- Нет, нет, спасибо...
- Геннадий. Меня зовут Геннадий Николаевич. Тогда - до встречи.
Все это меня насторожило. Я привыкла, что у Сергея бывали неожиданные 'командировки', но он обычно находил возможность предупредить об этом. Страх за его жизнь давно стал привычным, как у жены летчика или милиционера. Но иногда что-то темное, похожее на дурное предчувствие, поднималось из глубины души. К счастью, опасения меня почти всегда обманывали - их было гораздо больше, чем плохих происшествий в реальности. Да и Сергей умело наигрывал спокойствие и беспечность, не давая почувствовать, как тревожится за меня. Вначале он категорически восстал против моей работы в ночную смену, но я настояла, объясняя, как боюсь всяких преувеличений. Ведь отправляются же домой в двенадцать ночи другие женщины та же хрупкая Алла и даже эффектная, яркая Зойка.
Сегодня они разбежались чуть раньше, не дождавшись результатов моих переговоров с 'охранником' Геннадием. Я вышла к пустынной стоянке и сразу же увидела свой припорошенный снегом автомобиль. 'Придется отогреваться и подождать, пока стает снег. Зачем только этого мужика Сергей ко мне привязал - будет ждать теперь битых полчаса на морозе', - подумала я, отпирая дверцу, и тут же увидела темную фигуру, двинувшуюся ко мне из подворотни. Не успев перепугаться, я узнала в мужчине Юла.
- Фу! Кто же приходит к доктору в полночь? Вы испугали меня. Садитесь. - Я распахнула дверцу рядом. - Слишком холодно стоять на ветру.
- А кто, интересно, позволяет такой женщине бродить в темных переулках в полночь и в норковом жакете? - Он сел рядом и я включила печку.
- Это обычная синтетика. - Соврала я. - А здесь, за углом милицейский пост, а вон там - круглосуточное кафе. Место далеко не пустынное... Зачем вы пришли? Может, вас-то мне и надо бояться больше всего?
- Не знаю. Просто было ясно - если не увижу вас - не усну, а тихо сойду с ума. - Он сказал это так тихо, что я не была уверена в правильности услышанного. Возможно, мне это только показалось.
Юл сжался на сидении, опустив голову и спрятав руки в карманы куртки. Под воротником не было шарфа и я физически ощутила, как он продрог. Второй раз я увидела этого парня и снова меня поразило чувство его неуместности в зимней, разбойно-деловитой Москве. От него исходило ощущение холода и одиночества. Как от потерявшей хозяина собачонки. Заблудился во времени. Он был 'человек не отсюда'.
- Куда тебя подвезти? Ведь ты сменил адрес?
Неожиданно для себя я перешла на 'ты'. Это был дружеский тон опекуна, старшего товарища. Юл враждебно глянул на меня и поморщился:
- Не надо меня жалеть. Сейчас все очень хорошо. Я живу на беговой, зарабатываю деньги. Только подвозить меня не стоит, лучше постоим ещё так минут пять, ладно?
- Да это же по пути! Сделаю совсем небольшой крюк - мне надо к 'Соколу'. - Обрадовалась я и включила подогрев стекла - оно тут же стало сухим и прозрачным. Из снежного домика мы словно выбрались в темный зимний город. - К сожалению, я не могу задерживаться - меня ждут.
Мы ехали молча. Я хоть и делала вид, что внимательно следила за почти пустой дорогой, но точно знала, когда мой спутник смотрел на меня. Вначале он делал это мимолетно, исподтишка. Но, убедившись, что я занята дорогой, подолгу останавливал на моем задумчивом профиле серьезный, печальный взгляд.
- Что, все сожалеешь об исчезнувшей седовласой докторице? - Не без кокетства поинтересовалась я.
- Вас не затруднит опять перейти на вы? Нет, нет - это не от высокомерия... От желания сохранить дистанцию.
- Согласны с вами, Юлий. Дистанция - вещь совершенно бесплотная, но очень существенная.
- И возбуждает. Больше всего на свете я хочу поцеловать вас.
Я чуть не выехала в заледеневшую колдобину. И не потому, что была шокирована неожиданностью. Уже минуту назад, услышав просьбу перейти на 'вы', я знала, что за ней последует именно эта фраза.
- Фантастика! То ли я становлюсь экстрасенсом, то ли и в самом деле успела хорошо изучить вас.
Притормозив у обочины, машина остановилась с работающим мотором. Я повернулась к своему спутнику, заново изучая его. И могу похвастаться, что не было на свете лица, которое мне сейчас могло бы понравиться больше. В желтом свете фонаря, вздымающегося над голыми липами, в снежном вихре, закружившем сразу же вокруг притихшей машины, все казалось нереальным. И необычайно торжественным. Его лицо медленно приближалось - я видела только глаза, неотрывно вглядывающееся в мои, чувствовала едва ощутимый запах снега от влажных волос. Руки Юла скользнули по моим плечам вверх, к затылку, пробрались в теплые недра за меховым воротником... Я откинула голову на спинку кресла и опустила веки. И ещё успела удивиться редкому сознанию безошибочности происходящего. Сейчас, этой ночью, в беспросветном скоплении случайностей, я делала именно то, что было мне предначертано на роду Забытое чувство ранней юности, когда все, происходящее с тобой, становится чудом, а каждый целующийся мальчик - единственным.
Готова присягнуть, что ни одни губы, прикасавшиеся ко мне, не завладевали всем моим существом с такой победной полнотой. Подобно электрическому разряду, поцелуй пронзил меня от макушки до кончиков пальцев, затуманив сознание. Я боялась пошелохнуться, потерять этот неведомый мне вкус блаженства.
Оторвавшись от меня, Юлий откинулся на спинку кресла.
- Поехали. - Он закрыл глаза, вздернув вверх подбородок. По синему бархату подголовника разметались длинные светлые пряди. - Хочу мчаться быстро-быстро... И далеко-далеко. За пределы всего этого, в никуда... Потому что ничего лучшего в моей жизни уже не будет...
- Мне следует врезаться в столб или вылететь с моста? Я должна остановить мгновение, превратив его в вечность... Увы, Юл, это не так просто, как вам казалось... Но поторопиться придется - я сильно опаздываю.
При воспоминании о ждущем меня у дома 'стража' наваждение рассеялось. Все встало на свои места, но в душе торжествовала бесшабашная легкость.
- Прошу, позвольте мне проводить вас. Как это ни смешно заявлять человеку, которого везут, но я должен увидеть ваш дом, окна, двор... Мне надо знать все это.
- Но меня встречают у дома. И проводят до самой двери.
- Муж?
Я промолчала, неопределенно пожав плечами. Не стану же сейчас объяснять, почему меня ночью во дворе ждет совершенно незнакомый мне человек.
- Тогда я выйду за углом. У вас ведь есть угол?
- Очень даже романтический, с зеленой вывеской 'Гастроном'.
- То, что надо. Немного зелени в этом царстве вечной мерзлоты и девственной белизны не помешает.
Я действительно притормозила возле мигающей зеленой вывеской спящего магазина. Метель прекратилась и пустые улицы покрыла пелена сверкающего в неоновом свете снега. Юлий приоткрыл дверцу и мы оба посмотрели на совершенно девственный алмазный покров.
- Сейчас его осквернят мои косолапящие следы. 'Надвьюжной поступью' я пока ходить не умею.
Странно, ему пришли в голову те же строки из '12' Блока, что крутились в моей голове у Останкино.
- Спокойной ночи, Юл.
Я чуть задержалась, держа ноги на педалях и смотря на уходящего парня. Под его ботинками не оставалось следов! Заметив то же самое, он обернулся, в один прыжок оказался у машины и прижал к ветровому стеклу распластанную пятерню. 'Моментальное фото', но я запомнила рисунок линий на его ладони. Сложная топографическая карта с очень короткой бороздкой жизненного пути.
У въезда во двор дежурил мужчина, издали салютуя мне руками.
- Извините, я задержалась, Геннадий. - Протянула я руку новому знакомому. Проследив, как я ставлю 'Вольво' в гараж, он подставил мне локоть, чтобы проводить оставшиеся до подъезда сто метров.
- Напрасно вы здесь мерзли. - Улыбнулась я широкоплечему атлету в теплой куртке. Похожую одежонку я недавно приобрела Сергею - демократично и удобно.
