ни раньше, ни позже!..
Разведчики убыли загодя, потому что у них задача была своя.
На подъездах к поселку заглушили двигатель и загнали машину в кусты, оставив одного часового. Дальше пошли пешим порядком, надвинув на глаза приборы ночного видения, изготовив к бою оружие. Шли ходко, почти бегом, чтобы успеть. Обогнув деревню и пройдя по огородам, залегли цепью возле нужных домов. Близко к заборам не подбирались, чтобы их не учуяли собаки.
На часах было два часа десять минут.
Очень скоро в темноте ночи взблеснули фары Это на далекий пригорок взобралась первая, резанувшая по горизонту дальним светом, машина следующей по дороге колонны. Их колонны. В два двадцать пять колонна втянулась в «населенку».
В крайних домах залаяли потревоженные собаки, где-то в окнах метнулся свет. Деревня просыпалась, но просыпалась недостаточно быстро.
И вдруг тишину ночи прорезала дробь короткой автоматной очереди! И пронзительный, на всю округу, визг собаки.
Молодцы командиры, работают строго по инструкции, обеспечивая заказанный им шум. Теперь даже те, кто еще спал, должны были проснуться и сообразить, что происходит. И должны были испугаться. Так что ждать осталось недолго.
Ну вот!..
Где-то слева, еле слышно, скрипнули петли, и кто-то, невидимый в темноте, крадучись побежал прочь от домов. Скорее всего, отдыхавший в кругу семьи боевик.
Взять его было пара пустяков, но разведчики не шелохнулись. Не для того они здесь залегли. Не для него! Их время еще не пришло.
Разведчики лежали, прижимаясь к земле и сливаясь с землей.
Справа тоже кто-то ломанулся через огороды. Причем не в одиночку, а сразу целой толпой. В приборах ночного видения были хорошо видны несколько пригнувшихся к земле, бегущих к лесу, с автоматами наперевес фигур.
У них что сегодня — коллективная побывка? Или день открытых дверей?
Но даже эта группа не вывела разведчиков из равновесия. Черт с ними — пусть уходят! Сегодня — пусть…
Зачистка валом криков и собачьим лаем катилась по населенному пункту, расплескиваясь вдоль улиц.
А вот теперь внимание!..
Со стороны «их» дома послышался какой-то неясный шум. Кто-то выскользнул на крыльцо, протопал по двору и выскочил через заднюю калитку.
Вон он, голубчик.
Одинокая фигура, что-то поправляя на ходу, пробиралась через огород. Ну давай — иди, иди…
Боевик сам вышел на бойцов. Он чуть не наступил на них, так их и не заметив. Ему дали пройти мимо и, бесшумно привстав, прыгнули на него сзади, сбивая с ног, опрокидывая, прижимая к земле и затыкая жесткой ладонью рот. Он даже пикнуть не успел!
Плененного боевика подхватили на руки и бегом потащили обратно, туда, откуда он только что вышел. На этот раз собака, почуяв чужих, зашлась отчаянным лаем. Из дома выскочили женщины. Они увидели какие-то неясные тени во дворе, все сразу поняли и заголосили.
