— Так ведь слуги Дядюшки Сэма тоже под ним ходят, ваше величество…
Закончить импровизированный спектакль Нептуну и Золотарёву не удалось. На палубе появился вице- адмирал Долгопрудный. В своём парадном мундире, резким контрастом выделяющемся на фоне тельняшек и зелёных тряпок, в кои были наряжены «тритоны», он выглядел белой вороной — очень внушительной белой вороной, надо сказать! Подойдя к Нептуну, Георгий Семёнович окинул его юмористическим взглядом. «Тритоны» притихли, но морской царь ничуть не испугался.
— А это ещё что за франт? — осведомился он. — Вырядился, как на параде. Слушай, франт, я тебя знаю?
Долгопрудный широко улыбнулся и вдруг легко, словно не убелённый сединами адмирал, а юноша с первого курса мореходки, встал на одно колено. Снял фуражку и сказал:
— Здравия желаю, царь-батюшка. Прости нас, окаянных, что нарушили твой покой. Не гневись и не шторми.
Нептун удовлетворённо кивнул:
— Вот как говорить с морским царём надо! — сказал он, обращаясь к сидящей в брезентовой ванне компании. — Учитесь, молодёжь!
— Корабль наш называется «Варяг», — докладывал Георгий Семёнович. — Идём под флагом старинным «андреевским», курсом в Антарктиду. На борту много пушек имеем, чтобы врага устрашить и честь флота своего отстоять.
— Шиза какая-то, — пробормотал Кадман. — Они хоть сами слышат, чего несут? Стилизовать под старину, господа, тоже надо уметь!
— Тише ты, — шикнули на него.
— Я — капитан «Варяга», — говорил Долгопрудный, — и под моим началом находится полторы тысячи разбойников. Пропусти нас с миром, царь-батюшка, дай попутного ветра и низкой волны…
— Дары будут? — деловито поинтересовался Нептун.
— Конечно же, царь-батюшка. И вино, и сдоба для тебя приготовлены. А это лично от меня.
К огромному удивлению присутствующих, Долгопрудный снял с запястья часы и протянул их Нептуну. Морской царь, по всему, растерялся пуще других, и тогда вице-адмирал, привстав, наклонился к нему и шепнул:
— Бери, Василий, не смущайся. Не забудь только потом в кильватер бросить.
— Достойный подарок, — заявил Василий Рушников (а это был именно он — скорый на всякие выдумки командир ЗРК «Кинжал»), взял часы и надел их на руку. — Принимается!
Окружающие зааплодировали.
— Продолжайте, ребятушки, — сказал Долгопрудный, надел фуражку и с достоинством удалился.
…В тот же день состоялись выборы Президента. В кают-компании соорудили избирательный пункт с урной и кабинками, и к обеду все члены команды по очереди побывали там, поставив галочки на бюллетенях. Исключения не делалось ни для кого, даже для тех, кто считал себя гражданином Украины — Долгопрудный по-прежнему проводил политику многонационального единства, словно «Варяг» действительно был частью территории исчезнувшего государства под названием СССР.
На вечернем банкете, посвящённом экватору и Празднику Нептуна, старший помощник Ткач озвучил результаты выборов. Как и ожидалось, подавляющее большинство проголосовало за премьер-министра Путина. Три десятка голосов досталось лидеру коммунистов Зюганову. Примерно такое же количество получил популярный в «глубинке» губернатор Кемеровской области Тулеев. Два голоса были отданы режиссёру Говорухину, и один — демократу Явлинскому.
— Теперь начнётся, — зловеще пообещал писатель Кадман. — Будет вам небо в клеточку!
— Кончай злопыхать, — посоветовал командир спецназовцев Роман Прохоров, наливая литератору первую за сегодня стопку горилки. — Давай лучше выпьем. За экватор. И за будущее!..
Первый айсберг члены команды «Варяга» увидели на сороковой параллели. Многие высыпали на палубу — посмотреть на это чудо природы. Крейсер шёл на скорости в двадцать узлов, оставляя айсберг по правому борту, и все любопытствующие имели возможность рассмотреть подробности в бинокли.
Айсберги южного полушария отличаются от айсбергов северного. Если от арктической полярной шапки отламываются довольно бесформенные глыбы, напоминающие куски льда в бокале с коктейлем, только сильно увеличенные в размерах, то айсберги Антарктики — это целые плавучие острова со своей экосистемой, способные бороздить океан годами, пока течение не вынесет их к экватору. За характерную форму антарктические айсберги называются столообразными, и именно такой повстречался «Варягу».
— Настоящий кусочек Антарктиды, — мечтательно сказал писатель Кадман, отнимая от глаз бинокль. — Всё-таки удивительное дело: мы стремимся в космос, всё выше, и выше, и выше, а тут рядом, на нашей собственной планете, целая terra incognita!
— Ну, не такая уж incognita, — заметил Роман Прохоров, стоявший рядом. — Кто там только со времён Беллинсгаузена с Лазаревым не высаживался[90]. Станций опять же навалом.
— Но кто читает отчёты этих экспедиций и станций? — резонно возразил Антон. — Кому это нужно? А ведь Антарктида будет поинтереснее иных планет, даже поинтереснее Марса, вокруг которого сейчас столько разговоров. Ведь Марс, по большому счёту, — просто безжизненная пустыня, а в Антарктиде когда- то существовала жизнь, и, наверняка, её фауна отличалась от фауны других континентов в той же степени, что и фауна Австралии.
— Вся проблема в том, что за два века тема утратила новизну, — предположил Роман. — К Антарктиде привыкли. Сюда уже экскурсантов возят. Вот будут лет через двести на Марс экскурсантов возить, тоже всем неинтересно станет.
— Смотрите, дельфины! — воскликнул Кадман, вытягивая руку.
При этом он стал похож на мальчишку, которого впервые привели в зоопарк.
Действительно, между «Варягом» и айсбергом, высоко выныривая из воды, продвигалась стая голов эдак в сотню. Роман посмотрел в бинокль:
— Нет, не дельфины, — сообщил он через некоторое время — Похоже, это пингвины.
— Вот и ещё одна примета Антарктики, — подытожил Кадман.
Приметы южного континента множились на глазах. Участились встречи с айсбергами, и пилотам прибавилось хлопот: поскольку системой международной спутниковой навигации «Варягу» было пользоваться запрещено, на них возложили обязанности обеспечения штурманской группы крейсера свежими океанографическими данными. Сам командир крейсера, вице-адмирал Долгопрудный, всё чаще появлялся на мостике, чтобы взять управление на себя. И хотя современный тяжёлый крейсер считается непотопляемым кораблём, айсберги об этом не знают, чему подтверждением — судьба «Титаника», которого тоже когда-то называли «непотопляемым».
Время от времени над «Варягом» появлялись буревестники и альбатросы, однако рёв двигателей их отпугивал, и надолго они не задерживались. Ещё любопытствующие могли наблюдать китов и тюленей, мигрирующих с наступлением антарктической осени. Погода, правда, заметно ухудшилась: с юга дул резкий холодный ветер, волнение усилилось настолько, что порой приходилось отменять плановые вылеты.
А однажды Антон Кадман, выйдя на «крышу», стал свидетелем странного явления. Солнце скрывалось за плотными низкими облаками, а всё вокруг было словно подёрнуто белесой дымкой. Линия горизонта была неразличима, и создавалось впечатление, будто бы «Варяг» находится внутри огромной замкнутой сферы. Опустив глаза, Антон к страху своему не увидел поверхности палубы, на которой стоял. Ему сразу вспомнились многочисленные истории о Бермудском треугольнике и пропавших бесследно кораблях.
— Что это? — с ужасом спросил писатель пробегавшего мимо Рушникова.
Василий приостановился.
— Это «белая мгла», — ответил он, улыбаясь. — А значит, мы в Антарктике…
(Авианосец «Джон Ф. Кеннеди», Антарктика, апрель 2000 года)
Сообщение о том, что в трёхстах морских милях северо-восточнее движется параллельным курсом авианесущий крейсер «Варяг», пришло в боевой информационный центр ударной группировки по системе спутниковой связи SAT-COM незадолго до того, как передовые корабли боевого
