И те, кто надеялся, что все обойдется, поняли, что не обошлось, не вышло! Прозвучала одна- единственная короткая очередь, и все переменилось… Одной из заложниц не стало. И значит, не будет никакой «хулиганки» и не будет прощения. «Хулиганки» с трупами и огнестрельными ранениями не бывает! Теперь им бессмысленно сдаваться, теперь придется идти до конца!..
А Умар так и не встал… Умар сидел, словно его пришили к стулу… Не тогда он сделал выбор — сейчас! Тогда, когда он вернулся в Чечню из благополучной Европы, когда шел маршем с боевиками по лесам и даже когда пытался перерезать глотку предателю, он лишь хотел его сделать. А теперь — сделал! Окончательно и бесповоротно!
Теперь он был с ними — с Мурадом!
Теперь он мог либо стрелять в своих и погибнуть от их пуль, и даже если каким-нибудь чудом спастись, то все равно попасть под суд, как террорист, либо стать таким же, как пятнадцатилетний Мурад, — решительным и беспощадным…
Без середины…
Но Умар вновь попытался выбрать середину! Он сел, поставив рядом с собой оружие, и уже не брал его в руки и не вставал. До самого конца. Он стал совершенно безучастен к происходящему. Он сделал все, что от него требовалось, — сделал выбор, соединился со своим народом и отдал своему народу свою жизнь — большего от него требовать было нельзя! Большего он все равно дать не мог!..
Умар просто сидел и ждал.
И все ждали.
Чего?
Заложники — спасения или смерти. Террористы — не понять чего. Ждали, что что-то должно произойти — что придут иностранные журналисты, которым можно будет рассказать о творимых русскими в Чечне безобразиях, что власть пришлет своих под белыми флагами парламентеров, что война в Чечне прекратится…
Но власть молчала.
Власти было не до заложников, а тем более террористов. Власть в лице многочисленных в мундирах и без чиновников который уже час «висела» на телефонах, «вентилируя вопрос». Чиновникам важно было понять, к какому варианту решения возникшей проблемы склоняются там, наверху, — силовому или переговорному. Им главное было не ошибиться. Потому что ошибка могла стоить головы… Да не заложникам, а им! Потому что своя голова, она как-то ближе к твоему телу, чем даже десять чужих.
— А «Сам» знает?..
И что говорит?..
Ну, хотя бы в общих чертах?..
«Сам» ничего не говорил. «Сам» упорно отмалчивался, укрывшись на «ближней даче», что сильно напрягало. Возможно, он разыгрывал какую-то свою карту. Если заложники погибнут, то за провал операции, а заодно за все остальное ответят силовики, которые «добровольно» уйдут в отставку, освободив место для более перспективных людей. Если они как-нибудь договорятся с бандитами или освободят людей силой, то можно будет поздравить народ с победой, потянув лавры на себя. Главное, не торопиться, ведь политика — это искусство ожидания.
— А что говорит «Второй»?.. А «Третий»?..
Телефоны раскалялись, а время шло. Вернее, уходило…
В России всегда так — нянек без счету, а все дети без глазу.
— А «Четвертый» уже знает?.. И как он прореагировал?..
Глава 50
Современный человек сообщается с окружающим миром посредством «ящика». Из него он узнает, что случилось за океаном, в его стране, в его городе, на соседней с ним улице, а случается, что и в семье. «Ящик» объясняет ему, хорошо или плохо он живет, советует, что лучше покупать, за кого голосовать, чем чистить зубы, что любить, а что нет.
Телевизор смотрят все.
Но не везде. Например, в Чечне телевизор не смотрят. Потому что далеко не в каждой «населенке» есть электричество. И потому, что русские каналы нещадно врут про жизнь в Чечне.
Но это все равно ничего не значит!
Тот, кто не смотрит телевизор, тот слушает радио…
Кто лишен телевизора и радиоприемника, тот читает газеты…
Кто не получает газет и у кого нет ни телевизора, ни радио, тот пользуется слухами. Которые распространяют люди, у которых есть телевизор, радиоприемник и газеты…
Так что не узнать того, что показывали вчера вечером по «ящику», что знают все, — нельзя!
Чеченские базары гудели новостью — про заложников.
Новость обрастала фантастическими подробностями про захват, кажется, целого города, про горы убитых русских, про их президента, который чуть ли не лично сам запросил пощады и уже пообещал дать Чечне свободу и по миллиону за каждого убитого русскими чеченца…
После поражений последней войны чеченцам нужны были победы. Любые — пусть даже такие! Маленькая, прижатая Россией к Кавказскому хребту, но гордая и непобежденная Ичкерия нанесла своему великому врагу удар в самое сердце!..
И все, и даже те, кто служил федералам, кто был лоялен по отношению к властям, — радовались. Как радуются зрители, когда заведомо сильного противника вдруг, вопреки всему, вопреки ожиданиям и здравому смыслу, бьет более слабый. Пусть даже он бьет ниже пояса…
Чеченцы — радовались.
Федералы — готовились…
Они тоже знали о том, что случилось. Они на собственной шкуре это почувствовали, потому что их тут же перевели на усиленный режим несения службы. Войска готовили к полномасштабной на чеченском фронте атаке.
«Вот оно!» — сразу все понял Виктор Павлович. Вот о чем болтали на базарах и предупреждали его сексоты. Значит, не врали сексоты и не ошибался базар!.. Не зря он интриговал и протаскивал через блокпосты паленую водку, добывая информацию…
Не зря!
Но все же… зря!.. Потому что его предупреждениям не вняли и захват все-таки состоялся…
Аслан Салаев тоже радовался — как и все остальные. Радовался победе чеченского оружия. Что произошло, он понял еще раньше, чем узнал об этом, — понял по радостно-возбужденным лицам своих «братьев»! И лишь потом узнал подробности.
Значит, они дошли?..
Но как же так?.. Он же предупреждал, он же дал полную информацию о рейде, описав всех включенных в группу боевиков, обозначив их примерный маршрут! Почему их не взяли на границе с Чечней, почему пропустили дальше, в Россию, где они взяли заложников?
Или Центр не получил его шифровку? Или слишком поздно получил? Или не прореагировал?..
Нет, шифровка пришла вовремя и Центр прореагировал так, как должен был. Курирующий Тромбона Анатолий Михайлович вывел ценного агента из-под удара, перепроверил сообщение по другим источникам и передал информацию о готовящемся теракте по инстанции.
Так почему ничего не было сделано?.. Опять прошляпили?! Опять правая рука не смогла договориться с левой, а пальцы друг с другом?! За каким же тогда, спрашивается, ляхом рисковал своей жизнью Тромбон, если там, наверху, не умеют распорядиться добытой с таким трудом информацией?
Что за ерунда?!
У государства, которому служил Анатолий Михайлович, были крепкие мускулы и крепкие кулаки, которые перемолотили хребет фашизму. Были ФСБ, ГРУ, МВД, внутренние войска, разведка, налоговая полиция, армия… Были сексоты и Тромбоны. И чего только не было… Но, тем не менее, его государство
