людских судеб и неизмеримой дистанции, разделяющей его - человека, наделенного огромной властью, и тех, кто зажав в кулаке двадцать тысяч российских рублей, приготовленных для покупки проездных талончиков, проклинал свирепствующую инфляцию. 'И ведь не у всех эти тысячи есть, а у кого есть, наверняка составляют заметную часть бюджета', - размышлял брюнет с неясной грустью, свойственной наблюдателям за иными мирами - астрономам, биологам. Он попытался вообразить себя человеком из толпы, представив его ничтожные повседневные потребности, мизерные мыслишки, одолевающие в часы раздумий и сводящиеся в итоге к одному - как примирить скудные возможности с возрастающими потребностями.
Занавес, разделявший 'совдепию' и цивилизованный мир, рухнул, открыв самое страшное - гражданин великой страны может и должен жить лучше, имея возможность приобрести португальский смеситель для ванной, турецкую кожаную куртку, бельгийский ковер, корейский телевизор или, даже, подержанную иномарку.
Сделав маленький глоток, брюнет в приятной истоме закрыл глаза, вспомнив о жужжащей поблизости подобно пчелиному улью громаде Лужников, заполненной торговыми рядами, о человеческом рое, одержимом инстинктами купли-продажи. Он хорошо сознавал, что принадлежит к иной расе - расе хозяев, вождей, предназначенной для власти и свершений.
Нелегко смириться, что великие деяния неизбежно сопряжены с кровопролитием, а кровопролитие - с муками совести. Но избранникам судьбы не ведомы сомнения - презирая малые радости и горести, они движутся к намеченной цели.
Брюнет гордо поднял голову, ощущая на своем челе печать исключительности. Только истощением нервных клеток можно было объяснить посещение его с навязчивым постоянством видения: тбилисский проспект, запруженный восставшей толпой и врезавшиеся в людской поток тяжелые громады бронетранспортеров. Мятеж следовало подавить, таковой была его воля - выбор человека, наделенного власть...
Отогнав в сторону от приятных наблюдений мысли, брюнет обратил свой орлиный взор к набережной. Остановка опустела - толстобрюхий троллейбус, тяжело накренясь на правый бок, полз по направлению к Крымскому мосту. Хозяин пентхауза опустился в кресло и включил тихую музыку. 'Виртуозы Москвы' исполняли Моцарта и Вивальди. Легкие, летучие звуки заполнили пронизанный солнцем воздух. Он с удовлетворением оглядел стильную двухъярусную гостиную, обставленную с любовью к свободному пространству и очаровательным раритетным мелочам, привлекающими внимание знатока. Вазы, статуэтки, картины, шпалеры, напольные коврики, предметы вооружения, маски - все эти вещицы, собранные для удовлетворения эстетических потребностей хозяина, могли бы украсить любой музей.
Жилище на крыше, площадью в 300 квадратных метров, включало просторную угловую гостиную, опоясанную террасой зимнего сада, три спальни, кабинет, библиотеку, хозяйственные помещения. К зоне 'имения' относилась также сауна с бассейном и теннисный корт под раздвижными крышами.
Собственно, здесь, над улицами и дворами Москвы, располагалась целая усадьба с жильем для охраны и КПП у персонального лифта, спускавшегося по внутренней стене дома. Устроить площадку для вертолета не удалось. Конечно, дело заключалось не в деньгах и недостатке власти. Пришлось смириться с тем, что соображения конспирации требуют уступок в комфорте. По крайней мере, здесь, в Москве. В своей американской резиденции, расположенной на Oceania Island - частном островке, отделенном от Майами-Бич и стоившем 2500000$, гражданин Австрийской Республики мог позволить себе все, что хотел. 'Надо бы позвонить Джуне, - подумал брюнет. - У меня сегодня нелады с энергетическими полями, - тянет явно к 'философскому полюсу', обесточив 'деловой'. И почему. в самом деле, мысль о собственном превосходстве, давно привычная и любимая, как мотив колыбельной, открыла вновь тайные бездны сомнений и страхов?
Он слушал скрипку Спивакова и видел себя рядом с ним - нет, над ним. Как ни оценивай художественный дар, управляющий эманациями, а способность к реальной, физической, власти над толпой неизмеримо выше. Она включает в себя тонкое художественное чутье, фантастическую интуицию, виртуозность в построении тактических композиций и недюжинный эстетический вкус в исполнении. Плюс - множество таких качеств, определение которых требует лексики критиков и спортивных комментаторов.
...Прислуга, одетая в строгий костюм секретарши престижного офиса, вкатила тележку с сервировочными приборами и скромным ассортиментом изысканных деликатесов. Молча накрыв стол молочно-зеленоватого нефрита, женщина вопросительно посмотрела на хозяина и тот небрежно кивнул. Он знал, что она никогда не ошибется в 'протоколе' означенной хозяином встречи. 'Форма № 1' означала интимную, сугубо конфиденциальную встречу. И, следовательно, - полную боевую готовность охраны, ведущей слежение за окружающими домами и прибывающими к ним автомобилями, а также подключение 'щита', блокирующего зону пентхауза от каких-либо прослушиваний.
Стол к такой встрече выглядел очень строго - напитки, фрукты, орехи, икра. Но можно было не сомневаться, что любой из представленный здесь продуктов мог бы украсить праздничный стол Видзорского дворца или Белого дома.
Гость прибыл с предельной точностью, что в этом кругу считалось лишь обыденной нормой. Они секунду поколебались - стоит ли обняться, и ограничились крепким рукопожатием, а затем рассмеялись, оценив забавное совпадение - и хозяин, и визитер выбрали почти одинаковые костюмы, причем из эксклюзивной коллекции Жанфранко Ферре, представленной в этом месяце лондонским салоном 'Кристиан Диор'.
- Опасно иметь близких друзей. Видишь, как нас легко 'вычислить'. Придется сменить стилиста. Сам-то я в сфере моды - профан. - Невысокий, рыжеватый мужчина, напоминающий драматурга Эдварда Радзинского, занял предложенное кресло.
- Вероятно, твой консультант не понял задачу - решил, что все 'бойцы невидимого фронта' должны иметь единую форму. как прежде члены политбюро или работники 'органов'. Я имею обыкновение заниматься гардеробом сам каприз холостяка. - Переглянувшись с гостем, хозяин наполнил рюмки.
- У тебя здесь спокойно, Арчил. Как на облаке - Бог-сын, Бог-отец, Бог Святой дух... - Рыжий почтительно кивнул.
- Можешь не беспокоиться - со всех сторон прикрыто. Я хочу выпить за маленькую удачу в нашем грандиозном деле. За Стамбул! - Все прошло, как по-писаному... - Рыжий без всякого энтузиазма положил на серебряную тарелочку гроздь янтарно-прозрачного винограда. - Нам пришлось бы пить до позднего вечера, чтобы 'обмыть' удачи последних месяцев: скандал в семействе Хусейна, срыв террористами переговоров в Чечне, утечку урановых боеголовок на Северном флоте, реформу китайцев, показ 'высокой моды' в столице... А, да чего мелочиться! Такое впечатление, что весь мир по собственной инициативе участвует в нашем спектакле.
- А работы японцев в области моделирования виртуальной реальности или результаты питерских малых из 'лаборатории зомбирования'? - Арчил мечтательно вздохнул. - Фантастические перспективы! Если бы нас сейчас подслушал человек даже весьма осведомленный в законах взаимосвязи научных и социальных явлений, он все равно ничего бы не понял. Смотри, я беру этот журнал (Арчил поднял с ковра свежий номер 'Таймс'), рву его на мелкие кусочки и бросаю в корзину. Немного перемешиваю - и получается, как в телевизионной рекламе - смех и слезы... Но больше - ничего! - Он прошелестел бумажными обрывками. - Вот так делается история... Бессмыслицы и хаоса в общей картине сегодняшнего мира значительно меньше, чем кажется постороннему наблюдателю. Ведь наблюдатель видит только отдельные фрагменты, не умея соединить их в целое... Этот пестрый мусор, что собран в нашей корзине - материал для авангардистского коллажа под названием 'распалась связь времен'. Обломки цивилизации, распавшейся на атомы. Чтобы возродить её структуру, причем, на более высоких и мудрых принципах, нужны специальные ключи, которыми владеем только мы двое!
- Порой они столь мудреные, что сами похожи на кодировочное устройство. - Рыжий сокрушенно покачал головой.
- Или на бомбу с часовым механизмом. Только глобальный взрыв означает хаос, а наше разрушение - это форма созидания иной реальности, иного человеческого сообщества. Хозяевами которого станем мы. - Арчил засмеялся. - Нечто фантастическое из разряда литературных утопий - принципиально новый подход к эволюции человеческого общества...
Брюнет насупил густые брови и откинулся в кресле, задумчиво глядя в свой бокал.
- Ломай голову, сколько хочешь, что первично, материя или сознание, и с чего надо начинать - с
