- Послушай, ты становишься занудой, Сэм. Что нам за дело до этих тибетцев? Если они так уж нужны Стилу, то ради Бога! - Он облизнул губу. Ты понимаешь, что мы уже месяца три не были в Таиланде? Пятипалая Мэри мне слегка поднадоела, а после этого путешествия у нас будет достаточно денег, чтобы трахаться в Бангкоке до конца муссонов. Думай о бабах, и мы прорвемся.
Коэн слегка отстранил руку Алекса.
- У меня дурное предчувствие. Не могу объяснить.
- Ты хочешь плюнуть на Стила и вернуться в Катманду?
- Мы должны сделать то, на что согласились.
Алекс пожал плечами.
- Значит, мы не обращаем внимания на Стила с Элиотом, наслаждаемся горами еще пять недель и возвращаемся в Катманду богатенькими. Нагнувшись, он стал подбирать голыши, потом встал и запустил их один за другим в реку. - Тебе не нравится Стил, потому что он напоминает тебе о Штатах.
- Кто его знает? - Коэн сжал плечо Алекса и вернулся к Стилу. - Пол и Гоутин пойдут впереди. Ты и Элиот - с тибетцами. Мы с Алексом - сзади.
Пол с Гоутином повели десятерых носильщиков из Чан-Шаия вверх по крутой тропке, Стил и Элиот шли позади с тибетцами и лошадьми. Алекс с Коэном ждали, лежа на краю скалистого обрыва. Алекс вытащил из-под майки кожаную сумку, достал из нее маленькую, изогнутую трубку и полиэтиленовый пакетик. Большим пальцем он затолкал в трубку щепотку ганджи и зажег ее восковой спичкой, которую затем щелчком бросил вниз. Коэн смотрел, как спичка, уменьшаясь, затрепыхалась, как перышко на ветру, и исчезла в несущейся Кали Гандаки. Алекс глубоко вдохнул и передал трубку.
- Помнишь, когда мы в последний раз были в Бангкоке, я встретил ту девицу у Великого Храма в нашу с тобой последнюю ночь?
- Я помню не одну, - хихикнул Коэн.
- Темноволосую, с золотистой грудью?
- Они все были темноволосыми и с золотистой грудью.
- Той ночью мы с ней трахнулись семь раз. - Алекс затянулся еще раз и подождал. - Я бы не прочь жениться на ней.
- Она уже приняла твое предложение?
- У меня было много женщин, Сэм, мы оба с тобой не чувствовали себя в этом отношении обделенными, но эта первая, которая показалась мне безупречной. Тебе знакомо слово 'неповторимая'? Как оно бессмысленно!
- Это из-за рекламы; из-за нее слова теряют смысл.
- Так вот, она неповторима в изначальном смысле этого слова тем, что она заставила меня почувствовать. И дело не в том, как она трахалась, а в умиротворении, которое я обрел в себе, в мире. Я провел с ней шестнадцать часов. Ее глаза! Как она смотрела на меня - без боязни и смущения, - как она держала себя... - Алекс потряс головой. - У нее глубокое чувство собственного достоинства: не самомнение, а самоуважение, которого я еще не встречал. После всего, что я испытал, стоит ли возвращаться домой, чтобы жениться на американке? Я хочу жить и быть частью всего мира. Боже, я постоянно думаю о ней, пока иду. Последний раз мне было очень больно, и она сделала все одними губами.
- Ты просто что-то вбил себе в голову. Знаешь, со сколькими парнями она перетрахалась?
- С тысячей, наверное. А скольких девиц мы перетрахали в старое доброе время? Мне все равно. Нас ничего не разделяло. В ту ночь было так, как будто мы знали друг друга лет сорок. Даже если она никогда не полюбит меня, ее честь будет выше любви многих.
Коэн затянулся трубкой, они сидели рядом, и его плечо упиралось в плечо Алекса.
- Придется прогнать тебя с гор, - выдохнул он. - Я боюсь за коз. - Он потрепал его за шею и передал трубку. - Так ты почувствовал, как качнулась земля?
- С ней-то? Мы были в лодке, я не разобрал. А вот лодку мы здорово раскачали... - Алекс зажег потухшую трубку. - А ты не подумываешь жениться, обзавестись детьми?
- С меня хватит. В мире слишком много красивых женщин, чтобы жить с какой-нибудь одной.
Встав по ветру, Алекс помочился с обрыва.
- Чушь.
- Она умерла три года назад, Алекс. Для меня это прошедший этап.
- Может быть, ты и прав. - Алекс забрался на тропку. - Но тебе же не хватает заботы?
- Если бы я был женат, мне бы не хватало гор. - Коэн бросил последний взгляд на Чан-Шань. - С деньгами, которые мы заработаем на Стиле, мы сможем трахаться в Бангкоке до самой смерти, и еще на похороны останется.
Алекс протянул руку и постучал костяшками пальцев по голове Коэна.
- Чтобы не сглазить.
- Знаешь, когда я падал с того моста, - сказал Коэн, - я в какой-то момент почувствовал, что мне все равно - жить или умереть.
- Я и говорю, тебе чего-то не хватает. Как и мне. Ноль эмоций - вот что. Полу хорошо: у него есть Ким. Они любят друг друга, и она сейчас ждет его в Катманду. А у нас с тобой никого.
Алекс убрал трубку.
- С тех пор как я побывал во Вьетнаме, я все никак не вернусь оттуда. Сюда я как бы только заглядываю. А иногда и заглядывать не хочется. Ненавижу человекоживотных.
- Не мучай себя так. - Он обнял Алекса на ходу. - Расскажи-ка мне лучше о той женщине в Бангкоке. Может, я тоже захочу с ней потрахаться.
- Она и не притронется к тебе, Коэн.
- Знаешь, мне приходит мысль вернуться в Париж. Если я смог жить здесь, то смогу жить где угодно. Это ведь мой дом. - Коэн сорвал травинку и принялся ее жевать. - Ты действительно хочешь на ней жениться?
- Я хочу, чтобы она была рядом. Хочу видеть ее лицо каждое утро, хочу, чтобы у нас были дети. Хочу чувствовать ее тело, обнимать его.
- Может, и мне этого не хватает.
- Ты же знаешь, время лечит любые раны.
- Тебе лучше знать.
- В хвосте плохо плестись из-за того, что приходится месить ногами конское дерьмо.
- Я вырос в Монтане и точно знаю, что дерьма всегда больше на подъеме. Это один из семи неизменных законов Вселенной.
- Немудрено с такой тяжестью. Как во Вьетнаме.
- А что там?
- В основном М-16. Несколько гранатометов, значит, и гранаты где-то здесь, на какой-нибудь лошаденке. Под тряпкой не разберешь.
- Проклятое ЦРУ! Неужели им не надоело воевать?
- Война - выгодное дело. Самое выгодное. Тебе известен один из самых плохо хранимых секретов о Вьетнаме? Мы же влезли туда, чтобы защитить ЦРУ, одно из звеньев их наркобизнеса в Золотом Треугольнике.
- Нет, я этому не верю.
- Спроси любого парня, работавшего в 'Эр Америка' - грузовом транспорте ЦРУ - в шестидесятых, и он расскажет тебе о тоннах героина, которые они ежемесячно вывозили из Лаоса, Камбоджи и Южного Вьетнама, черт, да мы целые лодки этого дерьма сплавляли иногда с речной охраной по Меконгу. ЦРУ грузило все это на самолеты и отправляло в Штаты, чтобы там были подобрее и посговорчивее, а миллиарды вырученных долларов шли на уговоры Конгресса и генералов, когда те чему-то противились. - Алекс спихнул с тропинки камень. - Когда мы убрались из Вьетнама, ЦРУ потеряло один из своих основных финансовых источников, малыш.
- У тебя мания подозрительности, Алекс.
- Если и да, то она основывается на том, что я видел и знаю. - Алекс замедлил шаг, чтобы посмотреть вперед, туда, где тропинка сужалась, и начал забираться на скалу. - Здесь опасно, могут быть обвалы из-за дождя, да еще эти тяжело нагруженные лошади... После этого я полностью охладел к Штатам...
