демонстрируя свои рыжеватые волосы, обрамляющие широкое смуглое лицо с правильными чертами и темно-серыми глазами.
— Мадемуазель Фортин, — сказал он с изумлением.
— Мистер Боуи, — произнесла Анджелина, улыбаясь.
— Вы когда-то звали меня просто Джимом, — улыбнулся в ответ молодой человек и тут же скосил тяжелый взгляд в сторону Мак-Каллафа. — Могу я спросить, как вы попали сюда?
Контраст между спокойной благовоспитанной манерой, с которой он обращался к Анджелине и недавним хриплым воплем, каким окликают обычно перевозчики на реке или обитатели лесной глуши своих приятелей, был просто поразителен.
— Послушай, Джим, слезай со своей лошади, — поспешно вмешался шотландец, — и я тебе все сам объясню.
— Хорошо, если бы ты это сделал побыстрее. Я давно знаком с мадемуазель Фортин, наши семьи были соседями, когда мы жили под городом Сент-Мартинвиллем, пока в прошлом году моему отцу не взбрела в голову мысль переехать в более уединенное место. Мне вовсе не нравится то обстоятельство, что леди такого благородного происхожения находится в столь неподходящем месте у безбожных людей, подобных тебе.
Мак-Каллаф проглотил последние слова, сказанные в его адрес, с довольно спокойным видом.
— Я расскажу тебе всю эту историю, когда мы войдем в дом. Эй, Джек, возьми его лошадь!
Джим Боуи спешился с ловкостью, которую трудно было предположить в столь большом и громоздком мужчине. Сунув шляпу под мышку, он направился к Анджелине и, взяв ее руку, склонился над ней. При этом взгляд, брошенный им на Рольфа, который хозяйским жестом держал Анджелину за талию, был еще менее дружелюбным, чем тон, которым гость беседовал с Мак-Каллафом.
Оба мужчины были, по-видимому, равны по своей физической силе, хотя Боуи немного превосходил Рольфа в росте и весе. Но зато Рольф был более зрелым мужчиной, старше двадцатичетырехлетнего Боуи четырьмя или пятью годами, которые давали ему преимущество в жизненном опыте и еще в чем-то трудно определимом словами. Он выдержал пристальный взгляд молодого человека довольно терпеливо, прищурив свои яркие глаза и склонив голову в знак вежливого приветствия, когда Мак-Каллаф поспешил довольно неуклюже представить их друг другу.
— Принц, — проворчал Джим, — вы заехали так далеко от дома. Просто удивительно, что привело вас в наши края?
— Личные дела.
— Должно быть, чрезвычайной важности, иначе трудно объяснить ваш визит в столь пустынное и опасное место.
— Вы правы, — голос Рольфа был ровным, а тон не располагал к дальнейшим расспросам со стороны Джима.
Однако того трудно было удержать от намерения узнать побольше о загадочном принце.
— Без сомнения, вы с радостью покинули бы наши края?
— Не скажите. Во всяком случае это была восхитительная прогулка, смена обстановки, о которой я совершенно не жалею.
— Надеюсь, ваши впечатления о наших краях не изменятся, когда… когда вы, наконец, решитесь покинуть нас.
Рольф опять слегка склонил голову.
— Похоже, так оно и будет.
В состоявшемся между ними разговоре звучал явный подтекст, который тревожил Анджелину. Не успокаивало ее и появление Андре, вышедшего вперед, чтобы напомнить Джиму об их былом знакомстве и днях, проведенных вместе в окрестностях Сент-Мартинвилля. Они пожали друг другу руки.
— Рад видеть вас здесь, — произнес Андре с легкой улыбкой, выражая удовлетворение от их встречи.
— А я вас, — ответил Джим, незаметно многозначительно кивнув в сторону Анджелины.
Андре состроил гримасу, намекая Джиму на те обстоятельства, в которых они находились.
— Иногда мало присутствовать в нужном месте. И все, что может человек в таком случае, это просто ждать.
Мак-Каллаф, обиженный тем, что на него никто не обращает внимания, опять вмешался в разговор.
— Хватит болтать на пороге дома! Входи, Джим, у меня найдется кое-что выпить.
Они двинулись в дом. Причем почетный гость остановился на пороге, пропуская вперед Анджелину. Она обернулась, прежде чем войти и увидела, что Рольф все еще стоит на прежнем месте на крыльце и смотрит вслед Джиму Боуи и Андре. На его чеканном лице застыло выражение хмурой сосредоточенности.
Когда мужчины, усевшись в комнате, начали беседовать, Анджелина принялась накрывать на стол ужин. Джим сообщил, что он приехал скупать земельные участки здесь, на Ничейной Земле. Он вместе со своими братьями Ризном и Джоном занимались спекуляцией землей. В округе ходили упорные слухи о договоре, который якобы подписали Соединенные Штаты и власти на той стороне реки Сейбин — кто бы они ни были в данный момент: испанцы или представители революционных сил Мексики. Договор включал в себя соглашение считать реку государственной границей, разделяющей две страны. Следствием этого договора может явиться в ближайшее время вторжение американской армии на эту нейтральную территорию, чтобы очистить ее от бандитских гнезд. А как только местность станет безопасной для проживания, цена на здешние земельные участки сразу же возрастет, и владельцы их вмиг разбогатеют.
— Ах, парень, — ухмыльнулся Мак-Каллаф, — такие слухи ходят здесь уже лет восемь или даже больше, после того случая, когда генерал Хэмптон присылал сюда лейтенантов Мак-Джи и Зибьюлона Пайка в 1812 году. Они, по крайней мере, раза три сжигали дотла мой лагерь, но так и не выкурили меня с этой земли. Все это чепуха и вздор, ты только потеряешь свои потом и кровью заработанные денежки. Поверь мне!
— Я так не думаю, — отвечал Джим Боуи. — Я бы на твоем месте, Мак-Каллаф, поспешил убедить солдат в форте Клейборн, что ты честный человек, или бежал в Техас.
— В Техас, ты говоришь? А я-то думал, что ты в последнее время связался с этим полудурком Лонгом, и вы оба стараетесь присоединить территорию Техаса к Соединенным Штатам. Во всяком случае, я слышал, вы обращались к пирату Лафитту в Галвез-Таун с предложениями, чтобы он возглавил Флот Техаса. Однако вспомни, что из этого вышло!
— Нас разбили, мы разбежались по домам. Это так. И все же это было хорошее сражение ради стоящей цели. Техас станет частью Соединенных Штатов и, даст Бог, очень скоро. Что же касается меня, я опять приму участие в этом деле.
— Ты дождешься, пока тебя убьют, — проворчал Мак-Каллаф. — Если тебе в жизни не хватает военных заварух, давай я тебе сам устрою парочку.
Джиму не были чужды рыцарские порывы. Когда он услышал о беде, в которой оказалась Клэр и ее родстве с Анджелиной, молодой человек изъявил готовность принять участие в освобождении девушки. До этого он никогда не встречал Клэр; когда семья Боуи проживала в окрестностях Сент-Мартинвилля, Клэр была как раз во Франции. Но Джим был наслышан о Доне Педро, как об отъявленном негодяе, и при мысле о нежной беззащитной женщине, оказавшейся у него в руках, мрачный огонь зажегся в глубине его серых глаз.
Несмотря на данные шотландцем разъяснения, подозрение, с каким Джим относился к Рольфу, не стало меньше. Позже, когда Анджелина уже начала убирать со стола, могучий. Джим взял железный тяжелый котел и поднес его к лавке, где она мыла грязную посуду в чане с горячей водой.
— Скажите мне побыстрее, — произнес он, когда наклонился чтобы поставить котел на пол, — вы здесь по собственной воле или нет?
Вообще-то ничего не было удивительного в том, что он спросил об этом после того, как Мак-Каллаф, находясь под пристальным взором суровых глаз Рольфа, намеренно туманно изложил причины пребывания Анджелины здесь и заинтересованность Рольфа в судьбе Клэр. Анджелина колебалась, не зная, что ответить, она вспомнила свое расставание с тетей, отсутствие выбора и диктат собственного сердца.
