праздником или балом сделать прическу графине Лондейлской и ее дочери. Когда началась осада, горожанкам стало не до причудливых причесок, но Пильник на жизнь не жаловался. Из всех парикмахеров города только его одного не забрали в ополчение, сказалось отсутствие руки. Поэтому клиентов у него по- прежнему хватало, даже в эти трудные времена женщины хотели хотя бы иногда выглядеть достойно.
Обслужив очередную клиентку и сделав небольшой перерыв, прежде чем приступить к следующей, Пильник подошел к столику у окна, чтобы налить себе немного разбавленного вина для поднятия творческого настроения. При этом он мельком выглянул в окно своей нарядной парикмахерской и заметно побледнел. В изгороди, обрамлявшей стоявший напротив его окошка дом, была сломана одна штакетина. И все бы ничего, если бы не была сломана именно третья штакетина с краю, и сломана именно посередине. Сломана стремительным и незаметным ударом, нанесенным проковылявшим час назад по улице одноногим толстяком.
Хорошенькая сестра милосердия быстро, но от этого не менее грациозно шла по улице. Немногочисленные прохожие, одетые большей частью в военную форму, оглядывались на ее цветущее молодостью красивое лицо и невольно улыбались. В этой девушке не было развратности продажных девок либо доступности смешливых служанок. Вся ее внешность говорила о скромности и непорочной невинности. Но боже, как она была хороша! И как дивно облегало черно-белое платье с вышитым на груди зеленым листком ее ладную фигурку… Не девушка, а мечта.
Герда спешила в госпиталь привычной дорогой от своей маленькой, но уютной квартирки, расположенной неподалеку. Большинство девушек обедали прямо в госпитале, но Герда всегда обедала дома, тратя на дорогу бесценные минуты отдыха. Кому-то это показалось бы глупым, но у девушки были на то причины. Улица, по которой шла Герда, считалась зажиточной и незадолго до войны была вымощена серым булыжником. Но прямо на пути девушки в мостовой уже не хватало одного камня. Камень вынули совсем недавно, ямка все еще была влажной. Прохожие не обращали на это ровно никакого внимания. Люди, живущие на этой улице, заметив пустую ямку из-под камня, покачивали головой и беззлобно костерили про себя недобросовестных каменщиков. А Герда просто прошла мимо, как будто этот непорядок ее совершенно не касался. Хотя именно ради нее был выбит из мостовой заранее расшатанный булыжник.
Молодого рыцаря, однорукого парикмахера и красивую Герду объединяло одно: все трое получили сегодня весточку от толстяка Трамгеля – в предстоящие сутки не смыкать глаз и быть готовыми действовать по плану «Б», предусматривающему срочную эвакуацию. У Трамгеля помимо рыцаря, парикмахера и Герды были и еще агенты, но для них план «Б» предусмотрен не был. Если в случае успешного штурма разгоряченные перворожденные воины кого-нибудь из них и пристукнут… Что ж, невелика потеря, ведомство барона Винроэля с легкостью обойдется и без них. А вот этих троих Трамгель ценил, поэтому и предпринял меры, чтобы обезопасить себя от неоправданных потерь.
В шатре герцога Аркского было тихо. Помимо самого герцога в нем сейчас находились всего лишь двое его верных приближенных – генерал Риталь и барон Винроэль. Герцог вопреки обычаю был задумчив и даже казался слегка встревоженным.
– Риталь? – тихо произнес он, не отрывая глаз от разложенной перед ним карты южной окраины Лондейла.
Бравый генерал шагнул вперед.
– Лучники готовы, мой герцог. Два полка выступят сразу по сигналу, остальные будут держать плоты наготове. Как только мы получим знак, что ворота в наших руках, мы введем в город войска двумя крупными соединениями. Первое соединение, десять отборных полков, ворвется в город и устремится к графскому дворцу, круша все на своем пути. Второе соединение, состоящее из пяти полков, будет удерживать южные ворота до прихода остальных сил, которые сейчас выполняют отвлекающие маневры со стороны северных ворот.
– В нашем плане очень многое зависит от действий двух первых штурмовых полков, – сказал герцог, поднимая на генерала взгляд.
– Да, мой герцог, – ответил Риталь, твердо встречая герцогский взгляд преданными глазами. – В эти два полка мы собрали самых отъявленных головорезов, лучших из лучших. Такие не побегут и не дрогнут. К тому же по вашему разрешению мы обещали им в случае успеха преимущественное право на добычу. Хотя, на мой взгляд, это и излишне. Наши эльфийские храбрецы и без того готовы умереть за своего прославленного герцога.
Морщинки на лице герцога немного разгладились.
– Я знаю об этом, Риталь. И в свою очередь хочу, чтобы мои храбрые эльфы знали – их герцог всегда достойно вознаграждает за верность и смелость. Что ж, я удовлетворен готовностью своей армии, теперь послушаем, что нам скажет разведка.
– Наш агент завербовал в городе отряд из сорока трех бойцов, ваше высочество, – доложил барон Винроэль. – Все хорошо вооружены и сравнительно сносно обучены. Охрана ворот с внутренней стороны немногочисленна, справиться с ней для наших наемников не составит труда. Главное – вовремя заблокировать входы в круглые башни-барбаканы, это даст нашим агентам время, чтобы открыть ворота и удержать их до прихода лучников.
– Заблокированные барбаканы дадут им время, но не так уж и много, – заметил герцог.
– Да, ваше высочество, – согласился с ним барон. – Поэтому очень важно, чтобы штурмовые лучники выступили точно по сигналу, без единой задержки.
– Если лучники доберутся до ворот раньше, чем те будут открыты, их непременно обнаружат. И люди получат возможность безнаказанно расстреливать со стены и башен эльфов из штурмовых полков. – Риталь нахмурился и неодобрительно покачал головой. – Мы понесем неоправданные потери.
– Да, есть риск понести потери, но отнюдь не неоправданные, – возразил ему барон. – Потому что ворота будут открыты совсем недолго, и, если по какой-либо причине лучники опоздают, провалится вся операция. Предстоящий риск – своего рода страховка. И я считаю, что мы должны на него пойти.
Герцог на мгновение задумался.
– В нашем мире за все приходится платить, – заметил он философски. – Лучники, что могут погибнуть до открытия ворот, – это цена, которую предстоит заплатить, чтобы обеспечить плану штурма дополнительную надежность. И я готов ее заплатить. Штурмовые полки выступят сразу, как только агенты в городе подадут сигнал.
Генерал Риталь молча кивнул, он мог спорить с бароном, но никак не с герцогом. Герцог тем временем встал, давая понять, что совещание закончено, и как бы между делом спросил:
– Действиями наемников в городе будет руководить Пес?
Барон Винроэль застыл от неожиданности и бросил быстрый взгляд на генерала Риталя. Герцог понимающе усмехнулся:
– Можешь быть спокоен, барон. Этому эльфу я доверяю полностью.
По лицу барона можно было легко прочесть, что он-то в свою очередь Риталю не доверится никогда. Но воля герцога Аркского не обсуждается, и он вынужден был ответить:
– Нет, ваше высочество. Этой операцией руководит другой наш агент, Священник.
– Странно, – удивился герцог. – Этот Священник, он что, лучше чем Пес?
– Нет, ваше высочество, – признался барон. – Пес был одним из лучших наших агентов и остается таковым и по сей день.
– Тогда почему же? – потребовал объяснений герцог.
Барон снова покосился на Риталя и неохотно начал раскрывать секреты своего ведомства:
– Ваше высочество, как я вам уже сообщал, в городе работают две независимые друг от друга агентурные сети. Чтобы они не дублировали друг друга, мы немного разграничили их обязанности. Священник создал две боевые группы и расширенную сеть информаторов. Ему приходилось активно заниматься вербовкой, что повышало риск провала, поэтому Священник даже не подозревает о существовании Пса. В то время как к Псу стекается истинно важная информация, и к тому же Пес способен оказывать определенное влияние на происходящие в определенных кругах процессы, но в его распоряжении всего один боевой агент. Захват ворот для его группы – непосильная задача. Вдобавок ко всему у Пса изначально были совершенно другие приоритеты. Его принцип – глубокая игра. Его настоящая цель – двор эдвитанского короля. Лондейл был лишь промежуточным этапом в его операции. Вы можете этого не знать,
