цвета были ее ногти, когда опергруппа приехала на место преступления, он не запомнил. Но кажется - именно такого, черного.
Да нет - бред, конечно. Никто не станет специально красить ногти черным лаком в знак траура. Просто это сейчас моджно, а такой жгучей брюнетке, как Ирина Лесникова, еще и очень идет.
Ирина забралась с ногами на диван и стала молча ждать вопросов. Сажин машинально отметил, что ногти на ногах у нее тоже покрашены черным лаком.
- Это вы? - спросил Сажин, показывая на большую черно-белую фотографию на стене.
На снимке черноволосая юная фигуристка в коротком белом платье, запрокинув голову вверх, исполняла пируэт Бильман.
- Да, - ответила вдова приятным голосом, низким и хрипловатым. Такой голос наверняка должен сводить с ума мужчин. - Я сильно изменилась с тех пор. Странно, что вы меня узнали.
Фигуристке на фотографии было лет шестнадцать, вдове бизнесмена Лесникова по паспорту - двадцать четыре, и за эти годы она действительно изменилась - но не настолько, чтобы ее нельзя было узнать.
- Обычная история, - сказала она, не дожидаясь реакции опера на предыдущую фразу. - Девочка- спортсменка и влюбленный спонсор.
- А вы тоже были в него влюблены?
Только что она была совершенно спокойна, и вдруг слезы покатились из глаз, так что Сажин даже забеспокоился - как бы не повторилась вчерашняя истерика.
Но Ирина взяла себя в руки, выпила воды и ответила на вопрос Сажина:
- Нет, я не была влюблена.
Сажин удивился, но Ирина еще не закончила свою мысль.
- Вам будут говорить, что я вышла замуж за его кошелек. Наверное, так и есть. Но когда шесть лет живешь с одним человеком... Может, это и есть любовь. Не знаю... Не могу объяснить.
Глаза Ирины снова увлажнилась, и она вытерла их тыльной стороной ладони.
- Извините за вчерашнее, - произнесла она, немного помолчав. - Кровь, понимаете?.. Столько крови... И Юра... Мертвый. Я ужин приготовила, ждала его. Он говорил, что задержится. А потом из машины позвонил, что едет. И вдруг мертвый.
Она снова не удержала слез, и Сажину пришлось ждать, пока она успокоится.
- Вы слышали выстрелы? - спросил он затем.
- Нет. Я слышала, как завыла сигнализация во дворе. Такой звук здесь только у нашей машины. Я выглянула в окно и увидела, что это и правда наша машина. А в подъезде уже был шум, и Юра не вышел отключить сигнализацию...
- Когда вы спустились, на лестнице уже были люди?
- Да... Да, конечно. Соседи были. Наркоман этот. И Николай Иваныч. Он все кричал: 'Это ты его? Это ты его?'
Николай Иваныч, отставной сотрудник органов, начинавший службу в конвое, а завершивший на посту начальника медвытрезвителя, первым выскочил на лестницу и увидел наркомана над трупом. Этот Николай Иваныч был единственным, кто ясно слышал выстрелы и утверждал, что стреляли без глушителя. И еще он говорил, что выстрелы раздались буквально в ту же секунду, когда завыла сигнализация.
Это давало стопроцентное алиби Барчуку, но с другой стороны, совпадение казалось каким-то слишком удачным. Как будто Барчук специально стукнул по капоту лесниковской машины как раз в тот момент, когда бизнесмен поднялся на площадку между вторым и третьим этажом.
Однако если Барчук - сообщник убийцы, то все выглядит глупо. Зачем будить сигнализацией весь дом, привлекать внимание соседей или хотя бы той же жены? Только чтобы заглушить выстрелы? Нет, не катит. Убийце надо сматываться быстро и по возможности незаметно, а тут у самого подъезда машина воет, фары мигают и любопытные граждане выглядывают из окон: кто это там угоняет тачку господина Лесникова?
Но может быть, это какой-то особенный отвлекающий маневр. Ведь в конечном итоге получилось так, что убегающего убийцу никто толком не видел. Только поющей молодежи показалось, что сразу, как лампочка разбилась, у подъезда мелькнула какая-то тень. Мелькнула и скрылась за углом. Подъезд угловой, рядом деревья и кусты, три шага в сторону - и ищи ветра в поле.
Сажин размышлял, а Ирина Лесникова молча ждала вопросов и, наконец, дождалась:
- У вас есть какие-нибудь подозрения?
- Господи, какие подозрения? - тихо переспросила Ирина, уставив на Сажина свои тоскливые черные глаза. - Вы ведь уже арестовали убийцу.
- Говорили, что еще до приезда милиции она пыталась выцарапать Барчуку глаза.
- Все не так просто, - заметил Сажин. - Оружия не нашли.
- А может, он его домой отнес? Он ведь тоже тут живет.
- Ды нет, не отнес. Обыск в его квартире провели немедленно. Да он бы и не успел. Так что тут два варианта. Либо у Барчука был сообщник, который унес оружие, либо пистолет забрал кто-то из соседей. А третий вариант - Барчук вообще ни при чем, и вашего мужа убил кто-то другой.
- Кто?
- Ну, например, киллер. Наемный убийца. Вы исключаете такую возможность?
- Да. Нет. Не знаю. Юра не обсуждал со мной свои дела. Вообще-то, он никогда ничего такого не боялся. Не знаю.
- Значит, подозрений у вас нет?
- Нет. конечно, вы правы. Все может быть. Бизнес, большие деньги. Но он никогда не боялся. Если бы что-то такое было, он мог бы нанять охрану.
- Значит, он никогда не говорил об этом? Об охране, об угрозах в его адрес?
- Нет, я же говорю - нет.
Она сказала это совершенно спокойно - совсем не так, как генеральный директор ООО 'Глобус', которому пришлось беседовать со старшим оперуполномоченным Ростовцевым.
Видя, как нервничает Заборин, Ростовцев все сильнее подозревал, что дело тут нечисто. Конечно, у руководителя фирмы может быть тысяча причин опасаться интереса милиции к делам предприятия - но если заместитель этого руководителя убит тремя выстрелами из пистолета, то эти опасения выглядят более чем подозрительно.
***
- Поймите одну простую вещь, - Заборин почти кричал и все его поведение говорило о ярко выраженном холерическом темпераменте. - Даже если бы у фирмы возникли проблемы, которые кому-то пришло в голову решать стрельбой, то первой мишенью стал бы я. Я! Кому и зачем понадобилось убивать моего заместителя, который не играл в фирме ключевой роли?
- А он действительно не играл ключевой роли?
- Нет. Если вы имеете в виду ситуацию, когда у начальника-бездельника есть заместитель, который выполняет за него всю работу, то это не тот случай. Мы без труда найдем человека на место Юрия Павловича, и фирма от его смерти нисколько не пострадает.
- Ну хорошо. Я готов с этим согласиться. Но что, если вас хотят запугать? Кто-то организовал убийство не самого нужного сотрудника, чтобы дать вам понять, что этот кто-то настроен очень серьезно.
- Тогда, как минимум, я бы об этом знал.
- А вы об этом не знаете?
- Нет! Заявляю совершенно официально: ни нашей фирме, ни мне лично никто никогда не угрожал, никто ничего не требовал, и никому не могло прийти в голову чтобы доказать мне или еще кому-то серьезность своих намерений.
- Ну, мало ли, что кому может прийти в голову...
- За сумасшедших ручаться не могу, но своих партнеров и конкурентов я знаю хорошо. Они привыкли решать проблемы цивилизованным путем.
- Хорошо, предположим. Но Юрий Павлович и сам мог попасть в неприятную историю. Взять деньги и не отдать. Обидеть криминального авторитета. Проиграться в карты. Да мало ли что.
- Насколько мне известно, Юрий Павлович не играл в азартные игры. А по поводу всего остального вы должны задавать вопросы не мне.
