Тысячелетиями друг у друга крали. Не украдешь пропадешь.
Миша с недоверием и интересом посмотрел на своего нового знакомого. У него закралось сомнение: а, может, ошибся? Просто лицо похожее. И чем больше вглядывался, тем яснее понимал: ошибся.
Когда они вошли в квартиру, Миша посмотрел на свои руки, перемазанные грязью и еще чем-то похожим на кровь. Стало ясно, что все его пути идут сейчас через ванную.
- Давай, - Марина махнула ему рукой. - Давай в зал.
- Сейчас. - Миша засмущался. - Я только руки помою.
Пока мыл руки, рассматривал картинку, прикленную к стене. Нарядная дама в костюме прошлого - позапрошлого веков изображала что-то вроде танца. Миша закрыл воду, вытер руки. Потом всмотрелся в нарядную даму. Черноволосая, похожая на цыганку. Сразу же вспомнились образы из Дюма-отца и из пушкинских пьес. Интересно, почему прошедшие века выглядят сегодня столь привлекательными и романтичными? Потому что они прошедшие? Потому что их не вернуть уже? Или это неосознанная тоска гибнущего человечества по тысячелетнему христианскому царству? Не будет ли так, что через сто-двести лет наше время покажется таким же удивительным и таким же патриархально-поэтичным, каким сегодня выглядит девятнадцатый век? Кто знает?..
От мыслей этих Мишу оторвал настороженный шепот за стенкой. Он прислушался.
- ...Вот этот бокал, с трещинкой. Она должна взять его. Всыпешь аккуратно. Я отвлеку всех...
- ...Хорошо.
Первый голос принадлежал Артуру - Миша сразу узнал его, второй, женский, он узнать не мог. Потом - топот шагов. Несколько человек (может быть, двое) прошли через прихожую. Мда-а... Опять какая-то история.
Миша быстро выбрался из ванной. В зале он увидел четырех человек, разряженную елку и бутылку шампанского. Кроме уже знакомых ему Марины и Артура, тут была маленькая невзрачная девушка неопределенного возраста и неопределенной национальности, а также молодой человек с длинными, аккуратно расчесанными вотосами, серьгой в ухе и глазами московского интеллектуала.
Марина разлила шампанское. Артур достал пистолет.
- В Израиле, - сказал он, - мы в Новый Год всю ночь в воздух палили.
Марина нахмурилась.
- Здесь не Израиль. И ты уже стрелял.
Артур подошел к окну и вложил пистолет в форточку.
- Нет! - Вскрикнула она раздраженно. - Остохренели твои замашки солдафонские!
Артур улыбнулся снисходительно и спрятал оружие.
- Вам меня недолго терпеть.
Он посмотрел на Мишу.
- Через неделю обратно в Израиль.
Миша глядел с интересом.
- Я - боец 'Бейтара'. - С гордым видом доложил Артур. - Израильтянин, гражданин лучшей в мире страны - Израиля, офицер израильской армии.
- Давайте пить. - Марина взяла бокал.
Миша увидел, что маленькая невзрачная девушка стала, вдруг, белее смерти.
- Что случилось? - Испуганно спросила ее Марина.
Та покачала головой.
- Еще раз с наступившим! - Марина подняла бокал.
Все чокнулись. Миша выпил до дна. Он увидел, что маленькая девушка подает знаки Артуру. Она поставила пустой бокал и вышла на кухню.
Повинуясь какому-то неосознанному инстинкту, Миша отправился следом. Марина как раз взяла в руки радиоприемник и сосредоточенно пыталась там что-то поймать. Никто, казалось, и не заметил, как Миша исчез из комнаты.
Он снова оказался в ванной, выключил свет и притаился там. Вскоре услышал шепот - кто-то прошел на кухню. Потом - негромкие голоса. Теперь Миша уже не сомневался: разговаривают маленькая невзрачная девушка и израильтянин Артур.
- Что? Что-то не так? - Это Артур спросил.
- Я не знаю... не знаю, - голос у маленькой девушки нервно дрожал. - Я не уверена...
- Что? В чем не уверена?
- По моему я всыпала не в тот бокал...
- Не в тот бокал?
- Не знаю... я не уверена...
- В какой бокал ты всыпала?
- Я не знаю...
Пауза. Все голоса затихли. Миша соображал. Потом он услышал ледяной голос Артура:
- Тот, кто выпил это, через полчаса отправится лизать сковородки. Если выпил я...
Миша услышал, как щелкнуло что-то жесткое, металлическое.
- ...твои мозги разлетятся по комнате. У меня будет пара минут - не сомневайся.
Маленькая девушка судорожно и тяжело всхлипывала. Тут Мише сделалось холодно. До него все дошло.
Дошло все...
Пять бокалов.
Пять человек.
В одном бокале - отрава.
Кто-то выпил ее. Кто? Будет ясно через полчаса.
- А может... это?.. - Маленькая девушка осторожно спросила.
- Сблевать? Не поможет. Эта гадость впитывается в кровь мгновенно. Мы одного араба завалили вот таким вот порошком, в Ливане, на переговорах. Глаза выпучил, язык наружу и лег на стол. Террорист из 'Хезболлы'.
Мише было нехорошо. Он слышал, как двое из кухни прошли в зал. Миша посмотрел на себя в зеркало. Долго, внимательно посмотрел. А что, если это он умрет через полчаса?.. Вдруг, через полчаса он перестанет быть человеком?.. Уже навсегда перестанет... А что делать? Какой выход?.. Миша тоже пошел в зал.
- Где ты был? - Спросила его Марина.
- Я... это... там был. - Миша неопределенно махнул рукой.
- Что, что-нибудь случилось?
- Нет, ничего.
- Сейчас будешь кофе пить? Будешь пить кофе с нами?
Миша кивнул. Скорее машинально.
- Идем на кухню. Поможешь мне приготовить чашки.
Он испытал странное ощущение, оказавшись впервые на этой кухне. Ведь несколько минут тому назад здесь, именно здесь, произошли те самые два жутких разговора между бейтаровцем Артуром и маленькой девушкой. Миша застыл, увидев календарь на стене. С календарной картинки смотрел страшный и злобный тигр. Животное оскалилось на Мишу всею своею пастью, словно готовилось немилосердно проглотить его. Свирепая морда тигра сейчас показывала что-то безжалостное и неумолимое; может быть, так выглядит Рок как его понимали древние греки - страшный могучий Рок, перед которым трепещут даже бессмертные эллинские боги.
Марина достала из сервиза чашки.
- Неси их в зал... Хотя нет. Подожди.
Она вынула торт из холодильника. Разрезала его на аккуратные одинаковые куски.
На кухне появился Артур. Он поставил на стол бутылку водки.
- Кошерная. - Сказал серьезно.
- А не кошерной ты брезгуешь? - Марина засыпала кофе в большую кофеварку на газовой плите.
- Я ничем не брезгую. - Ответил Артур без тени иронии. - Но кошерная лучше. Для нас, для евреев.
