У Камиллы возникло странное чувство, что у Дезире есть какая-то причина задавать вопросы, но в чем тут дело, она не могла понять.
— Должна признаться, я ничего не слышала о брате. Может, это покажется странным, но я вообще ничего не знаю о семье Саймона. После того, как он сказал тете Юджине, что оба родителя у него умерли, Чучу позвала меня на кухню, и остальной беседы я не слышала. Но если он пошлет за братом, он, конечно, скажет мне об этом.
— Конечно, — эхом повторила Дезире. И вдруг резко вскинула голову, охнув: — Ой, Пресвятая Дева Мария, я уколола палец и испачкала кровью твое замечательное платье.
— Покажи-ка, — Камилла забрала у нее рукав и тщательно обследовала. Единственное, что ей удалось обнаружить, — это крохотное пятнышко на изнанке. — Не волнуйся. Никто его тут не заметит. Честно говоря, по-моему, можно оставить его и без этих нескольких последних жемчужин. Я закончила с каймой и хочу примерить, чтобы осталось время что-то поправить, если нужно.
Дезире вырвала платье у нее из рук.
— Всего-то несколько минут, чтобы закончить. Моя кузина не пойдет в церковь в недошитом платье.
— Ты что, не помнишь? Мы же с Саймоном не венчаемся в церкви. — Хотя священник согласился обвенчать их, поскольку Саймон дал согласие растить своих детей в католической вере и не мешать жене посещать церковь, в соответствии с ее религиозными убеждениями, но полной службы не будет. Вместо этого венчание пройдет в ризнице, и присутствовать будут только члены семьи. Потом они вернутся в дом Фонтейнов на небольшой ужин, на который будут приглашены несколько друзей… и солдаты Саймона.
— В церкви ты венчаешься или не в церкви, — сказала Дезире, пришивая оставшиеся жемчужины, — все у тебя должно быть как следует. — Она откусила зубами нитку и протянула ей платье. — Вот, я закончила. Примерь.
Взяв почти невесомое шелковое платье из рук кузины, Камилла нырнула в него. Потом подошла к высокому зеркалу.
Слезы навернулись ей на глаза, когда она увидела, как хорошо сидит на ней простое, но изящное платье.
— Прекрасно! — обернулась она к кузине. — И у меня никогда бы не было такого замечательного платья, если бы не ваша с тетушкой помощь.
Дезире наклонилась и расправила складки.
— Не забудь и малышей. Даже Армандина сделала несколько стежков, а ей всего пять лет.
— Я знаю, — прошептала Камилла, чувствуя комок в горле. — Вы все так добры ко мне! — Это была правда. Только дядя Август давал ей понять, что она чужая. А кузины и тетя Юджина всегда обращались с ней как с родной.
Дверь раскрылась, и на пороге появилась тетя, на лице ее сияла улыбка. Она держала огромную корзину.
— Смотри-ка, Камилла, — сказала она с восторгом. — Твой майор прислал тебе свадебную корзину, ну прямо как порядочный креол.
Камилла с недоумением смотрела на корзину. И как это Саймону удалось узнать, что у креолов женихи присылают невестам корзину с подарками. Она едва не плакала от умиления, принимая дар из рук тети. Там оказалась кружевная мантилья, два расшитых платка, кашемировая шаль, веер и даже пара чудесных белых лайковых перчаток.
Тетя вынула из подарков перчатки.
— Вот их-то ты и наденешь на свадьбу.
— А вы уверены, что они подойдут? — спросила Камилла.
— Подойдут, подойдут, — улыбнулась тетя Юджина.
И вдруг Камилла поняла, каким образом Саймон узнал о традиционном подарке. Конечно, тетя подсказала. Ах, милая тетя Юджина.
— Тогда я их непременно надену, — сказала Камилла, ставя на пол корзину и беря перчатки из тетиных рук.
Она примерила их, и довольная улыбка появилась на ее лице. А что, может, это не так уж и плохо — быть женой Саймона. Если он и впредь будет так внимателен, это может быть даже приятно.
Последние три дня она только и делала, что старалась примириться с предстоящим замужеством. С того последнего разговора с Саймоном она все думала и думала о сказанном. Ее все еще беспокоила его тесная связь с дядей Жаком, но его утверждение, что это все ненадолго, ее порадовало и немного успокоило.
Она хотела ему верить. Кроме того, он, наверное, прав, когда говорил, что будут и приятные стороны в этом браке. Она вспомнила о жарких поцелуях в аллее, и щеки ее зарделись. Да, несомненно, будут и приятные стороны. Ведь если исключить его желание участвовать в дядином бизнесе, они с Саймоном отлично подходили друг другу.
Тихий, циничный голосок внутри ее нашептывал, что ее мама так и не смогла отговорить отца от вольной жизни морского разбойника, хотя и старалась. И тете Юджине не удается справиться со страстью дяди Августа к карточным играм. Да и многим ли женщинам удается переделать своих мужей?
Но Камилла не обратила внимания на этот слабый голосок. У нее с Саймоном будет все по-другому. Они заведут детей и станут настоящей семьей…
— Тебе нужно засунуть один из этих платочков за подвязку, на удачу, — прервала ее мысли тетя Юджина, широко улыбнувшись. Вдруг улыбка ее погасла, и она повернулась к Дезире. — Ох, чуть не забыла. Месье Мишель тоже прислал тебе подарок, чтобы ты надела его на свадьбу Камиллы.
Дезире выдавила из себя вежливую улыбку, хотя Камилла знала, чего ей это стоило.
— Вот как?..
Ни слова более не говоря, тетя Юджина полезла в карман и достала что-то, завернутое в тонкую, дорогую ткань. Дезире взяла и развернула ткань. На ладони у нее остался лежать гребень из слоновой кости, украшенный бриллиантами. Рука ее задрожала.
— Сегодня за свадебным ужином отец хочет провозгласить вашу помолвку, — сказала тетя Юджина. И когда Камилла посмотрела на нее с ужасом, она добавила: — Я отговаривала его. Сказала, что это несправедливо — портить радость свадебного вечера Камиллы такими заявлениями.
Дезире, вся бледная, смотрела на гребень. Мать подошла к ней и положила руку на плечо.
— Милая моя, ты ведь знаешь, что тебе необязательно выходить за него замуж. Не обращай внимания на то, что говорит папа. Я поддержу тебя во всем, если ты поговоришь с ним о месье Мишеле.
— Я хочу за него замуж, — твердо сказала Дезире. Подняв лицо к матери, она воткнула гребень в волосы. — Честное слово, мама, я с признательностью принимаю ухаживания месье Мишеля.
Мама посмотрела на нее долгим взглядом. Потом вздохнула и повернулась к Камилле.
Камилла прикусила язык, чтобы не выложить все, что она знает, тете Юджине прямо сейчас. Но Дезире никогда ей этого не простила бы, и к тому же они с Саймоном вот-вот раскроют эту тайну. Сегодня солдаты Саймона будут на званом ужине, и они узнают, кто отец ребенка. И тогда у нее останется уйма времени, чтобы сказать тете, почему Дезире хочет побыстрее выйти замуж за месье Мишеля. Улыбка тронула ее губы. Если повезет, может быть, сегодня действительно провозгласят помолвку Дезире, и делу конец. Но не с месье Мишелем. Нет, вовсе не с ним.
Когда несколько часов спустя они вошли в церковь, Камилла не жалела, что они с Дезире вложили столько труда в это прекрасное свадебное платье. Впервые в жизни на нее все смотрели с уважением и любовью. Даже сердитое лицо священника, который, вероятно, давал единственное объяснение столь поспешной женитьбе и к тому же страстно протестовал, узнав, что Саймон — не католик, даже его сердитое лицо смягчилось при виде Камиллы в этом нарядном платье.
Но приятнее всего был взгляд Саймона. Честно говоря, он смотрел на нее с таким обожанием, что она почти готова была поверить, что он и вправду женится на ней по любви. Его взгляд сопровождал каждый ее шаг, с той самой секунды, как они вошли в церковь. Она чувствовала, что от этого взгляда лицо ее просто пылает, и была рада, что вуаль скрывает ее от его глаз.
Но он-то от нее не прятался. А она, кажется, тоже была не в силах оторвать от него глаз. Он выглядел потрясающе. Он был в той же форме, которую надевал на тот первый бал. Его короткий синий мундир с алым шитьем и серебряными пуговицами выглядел еще красивее при дневном свете, освещавшем церковь.
