все — и всегда.
— Почему Эразму так хочется впустить в мир демонов? — покачал головой Гарвис — Снова и снова он пытается прорвать наши барьеры и дотянуться до запретного!
— Я думаю, потому, — ответил магистр, — что им манипулирует некое ещё более опасное существо.
— Не забывайте о захоронениях, — вмешалась Гертта. — Потаённая магия проклятой земли могущественна, однако малейшая ошибка в заклинании не только отменяет задуманный результат, но может и навредить магу. Наш беглый недоучка знает, что среди его рабов есть ещё одно дитя, благословенное талантом. Он пока не схватил её — что ж, видимо, решил приберечь для других целей. И помните, — Гертта обвела собравшихся тяжёлым взглядом, — недавно убили гобба Карша, его изувеченное тело нашли у самого леса. Силу, способную уничтожить демона, опасно игнорировать! Так подумал и Эразм, которому очень не понравилось это убийство. Он прочесал всю долину в поисках затаившихся врагов, но не нашёл ничего, кроме горстки собственных рабов. Заходить в лес он не рискнул — мы знаем почему.
Фанкер откинулся в кресле и хмыкнул:
— Повелитель Тьмы испугался тени.
— Пусть он только сунется в её лес, тогда узнает, какая она тень! — не выдержал Гарвис.
Пока все спорили, Гиффорд молчал и, казалось, не слушал. Откуда-то из складок мантии он извлёк древний пергаментный свиток, который осторожно развернул перед собой.
— Двое из вас говорили о снах, — произнёс архивариус, словно думая вслух, но эти слова подтверждали, что он прислушивался к тому, что здесь происходило. — Скоро будет ещё один сон. Мы много лет пытались дотянуться до Фогара и кое-чего достигли. По крайней мере, он внутренне содрогается при мысли о том, во что может превратиться. К тому же Эразм оказался жаден до знаний и делится ими неохотно. Теперь мы пробудим в его воспитаннике новый талант. Зачем, спросите вы?
Гиффорд достал перо, взмахнул им, как жезлом, подобным Эразмову, и сам себе ответил:
— Затем, что наш бывший брат, хотя и выказал немалое терпение, не успокоится, пока не добьётся цели. Он считает, что тёмные силы будут щедры к своим слугам, хотя считает себя не слугой, а скорее партнёром, если не повелителем того существа, которое собирается призвать. Мы раздуем искру, что разожжёт в нём былую страсть.
Йост наклонил голову, вглядываясь в свиток на столе.
— Рукопись Ястора! — не удержался он от восторженного восклицания. Все вокруг повскакивали с кресел, чтобы лучше разглядеть легендарный свиток.
— Наши бесконечные поиски принесли наконец плоды, — сказал архивариус, бережно разгладив пером край свитка. — Плоды эти, если мы все сделаем правильно, обогатят Фогара новым даром и вынудят Эразма действовать. Сегодня мы объединим наши усилия. Сообща нам удастся пробиться через мертвящую паутину, которой Эразм оплёл Стирмир.
Фогар отставил в сторону кубок, принесённый рабом, но не отвёл взгляд от мутной жидкости, улыбаясь про себя, чтобы никакой случайный наблюдатель ни о чём не догадался. Десять дней назад Эразм приказал подавать Фогару этот напиток. Юноша нахмурился. Почему ему с самого начала казалось — и до сих пор кажется, — что это не к Добру?
Юноше вспомнилась нависшая над кроватью серебристая тень, которую он мог «видеть» с закрытыми глазами. Вскоре после того его ноздри уловили странный запах, как будто под нос ему подсунули что-то сгнившее.
Тем же вечером вместе с ужином подали кубок. Фогар поднёс его к губам. Поначалу напиток пах пряностями, но, не успев сделать глоток, юноша едва не задохнулся от гнилостной вони.
Он принял предупреждение, сам толком не зная почему. Серебристая тень лучилась покоем и даже заботой о нём, Фогаре, сыне демона.
Для чего предназначался этот мутный напиток, ученик мага не догадывался. На следующее утро, когда ему приказали помочь в простом заклинании, Фогар изобразил страх и тупоумие. Маг, явно не ожидавший такой реакции, потерял терпение и отправил юношу помогать гоббам.
Твари присматривали за раскопками, которые начались два дня назад. Бывшие фермеры копали яму на холме. Повелитель не объяснил, зачем ему это понадобилось, но у гоббов всегда были наготове плети, поэтому измождённые жители долины не отлынивали от работы. В ту ночь Эразм больше не вызывал юношу для наставлений.
Трижды появлялся перед Фогаром кубок с дурно пахнущим напитком, и все три раза мерзкое содержимое отправлялось в уборную.
Фогар лёг спать, голова его была полна вопросов. Но он не знал никого, кто ответил бы ему на них правдиво. Очень давно — много лет — повелитель не увлекался ничем так серьёзно, как сейчас раскопками. Он походил на человека, ищущего легендарный клад и убеждённого, что находка близка.
Когда рабочие сняли первый слой почвы, то обнаружили множество камней, отчасти соединённых глиной. Гоббы приказали доставать их и складывать рядом. На взгляд Фогара, камни ничем не отличались от прочих булыжников, разве что были плоскими, как тарелки, и одного размера.
На третий день Эразм даже выехал посмотреть на раскопки, покружил вокруг кучи камней, однако не спешился, чтобы посмотреть на них. Как заметил юноша, гоббы тоже не касались быстро растущей кучи и даже не подходили к ней близко.
Фогар улыбнулся. Пусть у Эразма свои секреты, в некоторые ученик уже сумел проникнуть. Юноша знал, что свои открытия лучше хранить в тайне от мага. И всё-таки каждый раз, раскрывая очередную загадку, он чувствовал невольную гордость. Эти камни имеют для Эразма какое-то значение, значит, надо держать глаза открытыми.
Фогар потянулся. Он очень устал в этот день, таская камни из земляных ямок в кучу, и быстро уснул.
Ночь была лунная. Тихо, как луч Белой госпожи, Фалиса скользнула на поляну и подошла к Камню. Ей хотелось знать, увидит ли она что-нибудь сегодня; Ветер об этом всегда молчал. Она положила руки на тёплый Камень, заглянула в чёрную дыру и обрадовалась — да, искры ринулись к краю отверстия. Сегодня ей покажут что-то новое, только пусть это будет не очередной ужас! Девушка хорошо знала, как выглядит повелитель башни, — не только лицом, но и духом, ведь Ветер доносил до неё не только образы, но и мысли.
Больше всего Фалису интересовал юноша. Однажды ей велели предупредить о дурном напитке, который приготовил для него маг; в тот раз юноша смог её увидеть, пусть и нечётко. Позже, по подсказке Ветра, она дважды указывала на определённые книги и вкладывала ему в голову желание их прочитать.
Сегодня? Сегодня всё было иначе! Фалиса попыталась отойти от Камня, однако тот не отпускал. Перед ней предстала комната юноши, и девушка тут же поняла, что за ним наблюдает не она одна. Человек? Тёмная тень, посланная над ним надзирать? Нет, этот кто-то, как и она, явился издалека. Он приближался медленно, совсем не как порыв Ветра, и ему явно что-то мешало. Но — Фалиса не сдержала удивлённый вздох — незнакомая сила источала такую ауру добра, Света, помощи, что ей показалось, будто это Ветер в новом обличье.
Не задумываясь, она собрала всю силу Ветра, кружившегося вокруг, и потянулась туда через окошко в Камне.
При контакте она испытала странный шок, как будто столкнулись две силы, различные, но растущие из одного корня. Затем над спящим юношей появилось небольшое свечение. Его руки, до того вытянутые вдоль тела, поднялись, хотя Фалиса не сомневалась, что он всё ещё спит.
Руки спящего сложились в горсть, и ниоткуда, из воздуха, в них, как вода, полился сине-зелёный свет. Жидкое свечение окутало ладони и запястья, затем сияние впиталось в кожу и угасло. В то же мгновение исчезла и связь с той, другой силой. Ветер свистел, и от него Фалиса узнала, что в руки того, кто так похож на неё, вложили дар — или оружие.
Эразм не сводил глаз с мути, клубившейся в хрустальном шаре, но думал совсем о другом. С первого дня своего появления в Стирмире он окружал себя щитами защитной магии. Некоторым заклинаниям не следовало доверять полностью, ведь их он узнал в Цитадели знаний и они были слишком хорошо знакомы тамошним учёным. Впрочем, благодаря магии жителей долины Эразм привык чувствовать себя сильнее большинства валарианских магов.
