начала.XCIIIКровь бедного отца струи речныеВсе красноватым светом налила —И потекли, как будто кровяные,И боль его всем явной пребыла.Хранят здесь тело глубины родные,Чего душа не знает ни одна,Как и всего того, что дальше было;Одна река лишь имя сохранила.XCIVСказал я, что Диана съединилаИ кровь, и тело нимфы молодойС другим и вместе с ним же превратилаВ источник чудный, что, журча, с рекойВблизи сливался, — так чтоб явно было:Гнев беспощадно яростный такойМгновенно надо всяким разразится,Кто оскорбить хоть раз ее решится.XCVИ с тысячью, я знаю, так же было,Что ныне птицы, горные ручьи,Иль что она в деревья превратилаПреступников в любовном забытьи.И в старину еще она убилаДвух кровных братьев — нашей же семьи.Так берегись, храним небесной силой,Ее руки, сыночек ты мой милый!»XCVIТак Джирафоне старенький, рыдая,Окончил свой рассказ и замолчал.Стоял и слушал сын, не прерывая,Подробности со тщаньем замечал.Собою несколько овладеваяИ поборов смущенье, отвечал,От своего не склонный отступаться:«Ну, этого мне нечего бояться!XCVIIТеперь не трону их, избави боже,Случится разве, встречу как-нибудь.Я так устал, ты утомился тоже;Пойдем, отец, нам надо отдохнуть.Чтоб засветло прийти, я лез из кожи,И был нелегок этот горный путь.Домой добрался — и устал сверх силы.Итак, пока прервем беседу, милый».XCVIIIСпать улеглись; но день не занимался, —Проснулся Африке, вскочил тишком,Опять туда — к холмам своим пробрался,Где был все время сердцем и умом.Он шел и беспрестанно озирался,Но видно ль Мензолы — искал кругом.И помогла Амурова наука:Он от нее стоит — на выстрел лука.XCIXHe он, она увидела сначала —И полем тотчас в ужасе спешит.Тут он услышал, как она кричала,Взглянул — она взывает и бежит,И мысль его как светом осияла:«Ведь это — Мензола!» Он вслед летит,Ее зовет и молит, именуя:«Постой, постой, тебя ведь так люблю я!СО девушка прекрасная! Мгновенье!Ведь без тебя не мил мне белый свет.Давно терплю я от тебя мученье,Мне день и ночь покоя больше нет.Не смерть несу тебе, мое стремленьеТебе вослед не предвещает бед.Амур один меня к тебе кидает,Зло иль вражда тебе не угрожает.CIТебя не так преследовать хочу я,Как коршун куропаточку когтитИли как волк, свирепо торжествуя,За бедною овечкою спешит, — Но любящей душой тебя милуя,Что красоту твою всех выше чтит.В тебе моя надежда и желанье,И было бы моим твое страданье.СIIКоль подождешь меня, клянусь богами,О Мензола прекрасная, тебе,Что я желаю брака между намиИ счастие любви найду себе,Все мыслимое здесь под небесами,Тебе врученной вверившись судьбе.Ты, ты меня ведешь, мной обладаешь,Ты жизнью всей моей повелеваешь.CIIIИ вот — зачем, жестокая, желаешьПричиной быть погибели моей?Неблагодарностью ли отвечаешьЛюбви моей, которой нет сильней? Иль за любовь мою мне смерти чаешь —И будь она наградой мне твоей?А не любил бы я? Ты как бы мстила?Жесточе б ведь со мной не поступила! CIVКоль убежишь, ты будешь беспощаднейМедведицы, где медвежата с ней,И горше желчи; жестче, безотраднейХолодных, твердых мраморных камней.Коль подождешь — и меду ты усладней,И винных лоз нежнее и хмельней,И солнца миповидней красотоюУмильной, кроткой, ласково-простою.CVНо вижу — тщетны все мои моленья.Словам моим не внемлешь и молчишь.Ко мне, рабу, не хочешь снисхожденьяИ даже глаз назад не обратишь;Но, как стрела, исполнена стремленья,В дремучие леса свои спешишь,На скалы ты взбираешься в тревоге —Пусть камни, терны уязвляют ноги.CVIНо раз ты убегаешь, непреклонна,Любимая, как это вижу я,И в этом — весь ответ мольбе влюбленной,И дальше — хуже ненависть твоя;Да уравняются все горы, склоны, — О том к Юпитеру мольба моя,Да будет вся равнина с далью всеюРовней и ниже под ногой твоею.CVIIВас призываю, боги, что живетеВ тенистых этих долах и лесах,Коль вам любезность ведома — к заботеО милых, нежных, маленьких ногахВот этой нимфы, — вы не преминетеВсе камни, терны, сучья на путяхПрелестных ножек превратить в лужочкиИ в тоненькие травки и цветочки.CVIIIА я отныне следом за тобоюУж не пойду; куда идешь — иди;С моим несчастием, с моей тоскоюОстанусь без исхода впереди.Мне ждать недолго вечного покоя:Исходит сердце кровью тут, в груди.Все ты: ведь твой огонь его терзает,Жизнь с каждою минутой исчезает».CIXА нимфа не бежала, а летела.Высоко полы платья подняла,Чтобы предаться бегу уж всецело,Их за пояс заткнула как могла, —Так что сверх поножей открыто, смелоВся стройная нога видна былаИ, как освобожденные из плена,Пленительные белые колена.CXС копьем в деснице вон она мелькнула,Вдаль отбежать успев крутым путем,И, обернувшись, гневная, взглянула,В испуге вспыхнув пурпурным огнем —И крепкою рукой в него метнула,Чтоб насмерть Африке сразить копьем.И уж сразила б, если б не случилось,Что прежде в крепкий дуб оно вонзилось.CXIКопье, взрезая воздух, засвистело —Она, на миг отдавшись забытью,В лицо его впилась: ведь он всецело,Казалось, ощутил себя в раю, —Ни удержать, ни скрыть уж не сумелаРаскаянье и жалость всю свою,Кричит в безумье: «Берегись, несчастный! От смерти как спасу тебя ужасной?»CXIIВ четырехгранной этой стали силаТакая напряженная была,Что мощный дуб насквозь она пронзила,Как будто льдину слабую прожгла.А толст был дуб: обхвата б не хватилоМужского, чтоб сойтись вокруг ствола.Расселся он; почти что погрузилосьВ него все древко — и остановилось.CXIIIА Мензолу тут радость осияла,Что невредим был юноша: связалУже Амур ей сердце, вынул жалоЖестокости и злую мысль изъял.Хоть ждать его и миг не пожелала —О, ни за что! — Иль чтоб возможен сталС ним разговор — о, нет! — Но просто рада:Его сетей бояться уж не надо.CXIVИ снова нимфа дальше побежала,Что было сил: ведь он за ней спешил,И все она по- прежнему внимала,Как следом он и плакал, и молил;Пещер и скал немало миновала,И позади уж он далеко был,Когда она, взобравшись на вершину,Не мнила, что спаслась и вполовину.CXVНо вниз она с стремительностью вящейСпешит с горы по склону. Как стенаСтоял здесь лес, сплетен дремучей чащейНепроницаемой. И не слышна,Лесною вольной птицей настоящей,Бесшумно затаилась тут
