Йотулл сложил руки на груди и укоризненно покачал головой.
– Нельзя с таким настроением приступать к учебе, не то потерпишь поражение прежде, чем возьмешься за дело. В магии нет ничего сверхъестественного, хотя вы, скиплинги, думаете иначе. Магия есть попросту физическое доказательство того, как сильно ты веришь в собственные возможности. Когда сам попробуешь, что к чему, еще крепко удивишься, до чего это просто. Ты научишься передвигать неодушевленные предметы, отыскивать потерянное, отражать заклятия и снимать чары, уничтожать оружие врага и переносить себя, куда пожелаешь. Или изменять свой облик. Но все это искусства, доступные лишь магам, в крайнем случае – их ученикам. Рядовые льесальвы обыкновенно не поднимаются выше простейших заклинаний, а от лихих чар и проклятий защищаются связками амулетов и наиболее известных талисманов – вроде сушеной лапки сокола и тому подобной чепухи.
Сигурд заметил, что Рольф лихорадочно роется в карманах и кошелях, с отвращением избавляясь от амулетов и какой-то сушеной дряни.
– Ладно, – сказал он, – я уж постараюсь как смогу. Мне до смерти охота овладеть магией – в это мире я был бы посвободнее, если б знал хотя бы азы волшебства.
– О да, – с довольным видом согласился Йотулл, – ты обретешь совершенную свободу, если только хорошенько усвоишь уроки.
Уж не имеет ли он в виду ту самую шкатулку, подумал Сигурд. Надо бы поговорить о ней с Йотуллом и спросить у него совета – только не тогда, когда Рольф бродит вокруг, ему ведь ничего не стоит разболтать обо всем Хальвдану.
Первые уроки магии оказались на редкость скучными. Йотулл учил Сигурда писать рунами и читать написанное.
– Ты быстро учишься, – заметил он, когда Сигурд овладел искусством написания довольно неприглядных рун. – Не могу вспомнить, чтобы мне попадался прежде такой же способный ученик. Продолжай в том же духе, и успех тебе обеспечен.
Микла и Рольф переглянулись в безмолвном изумлении. Они даже и не мечтали услыхать от Йотулла такую похвалу – он и заметить бы их соизволил, только если б они сотворили что-то из ряда вон выходящее, – скажем, на неделю подняли в воздух весь Хравнборг.
– Ну, довольно мы возились с рунами, – продолжал Йотулл, взяв покрытый резьбой посох и стряхнув невидимые пылинки с его серебряного навершия – точь-в-точь кошка, которая двумя-тремя касаниями языка доводит до совершенства свою роскошную шкурку. – Пойдем прогуляемся и поговорим о более прямых магических действах. Быть может, ты даже сам кое-что попробуешь. Микла, я хочу, чтобы ты прошелся с нами и размял ноги. Тебе надо бы проветрить затуманенные в Гильдии мозги и оживить иссушенное чтением личико – может быть, тогда ты будешь больше похож на мужчину, чем на увядающий картофельный росток! – Он засмеялся над собственной шуткой, но Микла тотчас обиделся и помрачнел.
– Очень уж он высокого о себе мнения, – шепнул Йотулл Сигурду, когда они выходили из дома. – В Гильдии магов хорошие наставники, но ее воспитанники, как правило, мнят о себе куда больше, чем заслуживают.
Рольф виновато прокашлялся.
– Может, это не мое дело, Йотулл, но Хальвдан не велел Сигурду покидать пределы форта. Может быть, нам надо сначала спросить раз…
– Спросить? – странным тоном прервал его Йотулл, впиваясь в Рольфа цепким взглядом, от которого тот мгновенно прикусил язык. – Если Сигурд с кем и будет в безопасности, так это со мной. Я преподаю ему уроки магии и не желаю, чтобы этому мешали мелкие прихоти обыкновенного ярла. Надеюсь, у тебя достанет здравого смысла не гневить и не разочаровывать меня, повторяя мои слова Хальвдану. – Йотулл говорил добродушно и даже весело, но Рольф молчал, словно язык проглотил, все то время, пока они спускались по склону к земляным укреплениям.
Йотулл миновал стражей, не удостоив их ни единым взглядом, и первым прошел в разрыв земляного вала, за которым тянулись луга и горы. Сигурд рад был увидеть хоть что-то, кроме изрядно поднадоевших домов и амбаров.
Последние лучи заходящего солнца падали на зеленые склоны высоких холмов, смягчая их отвесную крутизну синими тенями, а подымавшийся туман придавал им почти совершенную прозрачность.
Когда они отошли на добрую сотню ярдов от земляного вала, Йотулл остановился и оперся на посох, вогнав его наконечник в мягкий зеленый мох.
– Начнем с проявлений Силы, – сказал он. – Микла, надеюсь, ты будешь так добр, что покажешь нам простенький образчик своего искусства. Нет нужды потрясать нас необыкновенными знаниями, которые ты получил в Гильдии; довольно обычной демонстрации.
– Я счастлив исполнять твои желания, – ответил Микла с торжественным и почтительным наклоном головы, – но все же тебе следовало бы помнить, что Хальвдан приказал Сигурду не выходить за пределы укреплений форта.
Йотулл только фыркнул и пожал плечами:
– Какая же опасность может грозить скиплингу, когда я здесь? Если у меня возникнет такая нужда, я сам объясню Хальвдану, что провожу уроки и не желаю, чтобы мне мешали. А теперь, господин мой, когда вас избавили от ваших беспочвенных опасений, может быть, займетесь делом?
Микла терпеливо поднял в воздух несколько булыжников, собрал охапку хвороста и зажег без трута и огнива, нашел золотую монету, которую спрятал Сигурд, и показал прочие ученические фокусы, как непочтительно назвал их Йотулл. Тогда Микла сверх всего устроил огненное представление – сноп разноцветного пламени вдруг брызнул из стоячего камня, точно его черная гладь взорвалась охапкой огненных цветов.
– Вот здорово! – восхищенно воскликнул Сигурд, глядя на Миклу по-новому, с уважением. – Это ведь настоящий огонь, не мираж?
Микла соскреб сухой мох с нескольких булыжников, и миг спустя небольшой кустарник запылал ярким пламенем. Йотулл поспешно загасил его.
– Выученик Гильдии никогда не теряет случая покрасоваться, – заметил он. – Довольно, Микла. Теперь пускай Сигурд попробует сотворить заклятие.
