Как по маслу.
Все рушится, летит в тартарары прямо у него на глазах. Будет чудом, если солдаты выйдут из этой передряги без потерь.
Тот солдат, что бежал позади всех, был вынужден остановиться и открыть огонь.
С беспомощным ужасом Грант наблюдал, как один из жуков, переступив через свежие трупы двух своих собратьев, прыгнул и навалился на солдата сзади.
Солдат отчаянно дрался. Такого боя Грант еще никогда не видел.
Однако уже через мгновенье чужие кучей навалились на него, как муравьи на кусок сахара. Нескольких разорвала в клочья струя плазмы.
Затем все стихло, и Грант увидел, как чужие разбредаются в разные стороны, унося в зубах клочья скафандра и человеческие конечности в качестве боевых трофеев.
Грант отвернулся, почувствовав, что его сейчас вырвет.
Как по маслу.
Большим усилием воли Грант взял себя в руки и подошел к О'Коннору.
— Черт с ним, с периметром! Пусть он прикрывает отход солдат!
— Я уверен, Аргенто делает все, что в его силах.
— Может быть, можно хотя бы частично восстановить защиту? Сделай же что-нибудь, парень! Дай им хоть секундную передышку!
Грант пролетел с этими людьми огромное расстояние, ел вместе с ними, даже начал питать к ним своего рода уважение. И теперь их рвут на части прямо у него на глазах.
О'Коннор кивнул.
Я попробую, сэр. Попробую.
Капрал Аргенто смачно выругался.
Как, черт возьми, он сможет один перестрелять всех тварей? И что сначала, выставить заградительный огонь или расчистить нужный участок и выпустить гарпун?
Аргенто решил делать то и другое одновременно. Он дал залп из всех орудий, стараясь не задеть никого из солдат. На месте скопищ жуков образовались дымящиеся воронки. Не слишком близко и не слишком далеко. Но это должно помочь им.
Он дал новый залп.
Отлично! Сумятица в рядах жуков даст солдатам мгновение, чтобы оправиться от шока.
Аргенто повернул орудия вправо, прицелился...
И вдруг услышал злобное шипение.
Дьявол!
Он схватил свое ружье и круто повернулся. Но было уже поздно. Жук спрыгнул с корпуса «Муравьеда», как паук на добычу.
Его челюсти вонзились в шею капрала. На стволы пушек брызнула горячая артериальная кровь.
Они бежали к «Муравьеду».
Алекс видела, как погиб Родригес. Пал смертью храбрых, унеся с собой жизни доброго десятка жуков и дав десантникам секунду для отступления.
Не время горевать. Время драться.
Козловски никогда раньше не билась так отчаянно и так жестоко. От частых выстрелов ее ружье настолько раскалилось, что его стало трудно держать даже в перчатках скафандра. С умением и точностью, которых она раньше за собой не знала, Алекс расстреливала одного за другим нападавших на нее жуков.
По сути дела, она не думала о том, что делает. Глаза и руки все делали сами. В скафандре она не боялась ядовитой крови чужих и поэтому не старалась бить по ногам и голове жуков. Она держала ружье на одном уровне и стреляла, как подсказывал инстинкт.
Смотреть по сторонам не было времени, но остальные солдаты, похоже, держались не менее стойко. Чужие наступали сплошной стеной, и хуже всего то, что на месте убитых тут же появлялись все новые и новые.
Боковым зрением Алекс заметила что-то справа и позади себя. Она резко повернулась и увидела жука, уже готового прыгнуть на нее. Омерзительная слюна текла из его пасти, словно он уже предвкушал отличный обед.
Она накормила жука порцией плазмы. Его голова, отделенная от туловища огненной струей, взметнулась вверх, как ракета со стартовой площадки.
Козловски дала очередь веером, чтобы обезопасить себя, и попыталась оценить ситуацию.
Все солдаты отступили за границу старого периметра... кроме одного. Рядовой Джестроу еще находился снаружи, стреляя в разные стороны.
— Джестроу! — крикнула она. — Отступай, дьявол тебя забери, чтобы мы могли включить поле!
— Он никак не отреагировал, продолжая стрелять как заведенный. Видимо, его радио вышло из строя.
Не оставалось ничего другого, как притащить его силой. Алекс, не переставая стрелять, начала пробираться в том направлении через груды тел. Однако, снова подняв глаза, она уже не увидела Джестроу. Его со всех сторон обступили жуки. Один упал, но его место тут же занял другой.
— Эллис, Эллис! — послышалось в наушниках. — Помоги!
Затем раздался приглушенный крик, означавший конец военной карьеры джазмена.
— Аргенто! — крикнула Козловски. — Включай силовую защиту!
Никакого ответа.
— Что с артиллерией, черт возьми?
— Аргенто, отгони их пушками!
— Аргенто мертв, полковник, — ответил чужой голос. — На корпус «Муравьеда» забрался жук.
Черт, теперь их может спасти только одно.
— О'Коннор! Активируй южную стену, срочно!
На нее напал другой жук. С его пасти сочилась человеческая кровь.
Сам не зная почему, Дэниел Грант не мог отвести глаз от кровавых останков рядового Джестроу. Его охватила скорбь — незнакомое до этого чувство. Только теперь он понял, что полюбил Джестроу. И понял, что раньше вообще никого не любил. Это чувство казалось ему неуместным и ненужным для бизнесмена.
Дэниел остро переживал свою беспомощность. Если бы он мог сделать что-нибудь! Тут он услышал команды Козловски. Слава Богу, хоть она жива.
— Включаю, полковник, — ответил О'Коннор. — Я перемаршрутировал контур и, думаю, получится.
Больше Козловски ничего не сказала. Грант видел, как она круто повернулась и разнесла в клочья приближавшегося жука.
О'Коннор привстал, чтобы дотянуться до рукоятки включения силового поля, но доктор Бегалли вдруг схватил его за руку.
— Подождите!
— Жди мою задницу! — выругался Грант. — В чем дело? Через брешь в защите сюда лезут полчища жуков! Там люди гибнут!
О'Коннор снова потянулся к рукоятке.
— Нет! — крикнул Бегалли.
Грант силой оттащил профессора от пульта.
— Да что с вами, доктор? Что все это значит?
Однако О'Коннор и сам застыл в нерешительности.
— Он прав.
— Прав? Что вы такое говорите?
— Десантники, — сказал О'Коннор, — доберитесь кто-нибудь до пушек!
— Что вы такое задумали? — грозно спросил Дэниел.
— Доктор Бегалли прав, мистер Грант. На территории плацдарма слишком много этих сукиных детей. Вышибить их можно только артиллерией, и при этом надо оставить им путь для отступления. Если же мы
