трехмерный лабиринт, не обозначенный ни на одной карте города. Проделав карманным ножом дыру в стенке одного из ящиков, Крис обнаружил, что там находится горное оборудование. В остальных, видимо, было то же самое, поскольку на них на всех стоял один и тот же трафаретный кодовый номер. Скорее всего, подумал он, ящики не станут разбирать, пока Скрэнтон не опустится на какую-нибудь планету; в полете городу негде вести горные работы.
Крис мог не покидать свою нору, во всяком случае, в ближайшее время. На складе имелся туалет, которым, похоже, никто не пользовался; и конечно же, оборудование никто не охранял - кто станет красть тяжелые машины, и куда с ними бежать? Если он будет осторожен и не устроит своими свечами пожар - в норе, достаточно хорошо продуваемой через лабиринт, всегда стояла кромешная тьма - то наверняка продержится, пока не кончится еда. После этого ему придется рисковать... но у него уже есть опыт браконьера.
Однако в его планах совсем не предусматривался посетитель.
Крис услышал в отдалении звук шагов и сразу задул свечу. Возможно, это лишь случайно забредший человек или всего-навсего заблудившийся ребенок. На худой конец, еще один бедолага скрывается от Лутцевской идеи торговли людьми. Среди наваленных ящиков образовалось множество нор, а путь к норе Криса был настолько сложен, что они вдвоем могли бы неделями жить в этой груде, не встречаясь друг с другом.
Но когда Крис прислушался к тихо приближающимся шагам, его сердце упало. Незнакомец преодолевал лабиринт, не сделав ни одного ошибочного поворота, не говоря уже о шумном беспорядочном блуждании.
Кто-то знал о тайнике Криса и теперь искал его.
Шаги стали громче, замедлились и стихли. Теперь Крис отчетливо различал чье-то дыхание.
Затем ему прямо в лицо ударил луч карманного фонарика.
- Черт, Крис. Зажги свет, а?
Это был голос Фрэда Хэскинса. Злость и облегчение одновременно нахлынули на Криса. Этот верзила был его лучшим другом и почти что тезкой - ведь в конце концов, Фрэдли О. Хэскинс звучит ничуть не лучше, чем Криспин де Форд - но этот удар света в лицо выглядел как предательство.
- У меня только свечи. Если ты поставишь фонарик на торец, мне не надо будет возиться.
- О'кей. - Хэскинс уселся на пол, поставив фонарик на небольшой ящик, служивший Крису столом. Импровизированная лампа отбрасывала круг света на доски над головой. - А теперь позволь спросить тебя, чем ты, скажи на милость, занимаешься?
- Прячусь, - угрюмо ответил Крис.
- Это я вижу. Я вычислил это место сразу же, - как только увидел, что ты таскаешь сюда книги. Мне, положим, и пригодились эти прятки - просто как тренировка, - на чужой планете все понадобится. А вот зачем это тебе? Ты что, НЕ ХОЧЕШЬ, чтобы тебя переправили в большой город?
- Нет, не хочу. Я не могу, конечно, сказать, что Скрэнтон стал для меня домом. Я его ненавижу. И хотел бы оказаться в своем настоящем доме, на Земле. Но Фрэд, я не хочу быть похищенным второй раз, пройти все заново на борту неизвестного города, и, в конце концов, понять, что я ненавижу его еще больше, чем Скрэнтон. Я не хочу служить предметом обмена, как... как бочка с металлоломом.
- Ну что ж, возможно, мне не следует тебя за это винить, хотя это обычная процедура для городов- бродяг, и Лутц не сам до нее додумался. Ты знаешь, откуда взялось 'правило предусмотрительности'?
- Нет.
- Этот обмен игроками был в ходу между бейсбольными командами. Видишь, какое оно старое - ему больше тысячи лет. А закон о контрактах, который его санкционирует, еще старше, бог весть на сколько.
- Ну и ладно, - сказал Крис. - По мне, пусть хоть это все старо, как Римское право. Но Фрэд, я не бочка с металлоломом, и я не желаю, чтобы меня на что-то обменивали.
- Что ж, - терпеливо продолжал верзила, - это просто глупо. В Скрэнтоне у тебя нет будущего, ты уже должен был это понять. В большом городе ты наверняка сможешь найти себе занятие - по крайней мере, получишь какое-нибудь образование. Все наши школы закрыты навечно. И еще одно: мы летим всего год, и, голову даю на отсечение, нас ждут трудные времена. В более старом городе гораздо спокойнее... там своего хватает, но все равно спокойнее.
- Ты тоже пойдешь по обмену?
Хэскинс рассмеялся.
- И не рассчитывай на это. Таких, как я, у Амальфи тысяч десять. Кроме того, я нужен Лутцу. Сам он об этом не знает, но я ему нужен.
- Ну... тогда... я лучше останусь с тобой.
Хэскинс раздраженно ударил кулаком по ладони.
- Послушай, рыжий... Черт, ну что еще сказать этому мальчишке? Спасибо, Крис; я это запомню. И если мне повезет, у меня когда-нибудь будет свой сын, но не сейчас. Послушай, взгляни на вещи здраво, другого случая тебе не представится. Пока что я единственный, кто знает, где ты, но сколько так может продолжаться? Знаешь, что сделает Фрэнк, когда он извлечет тебя из норы, набитой ворованной едой? ПОДУМАЙ, пожалуйста, прошу тебя.
Крис почувствовал себя так, будто его только что вышвырнули из окна.
- Я никогда об этом не думал.
- У тебя нет опыта. Я тебя не виню. Но могу сказать тебе, что сделает Фрэнк: ОН ПРИКАЖЕТ ТЕБЯ РАССТРЕЛЯТЬ. И никто в городе и бровью не поведет. В своде кочевых законов утайка продовольствия идет в разделе 'Угроза выживанию города'. Любое подобное преступление влечет за собой смерть - и, кстати, не только в Скрэнтоне.
Наступило долгое молчание. Наконец Крис спокойно сказал:
- Хорошо. Может так оно и лучше. Я пойду.
- Вот это и называется работать головой, - грубо бросил Хэскинс. Тогда пошевеливайся. Скажем Фрэнку, что ты болел. Ты ВЫГЛЯДИШЬ достаточно больным. Но нам нужно поторопиться: шлюпки отходят через два часа.
- Можно мне взять мои книги?
- Они не твои, а Бойла Уорнера, - нетерпеливо сказал Фрэд. - Я потом верну их ему. Бери фонарь и пошли - там, где ты окажешься, ты найдешь массу книг. - Вдруг он остановился и в тусклом свете взглянул на Криса. Тебе абсолютно наплевать, куда ты отправляешься! Ты даже не спросил, как называется этот город.
И правда, не спросил. Теперь, когда Крис задумался об этом, он понял, что ему действительно наплевать. Однако природное любопытство сумело пробиться и сквозь мрак лабиринта, и даже сквозь отчаяние.
- Ну, не спросил, - буркнул он. - И как же этот твой город называется?
- Нью-Йорк.
4. ШКОЛА В НЕБЕ
Со шлюпки открывался потрясающий, превосходящий все, что только можно себе вообразить, вид: остров из небоскребов, высоких, как горы, плывущий в бездонном, безграничном море звезд. Шлюпка приводилась в движение ракетным двигателем, и Крис впервые в жизни наблюдал звезды из космоса во всем их бриллиантовом величии, но безмолвное великолепие огромного города полностью затмевало все остальное. По сравнению с ним, оставшийся позади Скрэнтон выглядел как ящик со старыми печными задвижками.
Иммигрантов встретил широкоплечий, коротко стриженный человек лет сорока, одетый в полицейскую униформу. Из-за нее у Криса все волосы встали дыбом: копы были врагами всегда и везде: на Земле, в Космосе, в любом месте Вселенной. Но сержант, представившийся Андерсоном, всего лишь развел прибывших по отдельным кабинкам для собеседования.
В кабинке, куда угодил Крис, никого не было. Он сидел перед небольшим выступом, лицом к решетке вделанного в стену динамика. Оттуда доносились вопросы, и туда же он направлял свои ответы. Большинство вопросов касалось необходимых анкетных данных - имя, возраст, место рождения, дата прибытия на борт Скрэнтона и так далее, - но Крис получал некоторое удовольствие, отвечая на них; ведь никогда прежде никто не интересовался им настолько, чтобы спрашивать подобные вещи. Во многих случаях он и сам не знал ответа. Также небезынтересно было гадать, что представляет собой вопрошающий. Крис
