— Хорошо, хорошо, — буркнул Кэнби, тоже тщательно вытирая обувь.
На половине крутой лестницы в рубку он взглянул на часы — до запланированных испытаний оставался еще почти час. То, как все работали, не жалея себя и недосыпая, показывало настоящую преданность делу.
— Ребята здорово волнуются. — Петерсон локтем пихнула капитана в бок.
— Знаю, — ответил Кэнби, вылезая на палубу рубки.
— Значит, полетим?
— Обещания тут неуместны, Лейла! — сказал он, проходя вперед и приветствуя летный экипаж. — Когда корабль будет готов — по моему мнению, тогда и полетим, не раньше.
Оба заняли свои места. Кэнби обернулся и посмотрел Петерсон в глаза.
— Тебе все ясно?
— Извини, Гордо, — проговорила Лейла. Изучая бегущие по экранам дисплеев потоки информации, Кэнби покачал головой.
— Хорошо, — произнес он, не отрывая глаз от консоли. — Пожалуй, у меня еще меньше терпения, чем у остальных. Но, помимо этого, я принимаю решения, которые могут погубить нас всех. Поэтому…
Пожав плечами, Кэнби повернулся к Чангу О'Коннору:
— Раз все на месте, давайте перейдем к проверке. Следующие полчаса экипаж выполнял уже изрядно надоевшую предполетную проверку систем, а затем медленно перешел к инженерной отладке. Наконец Кэнби поднял голову, бросил взгляд на покрытые дождевыми каплями гиперэкраны и еще раз обернулся к Петерсон.
— Похоже, мы готовы сойти на воду, Лейла. Вели такелажникам опустить нас.
— Есть, командир, — ответила Петерсон и обратилась к изображению Джефа Эдмонсона, начальника причала.
Наконец огромный стропильный шпиндель наверху начал поворачиваться, а корабль — приближаться к воде. С другой стороны стояли с длинными швартовыми, обернутыми вокруг кнехтов, такелажники, готовые натянуть провисший трос, когда корабль окажется на воде.
Кэнби уже начал проверку.
— Альтиметры? — спросил он.
— Установлены и перепроверены, — ответил О'Коннор так, словно подготовил ответ еще год назад.
— Данные по G-волне?
— Девяносто один и восемьсот.
— Дефекты отбора напряжения?
— Девяносто два, тридцать восемь и один — пятьдесят один, — доложил О'Коннор.
— Стартовое давление?
— Девяносто один пятьдесят. Подгенераторы включены и стабильны.
Кэнби снова посмотрел в гиперэкраны. Теперь такелажники находились всего в нескольких футах внизу. Корабль был почти на плаву.
— Гравитационный тормоз?
— Установлен.
— Гиперкоммуникация?
— Подключена.
— Мы на плаву, — доложила Петерсон. Снаружи ослабли стропильные тросы, такелажники крепили концы к берегу.
— Осмотри повнимательнее швартовочные купола.
— Готов, командир? — спросил О'Коннор. Кэнби посмотрел на носовую часть. Дождь прекратился, но Чесапик по-прежнему покрывали пенистые гребни волн.
— Включить правый борт, — приказал Кэнби.
— Есть включить правый борт.
Вскоре оба больших гравитонных двигателя загрохотали вхолостую, подтверждая, что последние несколько недель их не зря окружали заботой и вниманием. Кэнби проверил оба пирса, на которых стояли такелажники, готовые взяться за тросы. С улыбкой он решил, что все действуют вполне профессионально. За кратчайший промежуток времени Легион прошел долгий путь — отличное доказательство того, как сильно эти забытые всеми воины хотели нет, жаждали — изменить свою жизнь.
Кэнби включил переговорное устройство.
— Запечатать защитные переборки и люки, — дал он команду по всему кораблю.
— Есть запечатать защитные переборки и люки Один за другим красные индикаторы на дисплее герметичности превратились в зеленые, пока не остался красным лишь один — возле «ГЛАВНОГО ЛЮКА». Затем этот индикатор тоже позеленел. Корабль был загерметизирован.
— Занять стартовые места! — отрывисто бросил Кэнби. Несколько секунд он слушал грохот ботинок по лестнице, затем рубка замерла.
Кэнби повернулся к О'Коннору и с усмешкой спросил:
— Что-нибудь еще?
— Только гравитационное переключение, — заверил О'Коннор.
Кэнби кивнул.
— Всем загерметизировать боевые скафандры, — приказал он, опуская щиток и запечатывая его. Затем перевел переговорное устройство в положение «ТОЛЬКО СКАФАНДРЫ» и развернулся в кресле, чтобы оглядеть рубку. Все были в шлемах и с опущенными щитками.
— Загерметизировать боевые скафандры, — повторил Кэнби и посмотрел в гиперэкраны. Снова зарядил сильный дождь.
— Переключение внутренней гравитации, — произнес командир, касаясь сенсора, который быстро поменял цвет с зеленого на желтый.
Кэнби не обратил внимания на ненадолго возникшее у него головокружение.
— Внутренняя гравитация, — продублировал О'Коннор.
— Ладно, — отозвался Кэнби. — Назвался груздем… Он осторожно перевел двойные регуляторы тяги вперед, слегка наклоняя корабль влево, чтобы компенсировать действие ветра. Внимание Кэнби привлекло какое-то движение по левому борту. Может быть, просто показалось?..
— Пеленг контакта ровно два и семьдесят пять сотых градуса, скорость двадцать пять узлов, — предупредил Тим Томпсон.
Кэнби рассеянно кивнул.
— Понял. Пеленг контакта ровно два и семьдесят пять сотых градуса, девятьсот метров, курс три и пятьдесят пять сотых градуса, скорость двадцать пять узлов.
Он легонько направил гравитационные тормоза корабля в каскады воды из-под носа «Смерти», затем развернулся по ветру и сохранил позицию. Постепенно из серости с левого борта возник какой-то крупный угловатый предмет. Им оказалось старое буксирное судно с прикрепленными к нему тремя огромными баржами. Судя по кружившим вокруг тучам чаек — заполненными контейнерами с мусором.
— Пожалуй, замучаешься отмывать корабль, если налетишь на такую штуку, командир, — скорбным голосом заметила Петерсон.
— Да уж, — усмехнулся Кэнби, глядя как огромные баржи проплывают мимо. — Пока с этим удовольствием повременим.
Когда вокруг стало чисто, он оглядел рубку — казалось, все были готовы — и начал выходить из бухты. К тому времени, когда они достигли фарватера и повернули на север, против ветра, дождь прекратился. Кэнби постоянно придерживал гравитационные тормоза. Наконец он их ослабил, и корабль двинулся вперед с высоко поднятым носом, пока Кэнби снова не взялся за регуляторы и судно не улеглось на воду. Он сразу заметил, что один из двигателей не вернулся к холостому ходу.
— Что с регуляторами?
Петерсон установила верньеры, и пульсирующие двигатели опять перешли на работу вхолостую.
— Прошу прощения, — извинилась Петерсон.
— Ничего, — пробормотал Кэнби, сосредоточившись на считывающих устройствах.
