— Враг наших врагов — наш друг.
— Однако уж больно он… нечист.
— Даже для тебя?
Водяной ехидно хрюкнул.
— О себе я не говорю. Даже для
В горле вервольфа заклокотало.
— Мы еще побеседуем на эту тему.
Водяной расправил длинные соминые усы, свивавшиеся кольцами.
— Это ерунда. Больше другого меня смущает его пристрастие к огню. Лично я огня терпеть не могу, да и ты, кажется, не слишком уважаешь.
— Это верно, — кивнул вервольф.
— Так может… не надо…
— Нет, надо. Если есть возможность прижечь им пятки, я не откажусь.
— Как знаешь, тебе видней.
— А вот и он, — радостно тявкнул вервольф.
Легкое облачко закрыло полную луну, и поляна вмиг погрузилась во тьму. А потом все вокруг залил мрачный темно-багровый свет, точно в небесах вдруг отворили печную дверцу, и отблеск плененного огня лег на землю. В душу ядовитой змеей заполз страх. Самый обычный, вульгарный страх. До сих пор я общался с темными силами мимоходом, на бегу. А сейчас я понял, что предстоит нешуточная схватка. Никогда раньше да и потом мне не приводилось встречать такую странную компанию: вервольф, водяной и зубчатопламенный ифрит. Вот уж кого я не ожидал встретить, но…
Ифритов я не видел ни разу, и сейчас смотрел во все глаза. Больше всего он походил на облако раскаленных газов, вырвавшееся из домны вместе с потоком жидкого металла — точно такие же струящиеся черно-красные отсветы, действительно напоминающие мельтешение зубчатого колеса. Разглядеть получше заморского гостя пока не удалось.
Когда чудовище опустилось на поляну, водяной испуганно попятился. Ведь его родной стихией была все-таки вода. Зато вервольф остался на месте, только сел поудобнее, обвив лапы хвостом.
Ифрит все время нервно крутил башкой, похоже, он чуял постороннее присутствие, хотя и не догадывался, кто следит за ним. От взгляда мутных багровых бельм тут же с треском занимались кустики и молодые деревца. Сонную воду омута словно хлестнули раскаленным бичом. При виде такого кощунства водяной страдальчески поморщился, а я подумал, что расколоть сообщников совсем нетрудно. Не могут создания противоположной природы столковаться, для этого следует быть гораздо умнее, чем эти простаки. Разделяй и побеждай!
— Зачем звал? — неприветливо осведомился вервольф, встряхивая головой. Оказалось, что на шее у него болтается на золотой цепочке какой-то амулет. Может именно он придает зверюге столько уверенности? Ведь даже ифрит с заметно робостью поглядывал на волчару.
— Средоточие вселенной, высокосановный, вознесенный до луны, со свойствами Юпитера, с небесно- пышным двором, могущественный как Тамерлан, победоносный как Искандар, с бесчисленным как звезды войском… — зачастил ифрит. Вервольф по возможности незаметно зевнул. — …источник справедливости и правосудия, уничтожитель несправедливости и притеснения, опора демократии, надежда прогресса, двигатель цивилизации, тень Аллаха на Земле, всепресветлейший Азият-баши соизволил говорить моими устами…
Вервольф зевнул с гулким подвыванием. Зато меня пробрало, точно за шиворот плеснули стаканчик виски со льдом. Противно и холодно. Вот откуда гарью потянуло! Поистине, один дурак задаст столько вопросов, что и сотня мудрецов не ответит. Не принято говорить о покойниках скверно, но П. был изрядно глуп. А вот здесь он сумел угадать. Зато многомудрые аналитики во главе с М. промазали. Ведь бредни об исламских террористах мы все дружно высмеяли. И зря. Урок на будущее.
— …предлагает мир и союз.
Вервольф почесался.
— Зачем это нужно?
Ифрит фыркнул, мзвергнув струю жидкого огня, подобно напалму поджегшую замшелые бревна плотины.
— У нас один враг. Так не лучше ли сообща ударить по нему с двух, с трех сторон, смять и опрокинуть?
— Не согласен я, — пропищал водяной. — Не по пути нам.
Молодец! Правильно, не по пути русской нечисти с азиятцами!
Однако ифрит не обратил на него ни малейшего внимания, он смотрел только на вервольфа. Понимал, кто здесь первая скрипка! Оборотень задумался.
— Это неожиданно. До сих пор у нас не было ничего общего. Мы скорее боролись друг с другом. Почему я должен поверить тебе?
Ифрит от раздражения надулся и вырос вдвое. Теперь он возвышался над невозмутимым вервольфом подобно курящемуся вулкану.
— Я не привык…
Оборотень тем временем спокойно и рассудительно продолжил:
— К тому же я не возьмусь перечислять все случаи вашего некорректного поведения. Мы понесли
