К известному своей строгостью мастеру
Дзэн пришел, в числе прочих, молодой монах с юга страны. Вечером мастер вручил ему для медитации рукописный отрывок из «Алмазной сутры». Не взглянув на буквы, молодой монах разорвал свиток и бросил обрывки к ногам мастера. — Будда – это не Путь, – сказал он.
— А что есть Путь? – спросил мастер.
— Пол под моими ногами.
— Что ждет тебя на этом Пути? – спросил учитель, перехватив поудобнее палку.
— Удар, – не моргнув глазом, ответил монах.
— Удар еще надо заслужить, – сказал мастер и, опираясь на палку, вышел.
ВТОРОЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ: ВОЙНА. (К)
Сарра, жена рабби Менахема</div> из Берштада, будучи беременной, заболела странной болезнью почек, и никто не мог ее вылечить. «Тогда я подумала: не от нутра ли идет эта болезнь, не шепчет ли она мне что-то, что мне необходимо. И я решила: я слишком запутала свою жизнь ненужной ложью. Тогда я встала с кровати и пошла ко всем, кого я любила, и сказала им об этом, и приблизилась к ним. А потом я пошла ко всем, кого не любила, и сказала им об этом, и отдалилась от них. А когда я вернулась, чтобы снова лечь, это оказалось не нужно, болезнь исчезла». </p><p>Родившийся у Сарры сын Рафаэль с детских лет обожал молитву «Бог прям», и не было чище его человека.</section> <section> <title >Внук равви Баруха</div> Иехиэль как-то играл с одним мальчиком в прятки. Он хорошо спрятался и ждал, пока приятель его найдет. Подождав довольно долго, он вылез из укрытия, но другого мальчика нигде не было видно. Иехиэль понял, что тот не искал его с самого начала. Заплакав, он побежал к деду и пожаловался на своего товарища. И тогда на глазах равви Баруха тоже выступили слезы, и он сказал: «Бог говорит то же самое: «Я укрылся, но никто не хочет искать Меня».</section> <section> <title >Один Хасид люблинского равви</div> постился однажды от субботы до субботы. Накануне субботы он почувствовал такую сильную жажду, что едва не умер. Пошел он к колодцу и уже хотел напиться, но подумал, что, не желая потерпеть немного до наступления субботы, губит весь недельный пост. Переборов себя, он не стал пить и отошел от колодца. И тут охватило его чувство гордости за то, что он устоял перед таким искушением. Но, обдумав всё, затем решил: «Лучше пойду и напьюсь, чем дам гордости завладеть моим сердцем». И пошел к колодцу. Но как только зачерпнул воды, жажда прошла. С наступлением субботы он пошел в дом учителя. Как только он переступил порог, равви крикнул ему: «Лоскутное одеяло!»</p> <p><a l:href='#2хозяина'>КАК БУДТО ДВА ХОЗЯИНА...</a> <p id='доммасок'></section> <section> <title >Был такой дом масок.</div> В нем работал миллион людей. Входя туда, каждый должен был надеть маску, а выходя оставлял ее на вешалке. Однажды ночью Дом качнуло землетрясением, маски попадали и перемешались. Но у многих маска давно отпечаталась на лице. Эти наутро легко отыскали свои маски и пошли работать.</p> <p>А остальные обрадовались и разбежались.</p> <p><a l:href='#10чайников'>ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ГРУППЫ: НАБРОСОК. (И)</a> <p id='болв'></section> <section> <title >Несколько болванов.</div> Когда Му-чу, идя по дороге, поравнялся с шедшим мимо него монахом, он окликнул его: «Почтенный господин!» Монах обернулся. «Болван», – заметил Му-чу, и каждый пошел своей дорогой.</p> <p> Этот анекдот был записан несколькими монахами и много лет спустя подвергся критике со стороны некоего Цзю-ту, который говорил: «Глупый Му-чу не прав. Разве монах не обернулся? С какой стати он назвал его болваном?»</p> <p> Позже Ю-тань, комментируя эту критику, сказал так: «Глупый Цзю-ту ошибался. Разве монах не обернулся? Отчего же не назвать его болваном?»</p> <p><a l:href='#сколько'>ПРЕЖДЕ ВСЕГО: СКОЛЬКО ЖЕ В ЭТОЙ ИСТОРИИ БОЛВАНОВ? (К)</a><p id='счастливый конец'></section> <section> <title > Счастливый конец.</div> 1) Стоит Митя в клетке, зубы сжал, губы сжал, и выросло у него сто жал. Жала полифункциональные: одни врагов жалят, другие жалеют. Стали его называть Митька-Жало, а потом: Митька-Жалоба. А потом - Митька-Жлоб. Потому что он был твердый и острый, и никому ничего не давал. А он всё сжимался и сжимался. Твердый стал, уже не просверлить; ущипнуть - и то трудно. Ужался. Жалкое, если присмотреться, зрелище.</p> <p>2) Взял мальчик Митя шашку, пистолет и гранатомет, и стал врагов крушить во все стороны. А они вялые такие, такие призрачные комарики; он их бьет, они разбегаются. Из многих какая-то жидкость течет. Потом Митя то ли собственной шашкой поранился, то ли стукнул его кто-то, только и у него из ранки кровь пошла. Он смотрит - из врагов та же кровь капала. «Ой, - думает, - какие же они дураки, они же тоже живые. Буду на них изнутри смотреть, в крайнем случае - до крови щипать, чтобы помнить».</p> <p>3) Стоит Митя в клетке, аж глаза закрыл, никуда смотреть не хочется. Потом вспомнил зэковский способ </p></p></p></p></p></p></section>
