таки дослужиться до адмирала, чтобы тебя обслуживали вдвое быстрее, чем когда ты был всего лишь лейтенантом...
- Клянусь Вутом, он чертовски сексуален, ведь правда? - хихикнула она.
- Тебе виднее, - отвечал я. - Поверю тебе на слово.
- Я так и знала, что ты это скажешь, - пробормотала она.
Меню в этот поздний час не отличалось разнообразием. На этот раз я не забывал ее пристрастия к э'ланду, однако она выбрала бутылку логийского. Обеденный зал офицерского клуба был наполовину пуст, так что в нем царила приятная тишина, удобная для тихого разговора. На столах горели свечи; местные музыканты негромко наигрывали что-то лирическое. Напротив меня за столом сидела одна из самых прекрасных женщин в моей жизни - увы, замужем за совсем другим. Ничего не оставалось: пришлось стряхнуть с себя наваждение, пока я не наговорил каких-нибудь глупостей.
- Н-ну и что ты о нем думаешь? - в отчаянии спросил я.
- О ком, о Делакруа? - переспросила она так, словно я мог говорить о ком-нибудь другом.
- Угу, - кивнул я. - Как считаешь, с ним можно работать?
Она подумала немного, потягивая свое вино.
- Ты имеешь в виду, когда он одет? - спросила она с наигранным неудовольствием.
- Когда он одет, - подтвердил я, оживленно кивая. - Это очень существенное обстоятельство.
Она поставила на стол свой бокал и посмотрела на меня с той легкой улыбкой, которая всегда появлялась у нее на лице, когда она точно знала, о чем я думаю, потом чуть нахмурилась.
- Любопытный тип, - сказала она, глядя мне в лицо. - Что-то в нем мне нравится, но не разберусь точно что. Мне почему-то кажется, что ты тоже испытываешь к нему что-то похожее. Может, это то, как смотрит на него его команда - если, конечно, это у них искреннее. Как на отца, хотя он вовсе не стар.
- Не знаю, хорошо это или плохо, - заметил я, делая жест рукой с зажатым в ней куском хлеба. - Ну, например, если он - пиратский царек, и они все восхищаются им за его кровожадность.
Она закатила глаза.
- Я серьезно, Вилф, - умоляющим тоном произнесла она.
- Я тоже говорю совершенно серьезно, - возразил я со вздохом. - Но знаешь, Клавдия, я не мог не обратить внимания на одну вещь. За всю свою жизнь я, можно сказать, не встречал таких капитанов, чтобы у них был довольный экипаж и чтобы им при этом нельзя было доверять. Каким бы большим ни был звездолет, он все равно слишком мал для того, чтобы хранить на нем что-то в тайне от других. Так что будем считать это очком в его пользу.
- Мне нравится и то, в каком порядке он содержит свой корабль, добавила Клавдия, когда официанты принесли первое. - Я понимаю, судно совсем еще новое, но ведь оно не само себя чистит, верно?
- Верно.
- Но, - продолжала она, сделав жест поднятым кубком, - все это ерунда по сравнению с тем впечатлением, которое он произвел на Барбюса, так ведь?
Я ухмыльнулся.
- Ты ведь меня знаешь, - сказал я. - В общем-то, все равно, нравится он мне или нет - главное, считаю ли я, что он справится с этой работой.
- Ну и как ты считаешь?
- Я уже принял решение, - заявил я, наполняя опустевшие кубки.
- Спасибо... Ты хочешь сказать, сегодня днем?
- Когда Барбюс приехал к месту их стоянки, Делакруа уже подготовил корабль к взлету. В общем, он сумел удивить даже шефа. Все завершилось пару метациклов назад.
- И что? - спросила она, глядя на меня поверх кубка.
- Барбюс сказал, это было потрясающе. Делакруа посадил его на откидное место за пультом управления, сам поднял звездолет в космос и провел его сквозь одно из тех опасных скоплений астероидов у Нартина-11 и такой легкостью, будто месяцами тренировался, отрабатывая этот курс. Мы назвали ему место полета только перед стартом.
- И почему это я не удивляюсь? - с улыбкой заметила Клавдия.
- Наверное, потому же, почему это не удивило и меня, - ответил я. - В него веришь, раз увидев.
- Значит, он получил эту работу? - спросила она.
- Еще нет, - улыбнулся я.
Клавдия подняла на меня удивленный взгляд.
- Тогда в чем дело? - спросила она. - Разве Барбюс его не одобрил?
- Еще как одобрил, - заверил я ее. - Но ведь Делакруа далеко не дурак. Он прекрасно понимает, что у него лучшие команда и корабль - лучших мне в этом углу галактики не найти. И я поручил Барбюсу убедиться в том, что тот понимает весь риск этой операции. Не могу же я держать это от него в тайне, верно? Ну и, разумеется, тот просит за свои услуги целое состояние.
- А он того стоит? - спросила она, допивая вино.
- Угу, - кивнул я. - Еще как стоит.
- Тогда что тебе мешает? Я рассмеялся.
- Я хочу, чтобы он еще ночь помозговал над своей ценой. Завтра он получит контракт, но я не хочу, чтобы ему казалось, будто он получил его слишком легко. В противном случае за следующий рейс он может запросить больше, а всякой цене есть свой предел. Она улыбнулась.
- Да, - согласилась она. А потом вдруг снова наступила неловкая тишина. Мы снова сидели вдвоем в полутемном зале, играла тихая музыка, а между нами стояла бутылка вина.
Правда, честно говоря, я чувствовал себя гораздо спокойнее. Единственное, что меня тревожило, - это то, что мне стоило большого труда отводить взгляд от бюста Клавдии: меня почему-то очень волновало, сохранил ли он ту восхитительную форму, что имел лет пятнадцать назад, когда я смотрел на него без всяких помех в виде какой-либо одежды.
- Ты снова глазеешь, - прошептала Клавдия; глаза ее сияли так, как в минуты наивысшего счастья. - Глазеешь так же, как тогда...
- Пойман на месте преступления, - вздохнул я. Она закурила свою сигарету му'окко.
- Ну и о чем же ты тогда думаешь? - спросила она с легкой улыбкой, окутавшись клубом ароматного дыма.
- Тебе правда хочется знать? - переспросил я. Она кивнула, глядя на меня прищуренными глазами.
- Я думаю о том.., ну... - замялся я, краснея, - что мне интересно, изменились ли.., ну.., это.., с тех пор, как я видел их последний раз.
- Правда интересно?
- Э.., правда.
- Что ж, - ответила она, критически глядя на себя. - Чуть-чуть отвисли, конечно. Немножко увеличились в размере - так я, клянусь Вутом, и сама не уменьшилась. - Она подняла взгляд и улыбнулась. - Во всех остальных отношениях они более или менее те же, какими были в те времена, когда.., когда мы вместе развлекались с ними.
Ее маленькая рука с безукоризненно наманикюренными ногтями лежала на скатерти совсем рядом с моей, и мне нестерпимо захотелось ощутить ее тепло, мягкость кожи. Какое-то мгновение в голове моей не было ничего, кроме воспоминаний о больших упругих грудях с напрягшимися розовыми сосками...
- Клавдия, Клавдия, Клавдия! - прошептал я сквозь зубы. - Ну почему ты так.., так.., так чертовски прекрасна Вдруг рука ее накрыла мою - теплая и мягкая, как я и ожидал.
- Вилф, - прошептала она, задыхаясь. - Ничего не могу с собой поделать. Не стоило мне пить столько...
- Тебя тошнит? - встревожился я, хватаясь за носовой платок.
- Да не тошнит, болван ты этакий! - прошипела она отчаянным шепотом, почти зажмурившись - Мне невтерпеж. Мочи нет, как я тебя хочу. Ты заводишь меня, Вилф Брим, - заводишь так, как ни один другой мужчина, ни до, ни после встречи с тобой.
Я заглянул в это прекрасное раскрасневшееся лицо и ощутил знакомый настойчивый зуд в паху. Вся Вселенная вдруг сгустилась вокруг нас, а я беспомощно искал подходящие слова, и тут...
- Э.., госпожа администратор, - нерешительно пробормотал чей-то голос. - Вас.., э.., просит к телефону
