болтаете, когда я не слышу! Ты ведь хотя бы не уйдешь из форта без меня?
Сигурд стиснул зубы, не понимая, как он мог так легко проболтаться о тайном уговоре с Йотуллом. Было в добром старике Адиле нечто, вынуждавшее Сигурда открывать все свои мысли. Чары, вдруг подумал он и внимательно поглядел на Адиля, решив бороться с колдовством изо всех сил.
– Подозреваю, что ты просто соскучился по Тонгуллю, – сказал Адиль. – А о побеге толкуешь просто так, для разговору. Возвращаться-то тебе некуда, верно, Сигурд?
Сигурд вздохнул с облегчением; если Адиль думает, что он мечтает вернуться в Тонгулль, – это не вредит его замыслам. Йотулл не раз ему рассказывал о прекрасных чертогах Бьярнхарда и щедрых ярлах, которые сотнями дарят своим верным воинам золотые кольца.
– Некуда, – подтвердил он вслух, – но ведь Тонгулль был моим домом больше двадцати лет, и там упокоились кости моей бабушки…
– Кости, как же! – фыркнул Адиль. – У тебя в глазах блестит золото.
Будь добр, Рольф, сообрази мне что-нибудь поесть и выпить – я едва не умираю от голода и жажды. Ты и представить себе не можешь, как трудно пробираться среди ярлов Бьярнхарда. Они сбились в кучу и напуганы, точно овцы, когда волки воют в окрестных горах. И самый страшный волк – Хальвдан.
– Приятно слышать, – хохотнул Рольф. – Мы видели его перчатку, Адиль.
Когда он направил ее на Йотулла, тот пролетел ползала.
– Ну наконец-то! Этому выскочке давно уж надлежало дать хороший урок. – Адиль потер костлявые колени и придвинул ноги поближе к огню. – И по какому поводу случился этот важный спор? – Его блестящие глазки выразительно впились в Сигурда.
– Из-за меня, – нехотя ответил тот. – Йотулл хотел обучать меня магии… а точнее, он хотел изловить мою врожденную Силу и укротить. То, из-за чего они, собственно говоря, и ссорились, лежит как раз у тебя под ногами… Адиль, старый шут, сними с меня свои чары, я совсем не хочу выбалтывать тебе все свои секреты! – Он почти гневно глянул на мага.
Адиль вопросительно поднял брови и всплеснул руками:
– Боги, да неужто ты решил, что я тебя зачаровал? Я терпеть не могу магов, которые завладевают чужими мозгами без согласия их владельцев. Если ты и рассказываешь мне свои тайны, так только потому, что сам хочешь мне их доверить. Тайны порой бывают хуже заноз – хранить их неприятно, только тогда и обрадуешься, когда извлечешь их из-под кожи. Если тебе станет лучше оттого, что покажешь мне спрятанное под камнем очага, – пожалуйста, если нет – я тебя не неволю.
Сигурд опустился на колени и отвернул камень.
– Я все равно собирался перепрятывать шкатулку. Похоже, каждая собака в Хравнборге уже знает, где она спрятана.
– Вероятно, – согласился Адиль, выжидательно подавшись вперед и глядя, как Сигурд извлекает из-под камня шкатулку, завернутую в старую рубаху Рольфа. – Какая дивная резьба, надо же! Похоже, ее мастерили дверги.
Откуда она у тебя? – Он взял шкатулку и восхищенно вертел ее в руках, вглядываясь в рисунок резьбы.
– Бабушка прятала ее в сундуке и сказала мне о ней перед смертью.
Только эту вещь я и взял с собой, когда покидал мир скиплингов. Я не знаю, что в шкатулке, не знаю, где взяла ее бабушка, в общем, ничего не знаю – только что Хальвдан желает заполучить шкатулку, и Бьярнхард тоже, если верить Хальвдану. – Сигурд глядел на шкатулку и вдруг подумал, что Йотулл тоже стремится завладеть ею, судя по его предложению, сделанному этой ночью.
– Хальвдан, на мой взгляд, правдив, – сказал Адиль. – Я учил его честности и прямоте и когда он был еще ребенком, и после. Нелегкая жизнь сделала его мрачным и даже грубым, но зато он честен. Он ведь мог бы и просто отнять у тебя шкатулку.
Сигурд потряс головой и нахмурился.
– Она моя. Я получил ее в наследство от бабушки. Что бы ни было там, внутри, я это никому не отдам. Мне нужно лишь одно – открыть ее и узнать, что же такое я унаследовал, из-за чего весь мир альвов стоит вверх тормашками.
Адиль вертел в руках шкатулку, внимательно ее разглядывая.
– Ты не сможешь открыть ее без особого ключа. Эта шкатулка – творение магии двергов, и сломать ее тоже невозможно. Придется тебе потолковать со старым весельчаком, который сработал ее, – Бергтором из Свартафелла. – Он поднял шкатулку и многозначительно постучал пальцем по рунической подписи на дне.
– Бергтор из Свартафелла! Ты думаешь, мы сможем найти его? Столько лет прошло! – Волнуясь, Сигурд схватил шкатулку и вгляделся в подпись. Прежде эти несколько рун не казались ему столь важными.
– Куда же он денется? – недоуменно взглянул на него Адиль. – Свартафелл – его дом.
– А если он уже умер? Бабушка владела шкатулкой по меньшей мере двадцать лет.
Адиль улыбнулся и разгладил бороду, чтобы котенок мог уютно свернуться на привычном месте.
– Двадцать лет для гнома – пустяк. Впрочем, мы ведь не знаем, долго ли была эта шкатулка во владении твоей семьи…
Сигурд задумался.
– Бабушка говорила, что шкатулка принадлежала моей матери, Асхильд, так что это не родовая реликвия…
Адиль опрокинул кружку, в которую наливал чай, и облил кипятком себя и котенка. Дрожащей рукой он отставил чайник.
