Болховитинов Л М
Колонизация Дальнего Востока
Л.М. Болховитинов
Колонизация Дальнего Востока
Последнее крупное событие на Дальнем Востоке-русско-японское соглашение и аннексии-снова привлекло сюда внимание всех держав, заинтересованных здесь экономически и политически. Вследствие особого характера дальневосточных отношений, экономическая борьба там тесно переплетается с политической, особенно при условии, что конкурирующие нации сплошь и рядом маскируют свои политические стремления различными домогательствами экономического характера.
Вся эта борьба, по существу, идет из-за колоний, так как и наше Приамурье, и Маньчжурия, Монголия, Корея и пр. представляют территории, годные для колонизации,-области, которые каждая из заинтересованных сторон стремится закрепить за собой, извлечь как можно более пользы для себя.
Таким образом, вопрос о колонизации территорий Дальнего Востока является одним из центральных, а поэтому заслуживающим особого рассмотрения.
Приамурье, как известно, было возвращено России частным образом: решение этой великой задачи сопровождалось проявлением кипучей энергии, удивительной стремительности и блеска, но когда самый факт осуществился и пришлось приняться за устроение края,-естественно, на первую очередь выдвинулись вопросы: что же это за приобретение, какую можно извлечь из него пользу, на что оно пригодно, какие богатства заключает окраина? и т.д. Присоединив Приамурье, граф Н.Н. Муравьев-Амурский пустил в ход все средства с целью оживить мертвые пространства; не были забыты и меры по изучению края.
Талантливые люди, призванные графом к исследованию только что присоединенной окраины, окинув опытным глазом страну, дали ее описание; изучили, насколько было возможно, ее богатства, наметили план ее развития; но кипучая энергия графа разбилась о равнодушие и волокиту петербургских канцелярий; в числе многих других и эти работы были надолго заброшены: в течение почти полувека стояли одиноко личности почтенных ученых в тщетном ожидании, когда их выводы будут проверены, дополнены, исправлены.
Заброшенность края дошла до того, что она сама как бы начала отваливаться от России; что же касается изучений его, то за это дело принялись как следует только в настоящем году (Амурская экспедиция), после того как ряд дорогих и крупных мероприятий, например постройка Амурской железной дороги, был решен почти с завязанными глазами.
Нет ничего удивительного, что при таком положении разрешение вопроса о колонизации в разные периоды, как и всякого другого, сопровождалось неизбежными колебаниями, крайностями, а иногда и грубыми ошибками...
Проследим вкратце историю нашей колонизации дальневосточной окраины.
Чтобы показать, что мы владеем краем, необходимо было тотчас же после факта его присоединения так или иначе занять край теми колонизаторами, которые были под рукой; таковыми оказались: казаки главным образом, затем бессрочно отпускные солдаты, штрафованные, ссыльные и часть крестьян; направляя принудительно первых пионеров в девственный и суровый край, местные власти заботились не столько об удобствах переселенцев, сколько стремились удовлетворить первейшие государственные надобности: связать отдаленные пункты окраины друг с другом; создать какие ни на есть этапные линии. Для этих целей все средства казались пригодными, но потом, когда первейшие нужды были удовлетворены,-несомненно, нужно было применять другие меры, другую систему, нужны были другие элементы, нужна была частная инициатива самих переселенцев.
Нет надобности доказывать, что разработка и осуществление колонизационных мер в пустынном краю, отстоящем от центра России на тысячи верст, являлись делом чрезвычайно сложным и трудным; направляя переселенцев на отдаленнейшую окраину, необходимо было обставить операцию возможной предусмотрительностью, а для этого нужно было прежде всего положительное знание местных условий. Этого-то и не было до самого последнего времени.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что наша колонизационная деятельность не была планомерной и самое направление ее обусловливалось чисто случайными причинами.
С самого начала колонизация разбилась на два русла: на казачье и на крестьянское.
До 1862 г. в Приамурье принудительно было переселено около 17 тысяч казаков, образовавших линию станиц и поселков от границ Забайкалья до Владивостока; после этого вопрос о казачьей колонизации замирает почти до событий 1885 г., когда под влиянием угрозы разрыва с Англией он вновь ставится на очередь, вновь завязывается многолетняя, утомительная и бесплодная переписка; тем временем Приамурские казачьи войска были разделены на Амурское и Уссурийское; началась постройка Уссурийской железной дороги; потекли в край желтые, а ведомства все переписывались... Наконец, местные власти в 1897 г. решительно потребовали усиления казачьего элемента, 'дабы там создать железную грудь, о которую разбились бы всякие враждебные попытки желтой азиатской расы'; при этом высказывалось пожелание получить 'трудолюбивые элементы, одинаково пригодные как для отпора неприятелю, так и для тяжелого земледельческого труда в диких, нетронутых культурою местах'. Военный министр посмотрел на это дело иначе и полагал, что при переселении казаков в Приамурский край следует стремиться не столько к устройству там земледельческих поселений, сколько к укреплению на Дальнем Востоке нашей военной силы.
Такая разноголосица местной и центральной власти, конечно, не могла способствовать успеху дела; уже первые переселенцы из европейских казачьих войск не оправдали возлагавшихся на них надежд: часть казаков отказалась наотрез селиться на предоставленных им местах и потребовала, чтобы их отвезли обратно на родину на казенный счет; пришлось упиравшихся распределить по поселкам силою, зачинщиков наказать и в заключение признать, что переселение донских казаков следует прекратить, так как почвенные и климатические условия Приамурского края оказались донцам не под силу.
Таким образом, с 1862 по 1894 год никаких особых мер по усилению Амурского и Уссурийского казачьих войск не предпринималось; в период же с 1895 по 1903 год было переселено 1170 казачьих семейств из Европейской России, на что израсходовано свыше 1200 тысяч рублей, т.е. переселение казачьей семьи в среднем обошлось более тысячи рублей; последняя война (русско-японская.-Ред.) прекратила казачье переселение; после нее это переселение не возобновлялось.
Здесь будет уместно отметить одно распоряжение местных властей, имевшее большие последствия, породившее массу недоразумений и фактически не ликвидированное до сих пор; я имею в виду образование генерал-губернатором Духовским 'отвода казачьих земель'. Дело в том, что при образовании Амурского и Уссурийского казачьих войск им не было предоставлено в законодательном порядке определенных территорий, поэтому между казачьими поселениями местами образовались крестьянские, создавалась чересполосица, возникали споры, и вот генерал Духовский, 'в целях предоставления казачьим войскам широкой возможности поправить свое финансовое положение', предоставил им во временное пользование район наиболее удобных и доступных для колонизации земель, площадью 14 млн десятин, куда доступ крестьянам был условно воспрещен. Обратимся теперь к собственно крестьянской колонизации. Нет надобности останавливаться на общеизвестных тяжелых условиях сухопутного переселения на наиболее отдаленную окраину Сибири; достаточно сказать, что переселенцы проводили в пути 2-3 года, а нередко и более, причем многие из решившихся первоначально 'идти на Амур' застревали где-нибудь в Сибири, а те, которые добрались до Приамурья, приходили обыкновенно разоренными и изнуренными; тем не менее приток сухопутных колонистов никогда не иссякал: энергичные и деятельные элементы преодолевали все затруднения и были наиболее ценными колонизаторами дикой окраины.
Одними из первых свободных переселенцев на Амур явились сектанты (в основном старообрядцы.); их сюда привлекла главным образом религиозная свобода; они дали сильных, состоятельных, хозяйственных и энергичных новоселов.
Понятно, что колонизационная волна медленнее всего докатывалась до наиболее отдаленного Южно-Уссурийского края. Для скорейшего заселения этого района была принята экстренная мера, а именно доставка колонистов морским путем на казенный счет, или, как говорилось в то время, 'начали нанимать колонистов'; закон о своекоштном переселении был проведен в 1887 году.
В общем, и это дело шло неважно: в 'Записках Приамурского отдела Императорского Русского географического общества' можно найти стихотворение, обрисовывающее, по словам одного из знатоков Приамурья, с фотографической точностью положение эшелонов переселенцев, прибывавших морем во Владивосток.
Была там корь и скарлатина,
Встречался даже дифтерит-Ну, что ж?
Неделя карантина
Болезни эти прекратит,
А в жизни, смерти-Бог волен,
Ошибки тут со всех сторон;
И наших есть средь них немало...
