танковыми бригадами, четырьмя истребительно-противотанковыми полками, минометной бригадой Резерва Главного Командования и штурмовым инженерным батальоном, предстояло прорвать оборону противника и выйти на рубеж Хухря, Михайловка, Сидорячье. Левее нас наступал 21-й гвардейский корпус, а правее выдвигалась 80-я гвардейская дивизия.
На этот раз дело организовывалось без спешки. На подготовку нам отвели около двух суток, и мы успели выполнить всю необходимую работу, в том числе перегруппировали войска. Отрадно было наблюдать, как споро и четко работали штабы - сказывался опыт недавнего боя. Правильно говорят, что лучше неделю готовиться и один день успешно наступать, чем один день готовиться и неделю 'предпринимать усилия'.
Афоризм этот, как и всякий другой, не следует, конечно, понимать буквально, но мысль, в нем заложенная, верна, глубока, практически подтверждена всей историей военного искусства.
Бывает, правда, и так, что противник опрокидывает все расчеты. В одном случае сильным сопротивлением, в другом (о чем расскажу ниже) своевременным отходом он сводит на нет тщательную подготовку наступающего. Однако это исключения, подтверждающие общее правило.
Штаб нашего корпуса приступил к разработке плана наступления. Начальники оперативного и разведывательного отделов, артиллерист, инженер и другие старшие офицеры корпуса должны были подготовить - каждый по своей части - решение наступательной задачи.
К вечеру 22 августа начальник штаба полковник Забелин доложил мне, что предварительная работа проведена, офицеры собрались на совещание.
Первое сообщение, как обычно, сделал начальник разведотдела подполковник Соловьев. Он доложил, что перед фронтом корпуса действуют прежние части и дивизии противника. Эта группировка пытается прорваться в направлении Богодухова.
Сообщение о силах и намерениях противника базировалось на данных, добытых армейскими и корпусными разведчиками с начала боев на Ахтырском рубеже.
Несколько суток действовала в тылу противника группа лейтенанта Гуторова (7-я дивизия). Разведчики захватили легковую машину вместе с шофером, связистом и офицером, при котором оказалась сумка с оперативными документами. Офицер этот был командиром роты в танковой дивизии СС 'Великая Германия'. На допросе он рассказал, что в дивизии около 80 танков, что сам он по поручению комбата выехал на рекогносцировку к новому рубежу обороны.
Поисковая группа старшины А. Светозарова из 8-й дивизии взяла фашиста, служившего в 20-м мотополку 10-й моторизованной дивизии. Это соединение в недавних боях под Орлом понесло большие потери, было отведено в ближний тыл, пополнено и переброшено на автомашинах с орловского направления на ахтырское.
В 5-й дивизии первым привел пленного 15-летний сын полка Володя Синев. Участвуя в разведывательном поиске, он подполз к разбитому вражескому танку и обнаружил под ним прятавшегося гитлеровца. Пленный дал важные для нас показания. От него мы узнали о 7-й танковой дивизии, только что прибывшей в этот район.
А в 7-й дивизии первого 'языка' захватила группа под командованием помощника начальника штаба 18-го полка старшего лейтенанта И. И. Шинкарева (ныне полковника, работающего в Министерстве обороны СССР).
Таким образом, активная деятельность разведчиков позволила разведотделу корпуса уточнить силы ахтырской группировки гитлеровцев.
После Соловьева свои соображения изложил начальник оперативного отдела полковник А. И. Безуглый.
Вся проведенная управлением работа была суммирована в заключительном выступлении начальника штаба М. И. Забелина. Он изложил предварительное решение на наступление.
Принципиальных замечаний оно у меня не вызвало и, будучи к полуночи уже оформлено письменно, пошло в дивизии. Штаб между тем продолжал работу, подготавливая завтрашнюю рекогносцировку и боевой приказ.
Днем 23 августа мы с начальником артиллерии корпуса генерал-майором В. П. Хитровским и группой офицеров провели рекогносцировку, в том числе из подбитого вражеского танка, что стоял на переднем крае 8-й дивизии. Потом пошли в траншею. В беседе с солдатами выяснилось, что горячую пищу доставляют им с перебоями. Факт тем более неприятный, что не только в этом полку встретил я халатное отношение к питанию бойцов. Был один командир, который на все претензии отвечал: 'Я тоже живу на сухарях'. Никак не желал понять, что солдат, если он постоянно 'на сухарях', воюет хуже, чем мог бы, - хочет командир этого или не хочет.
Когда возвратились из дивизии в штаб, все части и подразделения уже облетело радостное известие: войска Степного фронта при содействии с флангов войск Воронежского и Юго-Западного фронтов освободили город Харьков.
Эта победа отразилась и в полосе 4-й гвардейской армии. То ли противник испугался окружения, которое назревало после прорыва нашего соседа справа, то ли перебрасывал силы на харьковское направление, но 25 августа он начал поспешный отход.
На рассвете, после короткого артналета, наша армия перешла в наступление. Мы сразу же почувствовали резкое падение боеспособности гитлеровцев. За день гвардейцы продвинулись на 15 километров, освободив десятки сел и хуторов.
Близ Ивановки, в подсолнечнике, разведчики обнаружили тело старшего лейтенанта Петрова. Фашисты учинили над раненым офицером зверскую расправу: на левой стороне груди вырезали звезду, на правой - форму гвардейского значка, размозжили голову.
Такой след обычно оставляли за собой эсэсовцы, в данном случае дивизия 'Великая Германия'. Все на фронте это знали, поэтому садистов в черных мундирах ненавидели люто.
Наступление развивалось успешно. Три фронта стремительно продвигались на юго-запад, и Курская битва без какой-либо оперативной паузы перерастала в битву за Левобережную Украину. Туда, к седому Днепру, несли свои боевые знамена и гвардейцы 20-го корпуса. Нам предстояло прежде всего овладеть Котельвой.
Котельва - большое, красивое село, широко раскинувшееся вдоль восточного берега Ворсклы. Когда-то, еще в XI веке, это был город. Со временем он потерял значение торгового центра и после войны со шведами стал называться уже слободой.
Река Ворскла, хоть не широка и не глубока, уже с давних пор служила боевым рубежом. По ней проходила граница Переяславского княжества. А далее, на юг и юго-восток, к Дону и Северному Донцу, к берегам Сурожского и Черного морей, тянулась непаханая степь - 'Половецкое поле', 'Дикое поле', или просто 'Поле', как называли эту местность древнерусские летописцы.
Оттуда, из-за Ворсклы, налетали на Русь разбойные орды половцев. Грабили, жгли, уводили полонянок. Туда, на юг, в глубину половецких кочевий, ходили военными походами русские дружины.
Спустя несколько веков в этих же местах пытал боевое счастье шведский король Карл XII. В январе - феврале 1709 года его полки заняли Котельву и Опошню, пытаясь использовать в обороне Ворсклу. В стычках с русскими шведы потерпели ряд поражений, причем однажды Карл XII, оставленный приближенными, едва не попал в плен и вынужден был скрываться на мельнице, пока не наступила ночь.
В сентябре того же года на речке Ворскле, в знаменитой Полтавской битве, Петр I наголову разгромил шведскую армию.
По этим историческим дорогам, вдоль Ворсклы, на юго-запад наступала теперь наша 4-я гвардейская армия.
Фашисты тщательно укрепили Котельву. Бои за нее начались 26 августа и закончились только 14 суток спустя. Они очень поучительны и наглядно показывают превосходство маневра над лобовыми атаками в борьбе за сильно укрепленный населенный пункт.
Сперва наши 7-я и 8-я дивизии и части 3-го гвардейского корпуса втянулись в бой за Котельву. 5-я дивизия не смогла преодолеть сопротивления частей танковой дивизии 'Мертвая голова', огнем которой она была остановлена у окраины Котельвы на северном берегу реки Котелевки, и вела огневой бой. Противник непрерывно подтягивал подкрепления, и вскоре борьба приняла позиционный характер. Если в первые дни наш успех определялся захватом улицы или квартала, то потом схватки, упорные, ожесточенные, шли уже за каждый дом и двор.
Однако командование не позволило нам увязнуть в мощной вражеской обороне. Мы рокировали дивизии вправо, вдоль фронта, нанесли здесь удар и, обходя Котельву, создали угрозу окружения 7-й немецкой танковой дивизии. Этот маневр при минимальных потерях дал крупный тактический выигрыш. Фашисты сразу же были вынуждены оставить Котельву.
Так обстояло дело в общих чертах. Теперь о деталях этих двухнедельных боев. Начну с того момента, когда уличные бои только начались.
Боевые действия в населенном пункте вообще характерны тем, что управление частями и подразделениями значительно усложняется. Личная инициатива во всех командных звеньях приобретает зачастую решающее значение, особенно тогда, когда батальоны, роты и отдельные группы бойцов не имеют между собой локтевой связи.
26 августа полки 8-й дивизии генерала Богданова при поддержке танкистов генерала Вовченко вышли на подступы к Котельве. 27-й полк завязал бой на северозападной окраине, а 22-й и 25-й полки с ходу стали продвигаться в глубь села. Сопротивление противника было сначала незначительным, но затем он предпринял ряд сильных контратак.
Выдвижение нашей противотанковой артиллерии непосредственно в боевые порядки пехоты полностью оправдало себя. Когда уже совсем стемнело, бойцы передового батальона 22-го полка услышали совсем рядом рев танковых моторов, лязг гусениц, треск ограды. Из засады выскочили на улицу два фашистских танка; По ним почти в упор ударили батальонные сорокапятки и приданные
