– Идём, Сабина, – позвала Халли. – Про тебя не забыли.
Сабина торопливо скользнула мимо Халли, направляясь на кухню, и мисс Эшмид снова рассмеялась.
– Уж про неё-то не скажешь, что она равнодушна к прелестям стола.
Зимний вечер наступил рано. Когда они возвращались домой, тётя Маргарет неожиданно сказала:
– В этом доме меня как будто окунули в сказку. Это было колдовство, Лорри. Время там словно остановилось. Её голос угас, она задумалась. – Они не могут снести его! – выразила Лорри свой испуг, который время от времени возвращался к ней.
– Это мы думаем так, Лорри. Но во имя прогресса сегодня совершаются и большие грехи. Я только думаю, кто же будет радоваться, когда последний клочок травы скроется под асфальтом, когда последнее дерево упадёт под бульдозером, или когда последнего дикого зверя пристрелят, отравят или поймают. Лорри, – тётя Маргарет снова заколебалась, – …не тешь себя насчёт спасения Дома– Восьмистенка.
– Но… куда же денутся мисс Эшмид, Халли, Сабина? Тётя покачала головой и ничего не ответила. Тогда Лорри сердито повторила: – Я в это не верю! И не собираюсь думать, что это случится!
– Пожалуйста, Лорри! – тётя Маргарет с тревогой посмотрела на девочку. – Ты должна уметь надеяться, но ты должна и быть готовой к разочарованию. Запомни всё, что ты видела в Восьмистенке, выучись всему, чему сможешь, – а там есть чему научиться тому, кто видит. Но Дом принадлежит прошедшим дням, тем дням, когда время шло медленнее. Да, мы думаем, что как-то можем управлять временем, но когда ты хочешь взяться за что-то новое, ты теряешь что-то старое. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Да, наверное. Но всё равно – какая польза в том, чтобы проложить это шоссе именно здесь?
– Может быть, только мы так думаем, Лорри. Но вряд ли многие согласятся с нами. Потом, это ещё не решено окончательно. Ещё будет собрание, и может быть, этот план строительства не пройдёт. А пока – мисс Эшмид пригласила нас к себе на Рождество.
– Честно? – Лорри изо всех сил вцепилась в руку тёти Маргарет. – И мыпойдём?
– Конечно. Она любезно разрешила мне взять с собой фотоаппарат и сфотографировать эти чудесные вышивки. Их нельзя даже скопировать, такой работы сегодня никто не сможет повторить. Конечно, кое- какие узоры можно будет упростить. Но всё равно, – тут тётя вздохнула, – для того, кто видел оригиналы, копии будут лишь жалким подобием.
Дни, оставшиеся до Рождества, тянулись бесконечно долго. Но к счастью, у Лорри было столько дел! Она должна была петь в хоре на рождественский вечер, и распевала дома 'Веткой падуба украсим' до тех пор, пока тётя Маргарет не цыкнула на неё. Тётя заметила, что ничего не имеет против рождественских песен, но в это время года они прямо лезут отовсюду в уши и мешают думать.
А потом тётя принесла билеты на специальный сеанс мультиков Уолта Диснея. И Лорри пригласила Кэти и Роба Локнеров, и Лизабет Росс, которая стояла рядом с ней на репетициях хора. Они пообедали в 'Бамберс', потом ещё перекусили в 'Уокерс', а потом, уже под вечер, успели заскочить в магазин игрушек Фримена.
– Ну, Лорри, мисс Джерсон, это было шикарно! – восхищался Роб, пока они поднимались по лестнице.
– Мне так понравилось, когда фея превратила их всех в зверей, – поддакнула Кэти. – Спасибо, мисс Джерсон.
Лорри согласилась – всё действительно получилось просто отлично. Но когда она зашла в коридор и села на скамеечку, чтобы снять сапоги, её лицо стало грустным.
– Объелась мороженым, пересмотрела кино, или просто устала? – съехидничала тётя. – Хотя должна заметить, что проталкиваться через эту толпу – действительно утомляет.
Лорри подняла голову.
– Послушай, – начала она обвиняющим тоном. – Почему, ну почему Кэти не хотела сидеть рядом с Лизабет? Она толкнула меня вперёд, когда я хотела её пропустить. И Лизабет заметила это. И она потом почти не разговаривала. Это же нечестно! Лизабет славная, она умница и красивая. А Кэти – просто вредина.
– Не думаю, что Кэти – такая уж вредина, – возразила тётя Маргарет. – Кэти просто смотрит на всё немного по-другому, Лорри. С давних времён между людьми существует разделение. Сейчас всё больше людей понимает, что это неправильно. Но всё равно, когда люди разделены и не пытаются сблизиться, между ними вырастает стена. И тогда они начинают верить всевозможным бредням о соседе по ту сторону стены. И чем меньше они знают о незнакомце, тем охотнее верят, что он плохой.
Не думаю, чтобы Кэти хоть раз в жизни провела день с Лизабет. Или с любой другой девочкой другой расы или цвета. Поэтому она чувствует себя неловко и не знает, что же ей делать. А Лизабет тоже попятилась и не пыталась подружиться с Кэти, когда та в первый раз оттолкнула её. У них обоих была возможность разрушить эту стену, но ни та, ни другая даже не попробовали.
– Но вы же пробовали, правда, тётя Маргарет? – Лорри отставила сапоги в сторону. – Вот почему вы повели их на фильм про то, как звери в беде помогали друг другу.
– Да. И думаю, в следующий раз Кэти поймёт, что Лизабет такая же, как она. Им обоим нравятся старый лис и совята. Когда они не думали друг о друге, они ведь болтали об мультике, помнишь?
– Значит, ты думаешь, что Лизабет… не будет на меня сердиться?
– Ни капельки. Ох. Я старая больная тётка, Лорри. Как насчёт того, чтобы приготовить ужин самой, как и положено хорошей, доброй и послушной племяннице?
– Один ужин, заказ принят! – Лорри вскочила и побежала на кухню.
Заглянув в холодильник за творческим вдохновением, она вдруг вспомнила Финеаса и Фебу. У них тоже не было друзей. Мисс Эшмид сказала, что они остались в Доме-Восьмистенке. Странно. Лорри замерла на полпути меду столом и плитой. Она ни разу не рассказывала тёте о кукольном домике. А ведь именно он там самое большое сокровище, а не все эти вышивки.
Нет. Кукольный домик был чем-то ещё. Когда, интересно, он был сделан? Внутри домика не было его
