невинной девушки?
Годфри передернул плечами:
– При чем тут я? Даже папаша Монтроуз верит в эти слухи, иначе не стал бы выдавать дочь за Майклза…
– Я полагаю, – прищурился Йен, – тот, кто пустил сплетню, добивался именно этого – чтобы девушка не смогла выйти замуж. К тому же я сомневаюсь, чтобы Раштон стал рассказывать своему секретарю небылицу о том, что Эсме – его любовница. Ее отец – близкий друг Раштона, и подкладывать ему такую свинью…
Годфри усмехнулся:
– Извини, старик, но ты ведь сам купился на эту басню! Эсме сто раз уверяла тебя, что невинна, и что же – ты поверил ей?
Лицо Йена помрачнело.
– Да, приятель, – произнес он, – это была страшная ошибка. Но, во-первых… кое-какие обстоятельства моей прошлой жизни заставляли меня смотреть на некоторые вещи предвзято, а во-вторых, я был слишком зол, и это мешало мне мыслить спокойно и взвешенно. Но теперь, чтобы загладить свою вину, я обязательно должен узнать истину!
– Что ж, – изрек Годфри, – разгадка, полагаю, проста. Если ты не веришь, что сплетню придумал Раштон, тогда остается Лоренс – это он клятвенно уверял меня, что у его хозяина с мисс Монтроуз бурный роман!
Губы Йена скривились.
– Разумеется, – поспешил добавить Годфри, – этот негодяй должен быть примерно наказан за распространение ложных слухов!
–. Не пойман – не вор. – Йен почесал затылок. – Сперва нужно еще доказать, что сочинитель сплетни действительно Лоренс.
Годфри угодливо улыбнулся – в этот момент он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Тогда мы снова возвращаемся к вопросу о том, почему была распущена сплетня, – медленно произнес он. – Я лично не представляю, зачем это нужно Лоренсу. Насколько мне известно, до сих пор он ничего не имел ни против девушки, ни против ее отца…
– Тогда, возможно, его заставил кто-то другой. Но кто? У тебя есть какие-нибудь предположения?
– Не думаю. Хотя, впрочем…
– Что? – насторожился Йен.
– Видишь ли, Лоренс – заядлый игрок. Что, если он проиграл кому-то крупную сумму денег и тот, кому он должен, заставляет его…
– А кому именно он должен, тебе известно?
– Да, причем от самого Лоренса. Этот горе-игрок как-то говорил мне, что срочно нуждается в деньгах, и предлагал провернуть некую сомнительную махинацию, чтобы наварить денег. Слава Богу, у меня тогда хватило ума, чтобы отказаться. Должен он, почитай, едва ли не половине Бангкока – мне, Раштону, кое-кому из купцов, включая, кстати, того, за которого Эсме собиралась замуж…
– Майклза? – удивился Йен.
– Ну да, Майклза. Ты полагаешь, сплетню распустил он? Вряд ли, старик. Сам посуди – зачем ему позорить девушку, на которой он собирается жениться? А намерения у него, судя по всему, серьезные – этот тип сватался к ней уже дважды…
С минуту Йен сидел задумавшись.
– Вот в том-то и дело, – проговорил он наконец, – Девушка дважды отказала Майклзу. Не кажется ли тебе, что он решил отсечь остальных женихов, чтобы у Эсме просто не осталось выбора?
– И для этого заставил Лоренса распустить известный нам слух, обещая простить ему долг? Так ты полагаешь, старина?
– Единственное, что меня здесь смущает, – поморщился Йен, – это нелепость положения самого Майклза. Жениться на девушке, о которой ходят подобные сплетни и которая к тому же презирает тебя? Этот Майклз, судя по всему, полнейший идиот, если рассчитывает получить Эсме таким путем! Но идиот он или нет, я этого так не оставлю и достану его хоть из-под земли! Он должен быть и будет наказан!
– Что ж, – Годфри вальяжно откинулся в кресле, – тут я с тобой солидарен. Этого типа давно пора…
Обличительный пассаж атташе был прерван неожиданным образом.
– Лорд Уинтроп! Лорд Уинтроп! – Кто-то у входа пытался разглядеть Йена среди присутствующих.
Обернувшись, посол заметил в дверях Прасерта, а рядом с ним малорослого китайца, Вонга – человека, которого он нанял, чтобы следить за Ченом.
– Вижу его, – произнес Вонг. – Спасибо, приятель, ты свободен.
Китаец направился к столику Йена. Прасерт последовал за ним.
– Кто это? – спросил атташе, глядя на подошедших.
– Не важно, – поспешно ответил Йен, – теперь ты свободен и можешь вернуться к своим картам. Договорим завтра.
– Что ж, – Годфри пожал плечами, – хотя мне не терпится узнать, как тебе удалось уломать эту недотрогу…
Но Йен уже не слушал болтовню приятеля – все его внимание переключилось на Вонга.
