Арбалетчик вздрогнул, удивленный, что обратились непосредственно к нему, и, запинаясь, ответил:
– Из М-монфоле, г-господин капитан, к-как и весь наш полк.
– Славный город, – улыбнулся Рустам, а солдаты замолчали, прислушиваясь. – А семья у тебя есть, солдат?
– Да, г-господин капитан. Родители и две с-сестренки.
Рустам по-прежнему с улыбкой покачал головой и неожиданно обратился к пожилому баллистнику:
– А ты откуда, солдат?
Баллистник от неожиданности испуганно отшатнулся, но, тут же придя в себя, с некоторым вызовом в голосе ответил:
– Из Лансье, господин капитан, прибыл вместе с баллистами. – И, предупреждая следующий вопрос, добавил: – Семейный, жинка да трое детишек – два сорванца и дочка. – На последнем слове голос баллистника помимо воли дрогнул.
Рустам внимательно на него посмотрел и, ничего не сказав, сел на крепостной выступ. Сидя спиной к врагу и не обращая никакого внимания на грохот барабанов и лязг железа, он отцепил с пояса флягу, неторопливо снял с нее крышку и глотнул воды. Сгрудившиеся вокруг него арбалетчики и баллистники молча ждали. Рустам осушил фляжку, все так же неспешно закрыл ее и только после этого начал говорить:
– Когда началась эта война, я был простым безнадежным…
– Безнадежным? – удивленно перебил его арбалетчик.
– Да, безнадежным, – невозмутимо подтвердил Рустам и продолжил: – У нас тогда было оружие намного хуже того, что сейчас у вас, нас едва кормили и каждую неделю кто-нибудь умирал – от голода или от побоев. В первый раз с этими, – Рустам, не глядя, ткнул пальцем за спину, – мы столкнулись у одной речушки под красивым названием Мальва. Слышали небось о такой? – спросил он, получив в ответ утвердительное многоголосье: «Кто ж не слышал про Мальву?» – Так вот, их там было не меньше, чем сейчас, пожалуй, даже побольше, но, верите или нет, наших там было еще больше. Нас было больше, но половина из нас даже не стала драться. – Рустам оглядел солдат, страх все еще присутствовал, но его слушали, слушали внимательно. Рустам криво, с едва заметной горечью усмехнулся. – Я тоже не стал драться. Бежал с того поля вместе с двумя своими друзьями. Мы переплыли реку точно так же, как хотите сделать сейчас вы, и убежали в лес. Несколько дней мы шли по лесу, нас никто не преследовал, но мы все равно вели себя осторожно, всего боялись и скрывались в чаще при малейшем шуме. А потом мы вышли к одной небольшой деревне. Мы не знали, что в деревне уже хозяйничают эльфы. К счастью, лес подходил к окраине вплотную, и мы успели спрятаться.
Чтобы не рисковать, решили отсидеться дотемна, а потом скрыться. Затаились в кустах, лежим, ждем. Оказалось, эльфы пришли в деревню сразу перед нами. Прямо на наших глазах они собрали всех жителей и вывели на окраину. С того места, где мы спрятались, все было видно как на ладони. Лучники отделили от жителей две небольшие группы. В одну группу собрали молодых ребят, в другую совсем еще молоденьких девчонок. Потом немного посовещались и от основной группы отделили еще и четверых малышей, трех- четырех лет, не старше. Оставшихся перебили. Всех. Прямо на глазах у остальных… – Рустам замолчал, несмотря на то что прошло время, ему было тяжело об этом вспоминать, но он заставил себя продолжить: – И это еще не все. Молодых ребят заперли в сарае, им предстояло отправиться на гномьи рудники, девчонок избили, чтобы они не кричали, и оставили на улице – смотреть дальше. Затем погнали четверых детей пинками к лесу, по очереди, и стали расстреливать из луков. Упражнение на меткость отрабатывали, стрельбу по бегущим мишеням… живым… испуганным… трехлетним мишеням… – Страх уже приник к земле, придавленный тяжелым молчанием. Но этого было еще мало, и Рустам, стиснув челюсти до скрежета в зубах, усилием воли подавил тугую волну в груди и, выдавливая из себя слово за словом, продолжил: – Ни один из малышей не добежал до леса. И лишь один из них умер сразу, я помню еще, что эльфы посмеивались над незадачливым стрелком. Ведь верхом мастерства считалось пробить длинной, острой… и страшной стрелой малышу ножку и уж потом добить его следующими выстрелами. Выиграл стрелок, который всадил в свою мишень четыре стрелы, а ребенок все еще был жив и с плачем бился в пыли… его добили потом ножом. А девчушек, совсем еще девочек, одуревших от всего увиденного, разобрали по домам и жестоко изнасиловали.
Рустам замолчал, на башне никто не смотрел в сторону врага, глаза всех были устремлены на смуглого узкоглазого капитана. Рустам, не говоря ни слова, встал, прошел между расступившимися бойцами и только у самой лестницы остановился и тихо, едва слышно произнес:
– Посмотрите сначала на восток, там стоит город и живут люди, нуждающиеся в вашей смелости. Потом посмотрите на север, где лежат непогребенные тела стариков, женщин и детей. Затем посмотрите на юг, где простирается беззащитное королевство, в котором живут ваши семьи и близкие, господа коронные. – Голос Рустама внезапно окреп и загремел: – И только теперь смотрите на запад, смотрите на проклятые знамена перворожденных! И радуйтесь тому, что у вас есть шанс – залить эту землю эльфийской кровью, вымостить этот ров гномьими костями! Да вы должны быть просто счастливы, вашу мать! У вас есть возможность вцепиться этим гадам в глотку здесь, на этих высоких стенах, и не пропустить этих тварей к своим близким! – Он бешеным взглядом обвел побледневшие лица и, взяв себя в руки, уже спокойно закончил: – Не бойтесь гномов и эльфов, их кровь льется так же легко, как наша. Держите крепче оружие, бейтесь насмерть. И вот увидите – они станут бояться вас.
Крепкая фигура капитана скрылась в темном проеме, Гастер осуждающе посмотрел на притихших бойцов и ушел вслед за командиром. На башне воцарилась тишина. Молодой арбалетчик посмотрел на эльфийских лучников, потом поднял с пола свой арбалет, сдул с него пыль и, сняв с пояса рычаг, натянул тетиву.
– Говорят, эльфийские лучники отлично стреляют? – бросил он, ни на кого не глядя. – Ну и пусть говорят, – ответил он самому себе, доставая из колчана болт и заряжая арбалет. – Зато я знаю, что с тридцати шагов пробью насквозь любого эльфа, а с высоты башни пробью и с пятидесяти.
Пожилой баллистник тряхнул головой, отгоняя видение эльфийской стрелы в маленькой ножке своей трехлетней дочурки, и решительно заявил:
– Пятьдесят шагов – это пустяк. А вот если пробьешь эльфа с семидесяти, поставлю бочонок пива.
Арбалетчик, прищурившись, приложил арбалет к щеке, словно проверяя, ладно ли будет стрелять, и как-то по-взрослому отрезал:
– Я его и без всякого пива пробью.
Рустам прошелся по вверенному участку стены, проверяя, как обстоят дела на куртинах и других башнях. Хуже всего было на башнях, где по неудачному стечению обстоятельств всех сержантов и капралов вызвали на совет к их командирам. Впрочем, стрелки быстро исправились, сержанты и капралы вернулись на свои места, а капитаны лично прошлись по позициям, вправляя мозги особо впечатлительным бойцам. И Рустам смог сосредоточиться на своем полку, оседлавшем куртины. Здесь дела обстояли получше, ополченцам отступать было некуда, за спиной их город и близкие, но им тоже было страшно. И ничего с этим уже нельзя было поделать, ибо вокруг города собиралась с силами сама смерть. А чтобы смотреть ей в глаза, требуется не только мужество, но и привычка.
Все новые и новые полки разворачивались перед городом, блестя броней и гремя оружием. За шатрами эльфийских баронов проворные слуги поставили два огромных белоснежных шатра для герцога Эландриэля и короля Торбина. При их появлении огромная армия на время замерла, и громогласным эхом пронеслось над городом и окружавшей его землей:
– Арк! Арк! Арк!
– Торбин! Торбин! Торбин!
От этого крика, казалось, содрогнулись сами стены и побледнели защищавшие их люди. А необъятная армия перворожденных возобновила свое неумолимое продвижение, обхватывая город в смертельные объятия. Для короля и герцога воздвигли высокий деревянный помост, с которого было удобно обозревать город и его окрестности.
Взгромоздившись на массивный золотой трон, гномий король Торбин вытер со лба проступивший пот и недовольно покосился на пугающе высокое голубое небо.
– Думаю, уже к вечеру ваши владения пополнятся еще одним городом, любезный герцог, – проворчал он, с явным удовольствием наблюдая за четкими действиями своей железнолобой гвардии.
Царственно опустившийся на соседний золотой трон эльфийский герцог не преминул уточнить:
