– Милорд, иногда гнилое яблоко ускользает даже от моего наблюдательного глаза. Я стараюсь быть бдительной, но рекомендации от мелких помещиков всегда подозрительны – Эти люди не столь разборчивы, как Мы, обладатели более высоких стандартов.
Каллиопа встревожилась. Безусловно, она сделала стратегическую ошибку и скомпрометировала себя как компаньонку леди Симпсон. Господи, до чего она ненавидит это общество! В их играх она никогда не победит.
Леди Киллрой прервала паузу, не желая терять шанс удержать Энджелфорда при себе.
– Да, найти помощницу всегда нелегко. Но есть более интересная тема: мисс Джонс комментировала новый итальянский мрамор дворца. Они с мисс Фредерикс недавно были у Сент-Джеймсов.
Сара подхватила подсказку:
– О да! Мрамор имеет очаровательный сероватый оттенок. И еще они нашли очаровательные растения. Они так очаровательно смотрятся в...
Каллиопа отключилась от очаровательного голоска Сары, которая могла часами поддерживать беспредметный разговор. Она увидела, что Энджелфорд заскучал, и порадовалась, что две болтушки на весь вечер зажмут его в углу.
Леди Симпсон и леди Киллрой отошли в сторону, явно что-то замышляя. Они сдвинули головы, и леди Симпсон, как всегда безразличная к тому, что ее слышит Каллиопа, сказала:
– В этом сезоне Энджелфорд часто выезжает в свет. Последнюю неделю его что-то не видно, и я, было решила, что он опять исчез, но его сегодняшнее появление – многообещающий знак.
– Вы полагаете, он на рынке? Все возможно, хотя мамаши еще не унюхали его. Если бы у меня была дочь на выданье, я бы приготовилась к битве.
– Он один из самых созревших фруктов в Англии, но Киллрой считает, что этот человек никогда не женится, – сказала леди Киллрой.
Леди Симпсон со щелчком раскрыла веер.
– Все этим кончают.
– Да, но Энджелфорд – другое дело. Он не гоняется за дамами из общества, хотя я знаю многих, которые были бы рады подцепить его.
– Он большой любитель девушек.
– Да ведь какой мужчина их не любит!
– И все же некоторые больше прочих.
– Вы не думаете, что он кончит тем же, чем кончил виконт Солсбери?
– Полагаете, любовница вскружит ему голову? Я склонна думать, что Энджелфорд скорее похож на герцога Кента: все бросит, если его призовет долг.
Виконт Солсбери. По спине Каллиопы пробежала дрожь. Старые сплетницы никогда не уставали говорить о мужчинах, которые отказывались жениться на подобающих леди, а были рабски преданы любовнице. По их высочайшему мнению, это являлось преступлением против общества.
Каллиопа подавила бурю чувств, вызванную их словами, и снова оглядела собрание. Все то же, что и каждый вечер: дебютантки в белых платьях с миной невинности; скудно одетые вдовы и замужние женщины в платьях всех цветов радуги бесстыдно флиртуют с первым встречным; гоголем расхаживают денди, разодетые еще ярче; вездесущие повесы волочатся за каждой юбкой. Все они сливаются в танцевальном зале, и их хореографические упражнения нескончаемо повторяются в такт оркестру и общественному ритму.
В этой сцене для Каллиопы не было ничего нового, и в неприятности ее теперешнего положения она могла винить только собственную глупость. Прошло два года, как, став карикатуристкой, она рисует сатиру на дворянство. Два года она изобретает хитроумные способы попасть в святая святых общества, где можно увидеть внутреннюю жизнь лондонской элиты и ее потаенные секреты.
Рисовать карикатуры она начала в шутку, но со временем это превратилось в страсть – отвечать дворянству ударом на удар.
Под боком у Каллиопы возник розовощекий мистер Терренс Смит с двумя бокалами лимонада. Он пыхтел от усердия.
– Я спешил как мог.
Две матроны продолжали судачить, но леди Симпсон успела бросить острый взгляд на Терренса.
– Что случилось, мистер Смит? – спросила Каллиопа и бросила раздраженный взгляд на ничем не примечательное лицо кавалера, который тут же сунул ей в руку стакан.
– Я подумал, что у вас что-то неладно, мисс Стаффорд. У вас был такой вид, как будто вы потеряли рассудок.
Она улыбнулась. Он употребил ее псевдоним. Никто в зале не знал ее настоящего имени.
– Все отлично, но я благодарна вам за участие.
Терренс кивнул и насупился, взглянув на маркиза.
Укор со стороны обычно робкого маленького человечка вызвал у Каллиопы улыбку. Он такой душка!
Его внимание привлекло дребезжащее хихиканье Люсинды Фредерикс. Он испытывал к ней нежные чувства, но тщеславная дебютантка дозволяла ему всего один танец за вечер, и то только потому, что ее заставлял опекун. Такая влюбленность была выше понимания Каллиопы, но она поддерживала друга, то есть отказывала себе в удовольствии вывести Люсинду в своих обличительных рисунках.
Терренс был здесь ее единственным другом, и, по мнению общества, у них имелось много общего. Все в
