К сожалению, его правота подтвердилась очень скоро.
Осенний ветреный день выдался на редкость ясным и солнечным. Более того, несмотря на сильный ветер, было настолько тепло, что в лагере разморило практически всех, в том числе и часовых. Даже Дъярв позабыл свою обычную нервозную бдительность, он потягивался и жмурился, словно огромный кот, выбирающий укромное местечко на солнцепеке, чтобы безмятежно подремать. Рюби настолько обрадовалась яркому солнцу, что тоже забыла о своих неизменных доселе предосторожностях. Монотонность и однообразие усыпляют. Наконец-то распогодилось после колдовской зимы, после затяжных моросящих дождей; тут нужно иметь незаурядное самообладание, чтобы не поддаться расслабляющим чарам тепла. Таких людей в армии Дъярва не нашлось. Никто не заметил, как с вершины донжона порхнуло невзрачное серое облачко, еле различимая тень, и, подхваченное ветром, понеслось, быстро рассеиваясь.
От приятной дремоты Хани пробудили растерянные крики. Он резво вскочил, пристыженный — спать днем, да еще рядом с вражеской крепостью было верхом позора. Хорошо еще, что он не стоял в дозоре.
Рука сама дернулась к мечу и отпрянула, словно натолкнулась на раскаленное железо. Крики стали громче. Неужели осажденные решились-таки на вылазку? Хани помчался к горловине ущелья.
Странное предчувствие охватило его, неожиданно заставив не слишком торопиться. Умом он понимал, что следует бежать изо всех сил как можно быстрее, что его помощь может понадобиться уже сейчас. Однако ноги отказывались повиноваться. Хани буквально кожей ощутил приближение смертельной опасности. Опасности странной и неотвратимой, Хани раньше никогда не сталкивался ни с чем подобным. Вероятно, он уже хорошо узнал повадки врага, потому что обратил внимание на сущую мелочь — странное похрустывание под сапогами. Почему? Откуда? Ведь они привыкли ругать размокшую скользкую глину, похожую на раскисший кусок мыла. И потому Хани, как ни хотелось ему опрометью бежать на выручку, задержался, чтобы получше рассмотреть странные черные крупинки, рассыпанные вокруг. Несколько раз он порывался поднять их, чтобы разобраться, в чем дело, но опасение останавливало руку. Какую опасность таили в себе напоминающие просяные зернышки матово-черные крупинки? Хани не знал, но он был твердо уверен — враг улучил момент и застиг-таки их врасплох, применив какое-то новое колдовство.
Из-за скалы вылетела растрепанная Ториль и шарахнулась от него так, словно увидела привидение.
— Ты жив?
Вот теперь Хани перепугался по-настоящему. Внутри у него что-то словно ухнуло вниз.
— Что случилось?
— Ты ничего не знаешь? — вопросом на вопрос ответила она.
— Совершенно ничего. Слышал какие-то непонятные крики, шум. А в чем дело? Я тут заметил какой-то странный песок…
Хани собрался было показать его принцессе и уже нагнулся, чтобы подобрать несколько песчинок, но девушка, побледнев, с такой силой пнула его по руке, что едва не раздробила кисть.
— В чем дело? — взвыл от боли и злости Хани.
— Нельзя прикасаться!
— Вот к этим зернышкам?
— Да, к ним.
— В чем все-таки дело?!
— Идем, тебе все объяснит Рюби. — Красивое лицо принцессы исказила злая гримаса. — Это новая колдовская штучка. Проклятые твари! Нормальному человеку такого никогда не измыслить!
Когда они прибежали в лагерь, то увидели растерянного и взбешенного Дъярва и такую же растерянную Рюби. Дъярв, удостоверившись, что Хани цел и невредим, с чувством выругался. На недоуменный вопрос Хани ему ответили, что из Железного Замка выпустили целую тучу странных колдовских семян. Да-да, первое впечатление Хани оказалось совершенно справедливым — это были именно семена. Но, в отличие от семян обычных растений, они не прорастали, упав не землю, а лежали, дожидаясь своего часа. Зато как только рассеянный человек касался их рукой, или они попадали на открытую кожу… Выяснилось, что семена усажены мириадами крошечных колючек, разглядеть которые очень непросто. Хани, например, их и не заметил. Эти колючки впиваются в тело, и в то мгновение, когда они коснутся живой крови, семя начинает прорастать. Вообще Безымянный питал явное пристрастие к железу, пьющему человеческую кровь. Семя пускало корешки, стремительно разраставшиеся по жилам. Спустя некоторое время все тело человека оказывалось пронизано железной плетенкой. Тот, кому железный корень проникал в сердце, мог еще считать себя счастливчиком. Он умирал сразу и без мучений, зато остальным приходилось много хуже. Образовавшийся железный скелет не позволял человеку и шевельнуться, он был обречен умереть от удушья, так как железная сетка не позволяла даже вздохнуть.
Неожиданность нападения и дьявольское коварство противника стоили жизни очень многим воинам. Дъярву пришлось изрядно потрудиться, чтобы удержать свою армию от бегства.
— Как теперь избавиться от рассыпанных вокруг колдовских семян? — спросил Хани.
Однако этот простой вопрос поверг Рюби в замешательство. Она только развела руками.
— Не знаю. Наверное, придется ждать дождя, который смоет эти семена в реку, и вода унесет их куда- нибудь подальше.
— Интересно… — протянула Ториль. По ее лицу ясно читалось, что ни малейшей радости это предложение у нее не вызвало. — Значит, нам теперь суждено постоянно дрожать от страха, как бы кто не подцепил зернышко?
— Такой человек обречен, — поколебавшись, ответила Рюби. — Я не властна над колдовством подобного рода. Что я могу — то могу. Справиться с колдовским льдом или туманом, порождениями мрака, холода и сырости мне по силам. Но я не могу развеять чары колдовского огня. То, что Безымянный готовит в своих подземных кузнях, так же смертельно опасно для меня, как и для простого человека.
Лицо Хани вытянулось.
