Возможно, потому, что атмосфера в комнате неожиданно показалась зловещей.
Изабел огляделась и сразу увидела множество изменений. Когда только Рэндолф Белведер успел так преобразить комнату, столько лет бывшую владением его отца? Когтедралка и миска Сфинкса исчезли вместе с мини-холодильником, где старый доктор Би держал большой запас любимого лимонного йогурта, которым предпочитал лакомиться по вечерам.
Изабел с трудом сдержалась, чтобы не передернуть плечами. Теперь комнату отличала суровая, почти стерильная чистота, тревожившая ее на каком-то глубинном уровне сознания. Поверхность стола была пугающе пуста… вернее, почти. Пуста.
Изабел поспешно перевела взгляд на Рэндолфа. Несколько раз за последние дни она видела его издалека, в том числе и на похоронах, но впервые оказалась наедине с этим человеком. У него была внушительная отцовская осанка, такие же серые глаза и большой орлиный нос. Но на этом сходство заканчивалось.
Сейчас сорокалетний Рэндолф был в самом расцвете сил. Привлекательный мужчина, со строгим лицом и квадратным подбородком, чем-то он напоминал Изабел диктора из ночных выпусков новостей. Седеющие волосы чуть поредели на висках.
Рэндолф нахмурил брови, словно силился вспомнить, кто перед ним, но тут же подался вперед и сложил руки на столешнице.
– Я просматривал документы центра и, должен признаться, не совсем понимаю, чем вы занимаетесь, мисс Райт.
– О, это сделано специально, – поспешно объяснила она. – Доктор Белведер намеренно не вдавался в подробное описание моих обязанностей. Видите ли, клиенты, которым требовались мои услуги, были просто помешаны на конфиденциальности.
– Это я заметил, – сухо обронил Рэндолф, открывая папку. – Похоже, только два клиента постоянно требовали от вас анализировать их сны. И никаких имен. Только номера: Клиент № 1 и Клиент № 2.
– Да, сэр. Доктор Белведер делал все возможное, чтобы сохранить анонимность, как того требовали клиенты, – пробормотала Изабел и нервно откашлялась.
Рэндолф еще больше помрачнел.
– Миссис Джонсон сообщила мне, что у нее нет копий контрактов, которые подписывал мой отец с этими анонимными клиентами. Она утверждает, что все деловые соглашения заключались на словах и никаких записей не существует.
– Простите, но относительно контрактов ничего не могу сказать, – принялась оправдываться Изабел. – Доктор Би, то есть доктор Белведер, лично занимался всеми деловыми вопросами.
– Понятно. А вы когда-нибудь встречались с этими клиентами?
– Никогда, сэр.
Изабел мысленно скрестила пальцы. Интересно, мечты о Клиенте № 2 могут считаться неким видом личного контакта? Как насчет советов, приложенных к истолкованиям снов, которые она писала для него? Да, и еще тот роскошный букет орхидей, который он послал ей после одного особенно сложного анализа. Считается ли это формой личного контакта? Возможно, подобные вещи просто не должны касаться Рэндолфа. Главное, что она никогда не встречалась и не разговаривала с обоими анонимными клиентами.
– Вы должны признать, мисс Райт, что подобное соглашение между моим отцом и этими двумя клиентами крайне необычно.
– Не понимаю, сэр. Разве существует какая-то проблема с этими анонимными клиентами?
Он поджал губы. Изабел наконец ощутила гнев, кипевший под маской внешнего спокойствия, и совсем пала духом.
– Да, мисс Райт, именно проблема. Я понятия не имею, кто эти клиенты. И не могу найти никаких финансовых документов. Мало того, даже не в состоянии связаться с ними, чтобы узнать, что тут творится, потому что в документах нет ни телефонных номеров, ни адресов электронной почты.
Изабел отчаянно уцепилась за последнее утверждение:
– Уверена, адреса есть. Доктор Белведер не раз упоминал, что переписывается с обоими клиентами по электронной почте.
– Если это и так, он умудрился стереть или уничтожить всю переписку в офисном компьютере, – процедил Рэндолф, пренебрежительно кривя губы. – Очередное маленькое чудачество, не так ли?
– Не думаю, что…
– Бросьте, мисс Райт. Вы несколько месяцев работали с моим отцом и должны знать, что он был параноиком, причем патологически скрытным параноиком.
Изабел начала понимать причины его гнева. У Рэндолфа имелись проблемы с отцом. Впрочем, неудивительно. Вряд ли кто-то мог назвать доктора Би любящим папочкой. Старика интересовали только его исследования.
– Доктор Белведер действительно соблюдал конфиденциальность, но исключительно по требованию клиентов, – осторожно пробормотала она.
– В таком случае объясните, что именно вы делали для этих клиентов! – рявкнул Рэндолф.
– Проводила для них специальный анализ в том случае, когда сновидцы затруднялись сами истолковать символы и образы, появлявшиеся в их сновидениях.
– Я осведомлен, что у нас все еще существуют психологи и психиатры, считающие, будто могут воспользоваться снами пациента для решения скрытых проблем. Но в этой области клиническая психология давно обогнала Фрейда и Янга. Очень немногие действительно образованные психотерапевты полагаются в наши дни на старомодный анализ снов. Но в любом случае вы, похоже, не являетесь практикующим психотерапевтом. Сами говорили, что никогда не встречались со своими клиентами, верно?
