Его первая экскурсия по заливу на самом деле представляла собой четыре коротких пробега, во время которых он набирал скорость примерно до шестидесяти узлов, сбрасывал ее, проверяя рулевое управление, а затем снова двигался на высоких скоростях. Совершая второй бросок по ветру, Кэнби улыбнулся — корабль слушался управления, реагируя на рули так же быстро, как и тренажер.
Правая рука еще раз передвинула регуляторы тяги, пока левая легко скользила по пульту ориентации. Два больших двигателя в первый раз загрохотали на полной стартовой мощности, корабль устремился вперед, набирая шестьдесят узлов, затем ускоряясь до семидесяти… восьмидесяти… девяноста узлов. Корпус несся уже по самым верхушкам волн, и корабль устремился было в воздух, но Кэнби оставил его в прежнем положении. После нескольких километров он с удовлетворением прибрал регуляторы тяги. Пробег удался. Когда корабль снова развернулся в направлении ветра, Кэнби почувствовал, как кто-то тронул его за руку.
— Ну и? — спросила Петерсон невнятным из-за шлема голосом. — Как он тебе?
— Недурно, — сообщил Кэнби. — И даже очень.
— Значит, полетишь?
— Да что ж такое! — выругался Кэнби. — Вот достала!.. Нет. Поднимать корабль сегодня я не собираюсь. Сначала я хочу взглянуть на данные испытаний. Идет?
— Молчу-молчу.
Кэнби посмотрел на системную станцию — Петерсон сидела, застыв, как глыба льда. Он покачал головой. Даже не глядя ей в лицо, он понимал, что Петерсон злится. Как, наверное, и остальные. И Кэнби никак не мог винить их за это — ведь, по сути, корабль готов к полету.
Он глубоко вздохнул. Только его упрямство удерживало корабль на земле, и этим ранним утром с расположенного поблизости Норфолкского Управления их заверили в том, что образовался лишний отрезок времени для старта. Итак… Не говоря ни слова, Кэнби перевел связь в положение «УПРАВЛЕНИЕ С ЗЕМЛИ».
— ММ-семь-четыре-восемь, просим старт в космос Солнечной системы, произнес он, не глядя по сторонам.
На экране появились голова и плечи молодой женщины из Норфолкского Управления.
— ММ-семь-четыре-восемь, — ответила она. — Старт разрешаю. Ваш стартовый вектор четыре и восемь.
— Четыре и восемь, — повторил Кэнби, увеличивая скорость пробега и поворачивая в заданном направлении.
— Хорошо. Подъемные усилители подходят к двадцати, — сообщил О'Коннор, словно ожидая, что они все-таки полетят. Впрочем, Кэнби не сомневался в том, что так оно и есть. — Готовность… два — точка — два.
— Установить, — приказал Кэнби.
— Установлено, — отозвался О'Коннор.
— Степень повышения давления и ошибки скорости полета… один и девяносто один.
— Установлено.
-..а также один и тридцать три.
— Один и девяносто один, один и тридцать три — проверено.
— Повторить проверку.
— Один и двадцать пять и синхронизация… теперь один и тридцать и синхронизация.
— Летные приборы?
— В норме.
— Автомат расторможения?
— Зафиксирован.
— Контрольная проверка ориентации, — приказал Кэнби, О'Коннор передвигал рычаги во всех направлениях, пока Кэнби смотрел на индикаторы предельных величин.
— Все свободно, — наконец сообщил он.
— Пневматические поперечные подачи в порядке, параметрический усилитель снижается, ретрансляторы и внутренний индикатор включены, предстартовая проверка закончена, — сказал Кэнби, глядя на Петерсон, сквозь щиток который сияла счастливая улыбка.
— Молодец, — одними губами произнесла Петерсон Подмигнув, Кэнби отвернулся от нее и начал сосредоточенно выводить корабль из воды — Доложи готовность, Чанг, — обратился он к О'Коннору.
— Я готов, — отозвался тот.
— Норфолкскому Управлению: ММ-семь-четыре-восемь занял стартовое положение на векторе четыре-восемь, — объявил Кэнби.
— ММ-семь-четыре-восемь, разрешен старт в Солнечную систему, — вскоре ответило Норфолкское Управление.
— Спасибо, Норфолк.
Изображение на экране растворилось. Кэнби осторожно отпустил гравитационные тормоза, затем перевел регуляторы тяги вперед до отметки «СТАРТ МАКС.». Двигатели взревели.
— Понеслись! — воскликнул Кэнби, когда корабль снова помчался над волнами.
Вода за кормой в полукилометре от корабля образовывала два желоба двигатели выплескивали мощные потоки гравитонов. Корабль еще раз легко приподнялся над водой, причем гребни волн гулкой дробью ударились о его днище Кэнби наполнил трепет — чувство, которого ему не хватало добрых десять лет.
— Энергия в норме, — доложил О'Коннор — Девяносто… сто…
Кэнби слегка приподнял нос корабля, борясь с волнением.
— Отрываемся.
Прозвучал последний глухой звук удара, и внезапно шум волн затих.
— Летим — взревел Кэнби, когда ожили приборы ориентации.
Как все ее норовистые сестры, «Смерть» начала уходить влево, однако Кэнби немедленно взял ее под контроль с помощью левого двигателя. За считанные секунды корабль прогрохотал сквозь тяжелые тучи, а затем резко вырвался к яркому солнечному свету и чистому голубому небу. Внизу, казалось, повсюду тянулось грязно-серое море, a «DH98» покидал владения шторма и врезался в стратосферу. Небо быстро почернело, горизонт с каждой секундой вырисовывался во все более четкую кривую. Кэнби переключил дисплей на индикатор скорости света, который показывал ноль четыре.
— Чанг, — распорядился Кэнби, — назови световые скорости.
— С удовольствием, — ответил О'Коннор. — Скорость света — четыре и пять… пять… пять и пять…
Уголком глаза Кэнби заметил появившуюся на горизонте луну, которая стала почти полукругом. Кэнби передвинул оба рычага до отметки «ОТКРЫТЫЙ».
— Шесть… шесть и пять…
— Два зеленых горят, пусковые переключатели открыты, — сообщил Кэнби. — Лейла, зажигай пуск.
Тотчас же на его считывающей панели появились две рамки — обе темные.
— Энергия на номер первый, — сказала Петерсон. В правой рамке Кэнби зажегся красный индикатор.
— Зажигание номера первого.
Пока огоньки положения на дисплее правого пуска медленно переходили у Кэнби с красного на зеленый, с низким рокотом ожил большой «Роллс-Ройс Кудесник», сотрясая своей мощью весь корпус.
— На зажигании передача номер один, — радостно выкрикнула Петерсон.
Ее слова подтвердили зеленовато-синее сияние на корме и ряд зеленых огоньков на дисплее положения правой передачи. Как только корабль достиг скорости света, впереди все слилось в красную беспорядочную массу, поскольку фотоны начали достигать гиперэкранов неупорядоченными группками эффект Джинкенса, названный в честь выдающегося алабамского ученого двадцатого столетия, который первым предсказал это явление. Тотчас же гиперэкраны попытались приступить к перемещению, но поскольку настоящая скорость света-1 достигнута не была, их действия оказались неэффективными. Кэнби
