насмешливыми глазами, в которых его поклонники всегда находили отблески самоиронии, чувственности, дерзости и уверенности в себе, составлявшие букет персонального шарма Вествуда. Он вроде всегда чуть- чуть играл, слегка позировал, посмеиваясь над этим. Даже делая исповедальным тоном какие-нибудь супер-ответственные заявления, Элмер скользил на грани серьеза и шаржа. 'Ну и олухи вы, ребята! Все уши в лапше!' - говорила его легкая полуулыбка. И 'ребятам' - телезрителям и особенно телезрительницам это очень нравилось, - приятно, когда тебя по-свойски, по-приятельски водит за нос такой славный парень! В рейтинге телепередач 'Корабль слухов на эфирной волне' или попросту КСЭВ Вествуда занимал одно из ведущих мест.
Карлино строго посмотрел в загорелое, мужественное лицо бывшего одноклассника:
- Сколько зенит у тебя в карманах?
- Я на нуле. Если принять во внимание это письмо и мое неумение вести дела, то в минусе. Не хватит кругленькой суммы, если даже заложить квартиру, машину и яхту, а у телестудии распродать поклонницам носки и галстуки.
- Хорошая мысль. Заодно освободишь свои шкафы - вредно так уж перегружаться хламом проповеднику возвышенной отрешенности... Не спорь, ты всегда даешь понять, что от буржуазной роскоши здорово смердит. И при этом всей душой страждешь её. Ты создан для роскоши и больших денег, не нуждающихся в счете.
- Да, я не умею и не люблю их считать. Ограничения не для меня. Не пойму до сих пор, почему не родился в семье Рокфеллера. - уныло заявил Элмер.
- Ну уж хотя бы женился на вдове одного из Ротшильдов. Она была не прочь, как утверждают.
- Перестань повторять дурацкие сплетни. Лара измучила меня подозрениями. Мне не потянуть на жиголо. Староват, скоро сорок пять. Хоть и работаю под цветущего паренька.
- Так и быть - завтрак удался, - Карлино вытащил из-за воротничка салфетку. - Даю совершенно бесплатный и поистине дружеский совет (что, как известно, дороже денег). Сейчас ты позвонишь на виллу Стефана Антонелли и скажешь ему, что согласен взять на себя обязанности постановщика и ведущего эпохального события. Шестидесятилетний юбилей достойнейшего гражданина, скромного благодетеля калек и святош должен стать национальным праздником. Во всяком случае - событием для элитарной, мыслящей интеллигенции.
- Умоляю, только не это! - Элмер скривился как от зубной боли. Оставим Антонелли передачам 'духовный пастырь' и 'Лицо гражданина'. Окажись Стефано ну хоть чуточку мафиози или извращенцем, держащим у себя в подвале молоденьких козочек, мне было бы где разгуляться. Но подобная безупречность - уфф! Аква-дистилята... Представляю это торжество: увенчание ветерана борьбы с фашизмом памятной медалью (ведь он с семилетнего возраста торчал в горах с партизанами), официальные поздравления несгибаемого гуманиста, регулярно помогающего церквям, больницам, приютам, всхлипы по поводу его бескорыстия, отметающего все подозрения в попытках сделать себе рекламу и всплыть на политической волне... Чудесно! Боюсь, моих зрителей начнет тошнить от переедания сладостей. (Прости, я вовсе не намекаю на тебя.)...
- А мне явно начинает нравиться это зрелище, - с энтузиазмом подхватил Карлино. - Монахини, калеки, дети, лысые представители общественности, матроны из благотворительных фондов, собранные за пиршественным столом в старинном поместье... Речи мэра, слезы старого дворецкого, портрет почившей супруги в цветах... - продолжал описание Карлино, хитро наблюдая за кислой миной Элмера. Он рассчитывал на дух противоречия, не изменявший ехидному Вествуду.
- Стефано - богат, честен и добр. Согласись, это весьма пикантное для наших дней сочетание... Причем, никто толком не знает, откуда взялось и как велико его состояние... Вот здесь любопытно копнуть - начал 'заводиться Элмер.
- Ах, все давно известно - фамильные капиталы, приумноженные честным трудом. Деньги, разумно вложенные в экологические программы, легкую промышленность. Везение, расчет - и никаких махинаций. Как ни крути, чистые руки! - Карлино с грустным наслаждением работал зубочисткой.
- Да плевать мне на его седовласое благонравие! Буду соглашаться и делать по-своему! Я же хитрющий, а? - в глазах Элмера разгорался огонь энтузиазма. - И Лару приглашу, и киношников - сделаю феерию! Юбилейный сюрприз шалуна Вествуда - бенгальские огни и брызги шампанского!
- А потом мне придется защищать тебя в суде по обвинению Антонелли в надругательстве над его честью и достоинством... - Карлино заметил сомнения в глазах Вествуда и спокойно заявил. - Собственно, это неважно, что будет потом. Главное - успеть сорвать куш. Подружиться с ним немедля - сегодня же вечером. Стать другом, учеником, сыном... Занять деньги - и рассчитаться с банком. Уж Стефано не станет болтать всем об оказанной тебе любезности.
- Все-таки добродетель на что-то годится! У меня уже чешутся руки сделать подарок старику - заполнить бассейны обнаженными наядами, распустить в парке резвящихся нимф... Развернуть широкое живописное полотно, используя все жанры - от буффонады до трагедии... - фантазировал Вествуд.
- И к тому же - поиздеваться над всеми сразу. - Добавил Карлино. - Над авторитетами (царство им небесное), над телезрителями (дай им Бог терпения) и над щедрым дядюшкой Стефано (да будет он здоров и кредитоспособен!)... Прав был наш отец Бартоломео: 'От Вествуда толку не жди. Поелику вертляв и неблагонадежен!' - нравоучительно процитировал Карлино школьного пастора.
- А кто спорит? Святые слова! Хорошо, что этого не знает Антонелли. Вествуд расплатился с официантом и встал, помогая Карлино отодвинуть стул. - Ты действительно думаешь, что старика удастся заболтать?
- Ну, это же проще, чем заморочить голову судье, ведущему дело о долговых обязательствах. У тебя просто нет выбора. Транжира... Кстати, совершенно неоправданные расходы. - Карлино кивнул на опустевший стол. - То же самое я сказал бы тебе и по телефону.
Элмер позвонил Антонелли и сразу же договорился о встрече. Стефано любезно согласился принять его в тот же вечер, даже не осведомившись о цели визита. Чутье подсказывало Элмеру, что пол-игры сделано. Он сообщил в банк 'Кронос', что намерен выполнить их условия в означенный срок. Потом успел просмотреть материал, отснятый недавно на международной ярмарке 'Современный дизайн' и набросать план сценария грандиозного шоу в честь шестидесятилетия Антонелли.
Вырулив на северо-западное шоссе, ведущее к побережью, Элмер постарался представить себе тон разговора с Антонелли. Слова и мысли появятся сами. Главное - правильно найденная интонация: уважительная, но без заискивания, дружески-простая, но с намеком на сдержанное восхищение. Он далеко не глуп, этот шестидесятилетний трудяга, сумевший без помощи искусно организованной компании заполучить прекрасную репутацию в дополнение к колоссальному состоянию. Элмер, пару раз встречавшийся с Антонелли на каких-то общественных мероприятиях, убедился что его манера держаться производит впечатление скромности и надежности. Только уж слишком пресновата с оттенком нарочитой святости.
В имение Антонелли 'Старая каменоломня' Вествуд попал впервые. Может, здесь и были гранитные карьеры 200-300 лет назад, в то время, когда предки Антонелли из простых каменотесов вырвались в поставщики стройматериалов по всей Италии, а затем и Европе. Теперь на холме разросся прекрасный парк, переходящий в дикие леса по мере удаления от дома. Среди огромных деревьев поднималась затейливая крыша замка, слишком нарядного и эклектичного для аристократического вкуса, но вполне подходящего потомкам простых работяг, стремившихся перещеголять своих клиентов великолепием построек.
Въехав за ограду, Элмер с интересом разглядывал окружающее, находя в нем все больше и больше достоинств. Этим владениям предстояло стать сценой гигантского шоу и можно было сказать, что с 'декорациями' Вествуду повезло. Обилие статуй, цветов, старинных парковых затей - бельведеров, гротов, фонтанов. В зелени лужаек поблескивала гладь небольших прудов, отражающих чистейшую небесную синеву.
'Порядок. Обстановка сама работает на мою идею', - решил Элмер, подъезжая к центральному входу.
Среди кустов великолепных роз возился пожилой человек в вязаном старомодном жилете, по-видимому, садовник. Элмер вышел из автомобиля, намереваясь обратиться к нему с вопросом. Мужчина разогнулся, потирая поясницу и отбросил пучок выдернутых сорняков. Он с удовольствием выпрямился во весь рост, откинув со лба густые серебристые пряди. Блестящие карие глаза на загорелом лице смотрели приветливо и
