– Роман, ты говоришь ужасные вещи! Я волнуюсь за вас обоих. – Она посмотрела на него исподлобья. – Пришло время одному из вас сделать меня бабушкой.
– Пусть лучше Вин, чем я. Я не спешу продолжать фамилию. – Ром понял, что сказал что-то не то, увидев, как тень пробежала по лицу матери. – Прости, мама.
Эленор вздохнула, в ее светло-зеленых глазах промелькнули отголоски старой боли.
– Ничего удивительного, ты имеешь право на подобные заявления.
– Не позволяй моему отвратительному настроению испортить вечер, – сказал Ром. Взяв мать за обе руки, он помог ей подняться с софы, чтобы разразиться комплиментами в адрес ее вечернего платья. – Лучше посмотри на себя. Ты потрясающе выглядишь!
Его похвала окрасила щеки Эленор румянцем.
– Роман; не надейся, что можешь так легко отвлечь меня.
– Сегодня не время для неприятных воспоминаний. – Роман протянул руку Лавинии. – Я готов сопроводить двух красивейших женщин Лондона на обед. Правда, я счастливейший из мужчин!
– А вот тут я не стану спорить с тобой, – засмеялась Вин, сжимая его руку.
– Никто из вас не запретит мне говорить то, что я хочу, – сказала Эленор, положив конец добродушному подшучиванию. – Роман, я беспокоюсь, что злость на отца удерживает тебя от того, чтобы подумать о продлении нашего рода.
– Моя злость? Я уже давно не вспоминаю об этом. Меня больше печалит то, что он сделал с тобой.
Эленор грациозно пожала плечами:
– Я научилась жить с этим.
– А вот и зря.
– Я согласна с Ромом, – кивнула Лавиния.
– Да? Это, кажется, происходит впервые, – заметил Ром, округлив глаза. Лавиния стукнула его по руке веером.
– Вы можете вести себя прилично? – Эленор прижала ладонь ко лбу. – Я клянусь, вы оба доведете меня до припадка своими вечными спорами.
– Это он начал, – оправдывалась Лавиния, но строгий взгляд матери заставил ее замолчать.
С понимающим вздохом она вернулась на свое место на софе. Не обращая внимания на надутую дочь, Эленор положила ладонь на руку сына.
– Роман, я понимаю, что значил для тебя этот скандал, и прошу прощения.
– Не казни себя, мама.
– Не могу ... Даже из могилы он продолжает вредить тебе.
Ром мог бы не говорить о резкости замечания, но, увы, это была сущая правда.
– Мама, отец погубил свою репутацию, а вместе с ней и нашу тоже. Но ты увидишь, я не позволю, чтобы это разрушило мою жизнь.
– Что бы он ни сделал, он все же твой отец, и ты должен смириться с этим. Он не был дурным человеком. – Эленор прикрыла глаза и покачала головой. – Пора забыть об этой истории и подумать о своей собственной жизни.
– Подумаю, когда придет время. Я только что вышел в отставку, мама, – сказал он, целуя мать в лоб. – Сначала мне нужно самому определиться.
– Генри говорил мне, что ты надеешься получить место в департаменте Эдгара Вона? – спросила Лавиния.
Ром приподнял бровь:
– Я вижу, сплетни с необычайной скоростью распространяются в среде правительственных кругов. Да, я планирую поговорить с мистером Воном о работе.
– Это чудесно! – воскликнула Эленор, хлопая в ладоши. – Ты хочешь сделать дипломатическую карьеру, Ром?
– Все зависит от мистера Вона. По крайней мере, он не захлопнул дверь перед моим носом, когда услышал мою фамилию.
– Деверо – прекрасная фамилия, сын, – напомнила ему Эленор. – И ты сделаешь все, чтобы гордиться ею.
– Не все люди ассоциируют фамилию Деверо со скандалом и сплетнями, – вмешалась Лавиния, переводя взгляд с матери на брата. – Да, не все! Но Роману придется работать больше, чем любому другому, чтобы замолить грехи отца. И я уверена, он восстановит честь фамилии Деверо.
Раздался бой часов, и Ром спохватился:
– Леди, я должен приступить к своим обязанностям. Если мы сейчас же не выйдем, то опоздаем на обед к Хаверфорду.
– Генри будет вне себя, – с тревогой воскликнула Лавиния, – если я опоздаю на обед к графу!
– А где же твой супруг, Вин?
– Увы, его присутствие совершенно необходимо на политическом собрании у графа Веллингтона. – Лавиния одарила брата обворожительной улыбкой. – Поэтому сегодня тебе придется сопроводить меня на этот вечер, дорогой братец.
