денег. Глава частной детективной фирмы показал тогда себя джентльменом и понравился молодой журналистке. Он завораживающе улыбался, поил ее кофе с ирландским ликером, а на прощанье поцеловал руку и пригласил обязательно зайти еще. Лена сразу почувствовала, что сорокалетний Беляков, восемь лет уже как разведенный, не прочь завязать с нею более близкие отношения и потому так и не воспользовалась приглашением.
Сейчас она пыталась собраться с мыслями, но это было не просто. Наружность симпатичного Белякова никак не вязалась с образом жестокого хладнокровного убийцы. Лена понимала одно - ей еще многое предстояло понять и многое выяснить. Если все это, конечно, не закончится прежде, чем она доберется до истины.
Допив кофе, Лена поднялась с места и направилась к выходу. Засекла краем глаза, что детектив тоже встал и пошел за ней. Лена не знала еще, что она собирается делать. Понимала только, что на улицу ей выходить нельзя: ее там пристрелят в два счета. Оказавшись в коридоре, где было пусто, Лена огляделась кругом. Деваться некуда. Она забилась в темный угол за дверью.
С улицы появились двое: похожий на уркагана кавказец в кожанной куртке в обнимку с шикарной светловолосой девицей.
- Ладно, давай быстро, - сказал ей кавказец, после чего пошел в зал, а подруга его направилась вниз по лестнице - туда, где был туалет. Блондинка спускалась медленно, боясь в темноте поскользнуться. Она была еще и пьяна.
Из зала вышел тип в кепке - тот самый, что следил за Леной. Он увидел блондинку, спокойно спускающуюся вниз. Быстрее, чем Лена успела сообразить что- нибудь, пистолет появился у него в руке. Прогремело два выстрела. Блондинка как бревно рухнула вниз, перевернувшись и стукнувшись головой о каменный пол. Убийца опустил пистолет, потом сошел на пару ступенек и, вскинув руку, выпустил еще три пули.
Дверь распахнулась, и появился кавказец в кожанной куртке. Взглянув вниз, он увидел свою подругу, неподвижно раскинув руки, лежащую на полу. Ошалело уставился на пистолет. Детектив растерянно посмотрел на кавказца. Немая сцена эта была недолгой. Быстрее молнии сверкнул в воздухе кривой изогнутый нож, и раньше, чем детектив успел опомниться, вошел ему в брюхо по самую рукоятку. Кавказец выдернул нож и еще раз всадил его в живот убийце.
Лена показалась из своего укрытия. Парень в кепке дважды выстрелил в кавказца. Тот повалился на пол, продолжая сжимать рукоятку. Детектив удивленно посмотрел сначала на Лену, потом - на лезвие, заляпаное кровью. Тяжело шагнул, зашатался и рухнул, покатившись вниз по ступенькам.
Глава 7.
'ПЕРЕСТРЕЛКА НА ВОКЗАЛЕ. Вчера на железнодорожном вокзале 'Краснодар-1' стреляли. Как нам сообщили в УВД, работники милиции пытались задержать двух особо опасных преступников. Отстреливаясь от оперативников, один из них был убит. Его сообщнице удалось скрыться. В жестокой перестрелке с бандитами были тяжело ранены пятеро работников милиции. Двое из них скончались на месте. Органы правопорядка ведут усиленный розыск преступницы.'
Инспектор Красиков отложил газету. Рабочий день его подходил к концу. Выдался он обыкновенным. Раз десять Красиков выезжал на происшествия. В основном это была бытовуха: опостылевшие друг другу соседи и домочадцы хватались за чайники, утюги, молотки, швабры - все, что только ни попадало под горячую руку.
В одной из коммуналок муж- алкоголик гонялся с топором за женой - матерью двоих его детей. Приехавшим оперативникам он заявил, что хочет по нужде. Закрывшись в уборной, не открывал до тех пор, пока милиционеры не начали ломать дверь. В другой коммуналке сосед ударил соседку ножом. Соседа отвезли в камеру. Соседку - в морг. Патрульные привели двадцатилетнего парня - рабочего городского фабрики. Тот выпил после смены и избил до полусмерти прохожего. На вопрос Красикова 'Зачем бил?', парень только ухмылялся глупо и не говорил ничего. Инспектор попросил сержанта - здоровенного детину, у которого вечно чесались кулаки, отвести задержанного в отдельную камеру и там с ним потолковать. В ресторане 'Кавказ' сцепились две подвыпившие компании. Красикову не хотелось вникать в детали. Он распорядился отъездить дубинками и тех, и других. Привели провинившегося опера. Тот где-то лишился своего табельного пистолета. Опер был пьян настолько, что даже приблизительно не мог вспомнить, где он его оставил. У входа в военную часть двое кавказцев пытались отнять автомат у часового. Тот выстрелил в воздух, и нападавшие убежали.
Сейчас Красиков беседовал с еще одним задержанным. Генеральный директор коммерческой фирмы - конченный алкаш, с физиономией, как у переспелого помидора, отличался тем, что регулярно напивался до безобразия и потом лез драться с соседями. Те написали уже не одно и не два заявления.
Когда дебошир-директор разговаривал с Красиковым, он был как всегда пьян. От него несло водкой и еще какой-то гадостью, определить которую по запаху Красиков уже не мог. Директор виновато мялся, заглядывал в глаза инспектору, говорил, что соседи его - сволочи, каких мало, и жить с ними тяжко; да и вообще, существование нелегко теперь, когда простой работяга уже не разъестся так, как бывало при коммунистах - не то, что на хлеб, на водку порой не хватает. Он наклонился, и из кармана его Красикову на стол полетела двадцатидолларовая бумажка. Директор посмотрел на нее, потом поднял виноватые глаза на Красикова. Инспектор накрыл купюру листком протокола.
- Ладно, не переживайте так, - сказал он спокойно. - Разберемся с вашими соседями.
Скоро директор ушел домой. Красиков потянулся в кресле и поглядел на часы. Потом закурил и включил радио. Оттуда послышался натужный бас Президента России. Ельцин, выступая перед депутатами Верховного Совета, излагал свои оправдания по поводу разваленной экономики.
В дверь постучали. Вошел опер Сергеев - толстый детина сорока лет с пропитым лицом. В руке он держал бутылку 'Столичной'. Красиков посмотрел на бутыль.
- Ну че, Леша, врежем что ли? - Сергеев подошел к столу.
- Давай, - Красиков махнул рукой.
Скоро на рабочем столе уже стояла откупоренная бутылка. Рядом - два стакана и кое - какая закуска. Первую пили молча. Потом старший инспектор, сумрачно поглядев на радио, поинтересовался:
- Когда этого козла наконец повесят?
Сергеев налил еще по одной и тяжело откинулся в кресле.
- Долго не протянет, - он уверенно покивал. - Наши скоро прийдут к власти. Тогда не только его - всех демократов вешать будем.
- Хоть бы Руцкого какого-нибудь Президентом сделали, - высказал свое пожелание Красиков. - Скока можно уже на этот бардак смотреть. Или Хасбулатова - тоже умный мужик.
Сергеев поднял стакан.
- Не гони, - проговорил Красиков, - успеешь.
Сергеев поставил стакан на стол и вытер сухие губы.
- По моему, лучше Жириновского никого не найти. Это - голова.
- Он - псих. - Парировал Красиков. - Ему в дурке место, а не в Кремле.
- Не, Леша, ты не прав. - Сергеев обиженно покачал головой. - Он, вон, сколько языков знает, два университета кончил. Вот я, например, только школу вечернюю. И то - с 'двойки' на 'тройку'. По английски: 'мерси' - все, что я знаю.
- Не нравится мне он, - Красиков посмотрел на портрет Дзержинского на стене. - Я бы, вот, лучше Невзорова президентом сделал.
- Невзоров - наш человек. - Согласился Сергеев.
Послышался стук в дверь.
- Да. - Сказал Красиков. - Войдите.
На пороге показался младший лейтенант Петренко из отдела по борьбе с бандитизмом. Он вначале поглядел на бутылку, потом - на Красикова.
- Макарова больше нет. - Начал он без предисловий. - Десять минут назад он пытался открыть дверь своей квартиры. Все сработало точно.
Красиков удовлетворенно кивнул.
- Уже лучше. Уверен, что это был он?
- Точно - он. - Петренко радостно улыбнулся. - Там все разнесло на хрен, но его видели, как он входил в подъезд.
- Ладно, поехали туда, - Красиков поднялся и глянул на Сергеева. - Допьем потом.
Глава 8.
Лена бродила по опустевшим улицам ночного города. Денег у нее почти не осталось. В кармане лежал пистолет с пустой обоймой.
Ей некуда было идти. Спать на лавочке - холодно. Идти на вокзал Лена опасалась: там полно милиции, и любой патрульный запросто мог поинтересоваться ее личностью. Сколько сейчас было времени, она не знала даже примерно: стрелки больших часов на башенке, что на пересечении Красной и Мира, стояли столько, сколько Лена себя помнила; ее же собственные часы разбились еще утром, на вокзале. Засунув руки в карманы куртки, она шла куда-то. Куда - не знала сама.
Так бесцельно блуждая, Лена забрела в один из проходных дворов неподалеку от центра города. Уже решила - заберется в любой подвал и там проведет ночь. Ничего лучше придумать сейчас она не могла.
- Стой! - Голос из-за спины прозвучал негромко, но внятно.
Лена вздрогнула и обернулась. У подъезда стояли два невысоких типа и мрачно ее разглядывали. В неярком свете уличного фонаря Лена с трудом различала их лица. Но она поняла сразу: эти парни не имеют отношения к Красикову и его оперативникам. Типичная местная шпана - ребята, которым не хватало ни то на бутылку, ни то на косяк. Один из них подошел к Лене ближе, оглядел ее и презрительно хмыкнул. Выглядел он лет на двадцать. На нем была пожеванная кожаная куртка и порваные штаны.
- Ладно, дёргай отсюда, - сказал он также негромко.
Лене стало ясно, что карманы ей выворачивать не будут. Подошел другой тип - с вызывающе крупным фингалом под левым глазом. Тоже оглядел Лену, присвистнул.
- Че, ночевать негде? -
