бесшумно сползли они по низкой стрехе на землю и помчались прочь. Выглянув в щель, Сигурд успел заметить сгорбленные шерстистые спины, длинные лапы и большие уши торчком над волосатыми макушками. Проулюлюкав что-то напоследок, тролли исчезли в тенях за опустевшей овчарней.
Сигурд распахнул дверь и прислушался. Рассвет был близко, и небо на востоке уже светилось, отчего земля казалась еще чернее. Ничего интересного он не увидел и не услышал, захлопнул дверь и, присев, принялся рассеянно жевать кусок сушеного мяса, стараясь не думать ни о чем, особенно о грядущем дне. Его разум, измученный бессонницей, решительно был неспособен к какому-нибудь здравому решению. Если он уйдет отсюда, тролли неминуемо выследят его и легко прикончат под открытым небом.
Должно быть, он так и уснул сидя и очнулся лишь от шума за дверью.
Сигурд вскочил, схватившись за топор, и воззрился на дверь, которая сотрясалась под градом могучих ударов. Снаружи фыркали и топотали кони, и слышно было, как бренчит сбруя. Услышал Сигурд и приглушенные голоса, затем повелительный стук возобновился с новой силой.
– Есть здесь кто-нибудь? – спросил низкий голос, и громко брякнула щеколда. – Заперто изнутри, значит, кто-то там должен быть.
– Непохоже, – отозвался другой голос. – Последние скиплинги покинули эти места пару дней назад. Верно, там затаился тролль.
– Нет, тролли пытались прокопаться внутрь – значит, кто-то должен был уцелеть. Кто-то ведь сжег мертвое тело на холме. – Дверь заскрипела на петлях, словно на нее для проверки навалились плечом. – Эгей! – позвал тот же голос. – Есть там кто? Тебе незачем нас бояться!
– Старуху ты в этом вряд ли убедишь, – отозвался другой. – Она отменно от тебя таилась все эти двадцать лет. – Снова начался приглушенный разговор по ту сторону двери, и Сигурд подполз поближе, пытаясь расслышать, что там могут рассказать о Торарне и, быть может, о нем самом.
Кто-то предлагал вышибить дверь молнией, другой пророчил, что внутри им расставлена западня. Вмешался третий голос:
– Да эти бедолаги, верно, померли с голоду, и там, внутри, одни трупы.
Тролли растащили все мало-мальски съедобное. Оставь ты это дело, Хальвдан.
Дверь снова затряслась и заскрипела под ударами.
– Нет, я слишком долго искал, чтобы сдаться так легко! Придется нам отворять дверь заклинаниями – похоже, старуха приготовила нам не слишком теплый прием.
Гнев с новой силой запылал в Сигурде. Мороки, тролли, опустевшие берега фьорда Тонгулль – все это были лишь приготовления к сегодняшней встрече.
Теперь он понял, что человек – или колдун, или невесть что – по ту сторону двери и есть тот ярл, к борьбе с которым готовила его Торарна, – ярл, который неизвестно почему желал его смерти.
Сигурд рывком отодвинул засов и распахнул дверь. С секирой в руке глядел он на пришельцев, которые уставились на него в дружном изумлении.
Все они были закутаны в плащи и капюшоны, спасавшие от ночного холода, и Сигурд мало что мог разглядеть, кроме того, что было их десятка полтора и все при оружии.
– Кто вы и что вам нужно от меня? – резко спросил он. – Или не довольно, что столько народу погибло, что все покинули эти места, кроме меня? Что за обида такая, которую вы лелеяли целых двадцать лет?
Человек, стоявший впереди, – тот, что стучал в двери, – угрожающе приподнял секиру. Это был рослый могучий воин, и густая борода чернела на его хмуром лице.
– Кто ты? – грубо спросил он, шагнув вперед.
– Мое имя Сигурд, если тебе это о чем-то говорит. Бабушка рассказывала мне о тебе, и я сам за последний год видел немало причиненных тобой бед, так что даже рад с тобой наконец повстречаться. Твоих рук дело – мороки, тролли, гибель множества скиплингов. Я считаю тебя виновным в этих преступлениях и говорю тебе: защищайся, если ты мужчина! – Сигурд крепче перехватил секиру и занял оборонительную позицию.
Чужаки взволнованно перешептывались. Их вожак, которого звали Хальвдан, отшвырнул свой плащ и обнажил секиру.
– Не хочу оскорблять твое мужество, отказавшись драться с тобой, не хочу и прослыть трусом, не желая боя, но твои обвинения не оставляют мне иного выбора, кроме как защищать свою честь. Что бы ни случилось с тобой дурного – сам будешь виноват. Но прежде я хочу узнать имя старухи, которая жила в этом доме. Ее ли сожгли вчера на вершине холма?
– Не знаю, какое тебе до этого дело, – огрызнулся Сигурд. – Не вздумай сказать о ней дурного слова – то была моя бабушка Торарна.
Хальвдан долго молча смотрел на него.
– Каково было ее истинное имя? Как звали ее отца? И кто твои родители?
– Я не слышал, чтобы она называла себя другим именем, – отрезал Сигурд.
– И о родителях она рассказала мне лишь на смертном ложе, а что именно – я не намерен говорить чужаку, да еще и врагу. Ну что, закончил ты спрашивать?
– Не совсем. Имя Хальвдана из Хравнборга ничего не говорит тебе? Быть может, ты слыхал его иначе – Хальвдан Ярл?
Светало, и все яснее становилось видно суровое, мрачное лицо Хальвдана.
– Если таково твое имя, для меня оно означает лишь одно – это имя моего врага! – бросил Сигурд. – Бабушка рассказывала мне, что некий ярл стремится меня уничтожить, что он насылает на Тонгулль мороков и троллей.
Должно быть, старая и непримиримая вражда причиной тому, что ты так много лет преследовал меня и мою бабушку, но сегодня, я думаю, этому придет конец. – Он нетерпеливо взмахнул секирой и смерил
