расследование и судебный процесс. Но мне очень важно знать правду. Не об отце - я не сомневаюсь, он не был хулиганом. Хотелось бы получше узнать и других, замешанных в этом деле людей.
Сергей насторожился:
- Сашка назвал какие-то имена? Или, может быть, в этом деле скрывается ещё один архив?
- Саша сказал, что дом крепкий, а в отремонтированном подвале будет бассейн, так как грунтовые воды здесь проходят очень высоко...
При мысли о подвале меня охватил страх. Я почувствовала себя щепочкой, которую несет куда-то мощный поток, противостоять которому я не в силах. Я действовала как зомби, запрограммированный на определенную цель. Моей целью был подвал, и к ней, сама того не сознавая, я шла, повинуясь чьей-то воле.
- Давай опустимся, поглядим. Возможно, там уже потоп. - Странно улыбаясь, предложил Сергей, накидывая на плечи куртку.
- Что-то у тебя карман сильно оттянут - золото, деньги?
- Я ж 'пушку' прихватил, ты сама просила. Фонарик брать?
- Электричество провели. Полный комфорт.
Молча мы открыли тяжелую дверь и спустились вниз по заново положенным цементным ступенькам. Я щелкнула выключателем, представляя Сергею маленькую оштукатуренную и побеленную комнату. Не считая обогревателя и заляпанного краской табурета, оставленного рабочими, в комнате ничего не было.
- Уютно. - Усмехнулся Сергей. - Тепло, сухо. - Усевшись на табурет, он рассматривал меня, словно профессор. - Что ты задумалась, Слава? Я знаю, нам необходимо серьезно поговорить. Но завтра ты улетаешь, а я пока, увы, не могу объяснить тебе ничего вразумительного. Хотя, думаю, скоро буду иметь много интересных фактов.
- Я никогда не требовала у тебя фактов. Ты убедил меня, что они относятся к роду 'закрытой информации' и безоговорочно доверяла тебе.
- Что же изменилось? То, что ты полюбила другого, а он внушил тебе поступать со мной так, как твой дед с Варей? Убедил тебя, что я недостоин любви, привязанности, доверия... Ты не знаешь полутонов, Слава, как твой пылкий отец. Если не задушевный друг, то обязательно злейший враг... Я стал врагом... Жаль.
Он сгорбился на табуретке, став маленьким и слабым. Только теперь я заметила, как он похудел за последние месяцы. Но его правая рука лежала так, чтобы моментально, не раздумывая, выхватить пистолет. Остановиться я уже не могла. Решительный момент настал - ничего недоговоренного между нами теперь не останется. Чем бы ни пришлось оплачивать правду - её час пробил.
- Совсем недавно мне не пришло бы в голову, что я могу полюбить другого. Но это случилось...
Отойдя от двери, я прижалась спиной к холодной стене, чтобы не поддаться слабости, не сбежать, не завершив своего суда.
- Ты должен принять решение, Сергей. Выслушай все: я - плохая жена. И, кроме того, я - твой злейший, смертельный враг, готовый на все... Нет, нет, выслушай, не прерывай... Я знаю, что гибелью моего отца ты оплатил свою карьеру. Мне известно, что всю операцию в Стамбуле провел ты - 'подставил' Аркадия и затем, уже здесь, продолжал вписывать жуткие страницы в его 'черное досье'. Смерти Иры, Игоря, Юры, теперь Аськи - твоих рук дело! Твоих! - Я сделала шаг вперед, наступая на молчавшего Сергея. - Ты слишком долго и старательно носил маску зверя. Она приросла, стала твоим лицом... Истерически хохоча, я приближалась к нему. - Стреляй, стреляй, сатана... Ты - нелюдь, Черт!
Сергей поднялся и с силой оттолкнул меня к стене.
- Спокойнее, возьмите себя в руки, доктор... Тебя здорово запутали, детка. Я виноват, что позволили этому случиться. Но я же сам блуждал в темноте! Я метался, попадая в волчьи ямы и нанося удары наугад... Только сейчас забрезжил свет, но я ещё ничего не могу объяснить... Могу только просить - верь мне, Слава...
- Хватит! Наивной девочки больше нет. Я видела жену Игоря, потерявшую мужа и сына, я знаю, как боялся попасть в сети твоей интриги Юрка безобидный Джинджер... Мне известно про тебя все. Клянусь, если ты дашь мне возможность уйти отсюда, завтра же вся эта история появится в газетах. А потом я расскажу о тебе дочери... Предупреждаю, Сергей - отсюда выйдет только один из нас...
- Ты решила казнить меня, девочка? - В голосе Сергея прозвучала усталость. - Держи! - Он бросил мне пистолет. Присев, я поймала его двумя руками. - Давай. Предохранитель ты умеешь снять и нажать на курок, думаю, тоже. Там семь пуль. Думаю, шанс хоть раз не промахнуться у тебя есть.
- Нет. Ты сделаешь это сам. Останешься здесь и хорошо подумаешь. - Я пододвинулась к дверному проему и положила на пол у своих ног пистолет. - В восемь утра я буду в Шереметьево, а сюда явятся Ртищевы. Решай сам, что они обнаружат. Ведь ты был таким... таким... - Огромным усилием воли я сдержала подкатившую истерику. Мне хотелось кричать, бить его по лицу, ранить жестокими, убийственными словами... Дрожа, как под электротоком, я выскользнула из подвала и захлопнула за собой дверь. Навалилась и со всей силы задвинула засов. Прислушалась. Тишина. Лоб и спина покрылись холодным потом.
- А ты, оказывается, жестокая, детка. - Послышался за дверью голос Сергея. - Постой! Знаешь, как умерла Ира? Ее задушила женщина, а у кровати нашли твою серьгу... Эй, ты слышишь?
Я молчала, судорожно вдыхая воздух. Он издевался надо мной! Этот монстр запугивал меня, сочиняя небылицы...
- Слава, постой! - Он забарабанил кулаками в дверь. - Прошу тебя, послушай... Будь поосторожней с Ларой. Это её рук дело...
Я не стала больше слушать. Скорее. скорее - вон отсюда, на свежий воздух! Собрать сумку и прочь!
У стола, на котором остывали остатки нашего ужина, я тупо простояла несколько минут, соображая, что происходит. В рюмке Сергея ещё золотилось вино, а я ждала выстрела, уносящего его жизнь. Да о чем это я? Разве монстр способен казнить себя, разве может он испытать смертельное отвращение к собственному уродству, уничтожившему в душе все человеческое?
Я налила себе бокал вина и с тоской посмотрела на шелковый абажур над столом, казавшийся мне всегда символом патриархального домашнего уюта... Теперь нет дома, нет семьи, и вряд ли когда-нибудь в моем сердце сможет поселиться покой...
Сегодня я готовила мужу ужин, читала с ним ветхие любовные письма и до последней секунды надеялась, что явится кто-то и скажет: 'Розыгрыш, шутка, улыбнитесь - снимаю!'
Летит над океанами в грузовом отсеке 'Боинга' металлический ящик с телом Аськи, затихает, обессилев, сердце Юриной жены, а младший сын Игоря так и не узнает никогда, кого он должен ненавидеть до конца своей жизни.
Юл! Я должна спасти его и скрыться из страны, где остались одни пепелища и ветхий хлам, скрывающий преступления: эти книги с фантастическим бредом Васо, фотография преданной им Вари, письма-фантомы, адресованные невинной жертве, пластинки, поющие о любви...
Я включила старый патефон, пылившийся за книжным шкафом. Тяжелый диск, оклеенный зеленым вытертым велюром, тронулся с места и медленно поплыл. Я посмотрела на полку с пластинками и сразу же нашла то, о чем думала сегодня, читая письма деда. 'Лирические песни и романсы в исполнении Клавдии Шульженко'. Игра пару раз ткнулась в звуковые дорожки, и вот нашла именно ту, необходимую мне песню:
'В пожелтевшей старой пачке писем
Мне недавно встретилось одно,
Где строка, похожая на бисер,
Расплылась в лиловое пятно...
Хранят так много дорогого
те пожелтевшие листы,
Как-будто ты вернулся снова,
Как-будто вновь со мною ты...'
Пел голос давно умершей певицы об ушедшем счастье, угасших чувствах. А мне почему-то было страшно больно, словно все это случилось только что лично со мной - прочитан и сожжен листок с лиловыми пятнами
