– Процесс материализации псевдо-объектов всегда сопровождается локальным понижением температуры, – продолжил Дан. – На этом принципе работает детектор материализации, встроенный в мини-гарнитуры всех уполномоченных исполнителей Института. Если у тебя вдруг выключен эфирный детектор, или демон пытается материализоваться у тебя за спиной, этот детектор подаст звуковой сигнал. Чем массивнее материализующийся объект, тем ниже падает температура и тем чаще писк детектора.
– Об этом надо было говорить раньше, – пробурчал я.
– Всю информацию сразу ты все равно не переваришь, – не оборачиваясь, ответил Дан. – Поэтому я как выдавал ее по частям и по мере надобности, так и буду делать это в дальнейшем. Понял?
– Так точно, – решил я ответить совсем по-военному.
Ироничность отношения к занятиям Института в ночном лесу улетучивалась из меня довольно быстро. Куда быстрее, чем я сам ожидал. И уж точно быстрее, чем могла бы улетучиться от любых лекций или показов и-слайдов. Я не просто включился в игру, как было до этого. Я начал понимать, что все происходящее со мной в эти минуты и станет моей новой работой. Точнее, службой.
Транспортеры неслись над дорогой, продавливая темноту ночи тугим светом прожекторов. С эфирным детектором это выглядело довольно забавно, но я уже сообразил, что материальные объекты на его мониторах представляются только в виде энергетических каркасов. И к виду Дана я уже привык. Только неясно было, как же отличать через эфирный детектор одного человека от другого? Но всему свое время, тут я с начальником группы был солидарен. Мне просто было бы спокойнее, если бы мне сразу вывалили все, от чего могло бы зависеть спасение моей жизни.
За сплетениями жгутов-деревьев появились серебристые каркасы Виктора и Анки, окруженные маревом ауры. На самом деле это в первый момент с перепугу все они показались мне одинаковыми через эфирный детектор. На самом деле у Дана, и Анки, и у Виктора чакры, а тем более аура, выглядели по-разному. Надо было только запомнить, кому какая конструкция принадлежит. Я выключил детектор и сопоставил данные при помощи обычного зрения. Но не успел я включить прибор обратно, как один из транспортеров на дороге сбавил ход и опустился на грунт возле обочины, озарив пространство вокруг себя светом габаритных огней.
– Вот это удача! – шепнул в эфир Дан. – Всем внимание! Демон скорее предпочтет привычную для него добычу, чем нас. Виктор, Анка – к дороге. Оружие держать наготове. Егор, за мной!
Мы с ним рванули вдоль дороги, а Виктор с девчонкой прямо к обочине. Я понял замысел Дана – он хотел блокировать подступы к транспортеру с обеих сторон вдоль обочины. Таким образом, с какой бы стороны ни атаковал монстр, он попадал бы в перекрестный обстрел из наших стволов.
Эфирный детектор я включать не стал – успею. Особенно, раз есть звуковой индикатор материализации. Без детектора же мне пока было комфортнее – мир имел привычные очертания, я в нем лучше ориентировался, а уверенность в бою – не последнее дело.
Водитель транспортера, насвистывая гимн «Господь Вседержитель», спустился по трапу и направился в сторону леса. Его неподвижную машину обогнула другая и, не сбавляя скорость, умчалась в сторону форта Сестрорецк. Дан знаком приказал перейти с бега на шаг, а затем мы и вовсе засели среди деревьев в неподвижности и тишине. Метрах в двадцати от нас притаились Виктор с Анной.
Водитель справился с намеченным делом и, продолжая насвистывать, направился в сторону машины. И тут же у меня в ухе раздалось громкое пиканье. Я хоть его ни разу и не слышал до этого, но сразу сообразил, что это индикатор материализации.
Душа у меня мигом опустилась в пятки – я почувствовал это физически. Причем испугался я куда сильнее, чем когда на учениях по нам впервые начали колотить не холодной, а боевой плазмой, чтобы вырабатывался рефлекс не высовываться без надобности. В ту ночь двое из нашей роты этих учений не пережили. Но подобные потери были нормой – в десанте выживает сильнейший. Потому что в настоящем бою, если не умеешь сохранить свою жизнь, чаще всего уносишь и жизни товарищей. Такая вот внутренняя выбраковка. Страшно. Но и к этому привыкаешь.
Пиликанье же индикатора привело меня в панический ужас. Я за долю секунды вспомнил все, что слышал о демонах, включая народную легендаристику, а также тот образ, который Дан передавал на мониторы моих очков. И ни одно из этих воспоминаний меня не приободрило. Я судорожно коснулся сенсора, активирующего эфирный детектор, но ничего нового не увидел. Заметил только, что природные духи шарахнулись в стороны, как стая пескарей от появившейся в заводи щуки.
Секунды не прошло, как я понял – демон материализуется у меня за спиной. Я-то ладно! Но как его проворонили остальные?! Ведь сколько разговоров было о том, что атаковать его надо до материализации, пока он еще находится в лептонном пространстве! Потому что, как с пороховой пукалкой можно эффективно выступить против воплотившегося чудища, я понятия не имел.
Все эти мысли не успели толком проскочить у меня в голове, а справа уже шарахнуло пламенем из стволов Виктора и Анки. У меня же сработал не столько рефлекс атаки, сколько инстинкт самосохранения, как это ни позорно для бывалого винд-трупера. Я рванул вперед, бросился на землю, перекувыркнулся через плечо и, путаясь в полах плаща, снова вскочил на ноги, но уже лицом к демону.
Напрасно Николай уверял меня, что в тире мне тренироваться не имеет смысла. Если бы речь шла о любом нормальном оружии, то можно было бы признать его правоту, но не в данном случае, когда у меня секунда ушла только на то, чтобы снять эту треклятую трещотку с предохранителя. На самом деле я, может бы, справился и быстрее, но то, что я уведел-таки демона на мониторах детектора, ловкости мне не прибавило. Атакующее чудовище выглядело совершенно сокрушительно для психики. Стремительная туша, весом килограммов в двести, двигалась вопреки всем законам физики. А ощерившаяся пасть, клинки зубов и пена лептоплазмы, струями вытекающая из пасти, окончательно вывели меня из равновесия.
Я увидел белые трассы пуль, устремившиеся к туше со стороны Виктора и Анки, но точные попадания, казалось, не возымели на монстра никакого действия. А у Дана, скорее всего, заклинило пулемет, потому что вряд ли такой психологически устойчивый человек мог испугаться настолько, что позабыл, как стрелять.
Еще через секунду до меня дошло, что поскольку я вижу в эфирный детектор всего демона, а не только его энергетический каркас, значит, он все еще находится в лептонном пространстве и только начал материализацию. И, следовательно, в данный момент, несмотря на ужасающий вид, не представлял для нас, плотных существ, ровно никакой опасности.
Водитель транспортера, услышав стрельбу, бросился на землю и пополз к трапу. Демона он, не имея эфирного детектора, видеть пока не мог. Да это, пожалуй, и к лучшему – а то и разрыв сердца схлопотать не мудрено. Скорее всего, он подумал о нападении арабских партизан. Да и о чем еще можно было подумать в такой ситуации?
Вывод о временном отсутствии опасности со стороны чудовища меня немного приободрил. Как минимум, до того состояния, что я смог выжать спусковой крючок пулемета. Меня затрясло от отдачи, сквозь стекла очков шарахнуло пламенем, а в цель устремились трассы разогнанных и дематериализованных пуль.
От моего удара демон вздрогнул, но траекторию не поменял. Я не знал, удерживают ли его наши попадания от полной материализации или нет, но чудовище не спешило материализоваться полностью. Или не могло под обстрелом.
Сначала умолкли пулеметы Анки и Виктора – кончились патроны. А через десять секунд, клацнув затвором, заглохла и моя трещотка. Я начал судорожно менять магазин, но далось это непросто без соответствующей тренировки. Хорошо еще, что система крепления источника зарядов мало отличалась от принятой в современном оружии. Наконец, мне это удалось, но тут возникла другая опасность, которую я менее всего ожидал. Водитель, добравшись-таки до кабины выдал номер. Вместо того, чтобы поднимать машину в воздух и чесать отсюда на полной скорости, он решил проявить гражданскую ответственность и воспользовался штатным малокалиберным плазмоганом, чтобы остановить причудившихся ему партизан. То есть нас. А ближайшей к нему целью оказался именно я, так что мне пришлось попрыгать, уворачиваясь от плазмы, пока у него заряды не кончились. При этом львиная доля моих сил ушла на то, чтобы не открыть ответный огонь. Привычка. Но делать этого было нельзя – только патроны зря тратить. Все равно дематериализованные пули и этот чересчур ответственный водитель не заметил бы даже при прямом в него попадании.
Пока я менял магазин и уворачивался от не в меру профессионального обстрела со стороны водителя, до меня дошло, почему не стрелял Дан. Он выдерживал паузу, чтобы вступить в бой именно тогда, когда для
